К грядущему триумфу - Дэвид Вебер

было… это все была идея Рок-Коуста! Его и леди Суэйл! Я не хотел иметь с этим ничего общего, но они сказали мне, что все мои соседи уже преданы своей измене! Что, если я не присоединюсь к ним, они нападут на меня, заставят меня поддержать их! Впервые я услышал об этом всего месяц назад, а к тому времени их планы уже были в действии! Для меня было слишком поздно говорить кому-либо или делать что-либо, кроме…

— Поберегите слова, ваша светлость. — Холодное презрение Стоунхарта с треском захлопнуло рот Блэк-Хорса. — Корона знает, что вы были одним из двух первоначальных зачинщиков всего этого заговора. Это было по крайней мере в такой же степени вашей заслугой, как заслуга герцога Рок-Коуста или леди Суэйл. И в отличие от леди Суэйл, ни вы, ни Рок-Коуст не были вдохновлены глубиной вашей веры, что бы вы ей ни говорили. У нас есть документальные доказательства вашего участия на каждом шагу, ваша светлость, и на этот раз вы — все вы — понесете наказание, предусмотренное за государственную измену.

Ребка почувствовала, что ее лицо побледнело, Холи-Три покачнулся, а Блэк-Хорс уставился на Стоунхарта так, словно не мог поверить своим ушам. Блэк-Боттом только пожал плечами — мысль о каких-либо смертных казнях явно мало что значила для человека его возраста и его здоровья, — но Лэнтерн-Уок презрительно рассмеялся.

— Не будь дураком, — усмехнулся он. — И не думай, что мы тоже дураки! Ты разговариваешь с четырьмя из шести высокопоставленных герцогов королевства! Мы потерпели неудачу, и, конечно, будут последствия. Но даже Шарлиэн — даже Кэйлеб из Чариса — не настолько глупы, чтобы думать, что они могут казнить всех нас, не поставив на уши всю остальную знать!

— Позволю себе не согласиться, ваша светлость. Я очень сомневаюсь, что другие пэры будут особенно любить своекорыстных предателей, которые пытались спровоцировать открытую гражданскую войну. Возможно, вы захотите учесть, что герцоги первого и четвертого ранга этого королевства живут в Тейте и Истшере. Ни один из них не поднимет руку на вашу защиту. И, осмелюсь предположить, никто другой этого не сделает, когда раскроется весь масштаб вашей измены.

— Полный масштаб? — издевался Лэнтерн-Уок. — Вы действительно думаете, что сможете убедить палату лордов во всех этих нелепых обвинениях? Где ваши доказательства? И не говорите мне о «свидетельских показаниях» наших «коллег-заговорщиков»! Все знают, чего можно добиться пытками от человека, обвиняемого в такого рода преступлениях!

— К несчастью для вас, ваша светлость, нам не нужны показания очевидцев. — Стоунхарт тонко улыбнулся. — Мы представим их довольно много, но нам это не нужно, потому что у нас есть ваша переписка — вся она. У нас есть полные копии ваших секретных файлов, и мы можем продемонстрировать каждый шаг ваших коммуникационных цепочек. Мы знаем, в какие дни отец Седрик носил письма леди Суэйл, в какой день одна из посыльных виверн Рок-Коуста прибыла в ваш вивернарий. У нас есть имена ваших курьеров, копии письменных обещаний, которые вы дали мастеру Клинтану и другим гильдиям, и каждая частичка переписки леди Суэйл с полковником Эйнсейлом. У нас есть серийные номера украденного оружия, которое было использовано для ваших целей, и мы знаем, когда и где вы вербовали своих оруженосцев в нарушение указа короля Сейлиса. Поверьте мне, ваша светлость, у нас более чем достаточно доказательств, чтобы пять раз доказать наши обвинения против вас.

Даже Лэнтерн-Уок побледнел от этого разрушительного перечня, но он встряхнулся и свирепо посмотрел на Стоунхарта.

— Докажи это и будь ты проклят! — рявкнул он. — Ты можешь угрожать другим, чтобы заставить их признаться в слезах, чтобы избежать петли, но Шарлиэн знает, что все королевство сгорит в огне, если она казнит так много пэров!

— В самом деле? — Стоунхарт склонил голову набок, затем открыл папку на столе перед собой и извлек несколько листов бумаги.

— Это письмо от ее величества к ее совету. На случай, если вам интересно, дата — девятое февраля. Позвольте мне поделиться коротким отрывком из него.

— Милорды, благодаря услугам наших верных слуг и, в частности, благодаря услугам нашего особого слуги сейджина Мерлина и его спутников, до нашего сведения дошло, что некоторые дворяне нашего королевства Чисхолм снова приложили руки к совершению гнусной измены. Отдельным письмом мы приводим имена двадцати семи пэров, старших и младших, которые заявили друг другу о своей готовности поднять вооруженное восстание против нашей короны и наших подданных.

Невидимый кулак ударил Ребку в живот. Если это письмо действительно было написано в феврале, и если оно действительно сопровождалось этим списком имен, тогда Шарлиэн знала — знала в течение нескольких месяцев — что именно делали заговорщики… и кто они такие.

— Эти предатели, — продолжил Стоунхарт, — выразили друг другу свою готовность убивать тех, кто верен нашему трону, будь то дворяне или простые люди, и отнять права и прерогативы, которые наша корона самым торжественным образом даровала нашей верной палате общин. Они решили сделать это в то время, когда наша империя вовлечена в борьбу не на жизнь, а на смерть с самим воплощением зла, борьбу, в которой уже погибли тысячи наших подданных и в которой еще тысячи погибнут, прежде чем будет одержана победа. Когда всплыла последняя измена, мы надеялись, что несколько спасительных казней могут преподать нашим знатным вельможам урок нашего нежелания мириться с такими вопиюще преступными действиями. Очевидно, что они этого не сделали, и наша твердая цель — окончательно и навсегда разорвать порочный круг мятежа и измены среди нашей знати. Более того, мы намерены, чтобы на этот раз не только они, но и все наши подданные узнали, что закон применим ко всем. Что те, чья вина доказана и признана судом, понесут полное наказание, предусмотренное законом, независимо от заслуг или рождения. Их жизни и их земли потеряны из-за их собственных действий, и у нас будет голова каждого человека, который