Цири (сборник) - Анджей Сапковский

Мифологии, в которых альвы или ши играли значащую роль, с незапамятных времен делили их на злых, доброжелательных и враждебных, на круг Сили и круг Ансили. Злую и хаотичную разновидность обычного эльфа в виде когерентной фигуры злого альва создали лишь ролевые игры (RPG). По крайней мере так считалось до недавнего времени.

В бестиариях системы RPG наличествует мрачный (или черный) альв, носящий имя drow (драу) – чернокожий и беловолосый, обитающий в подземных сообществах и отличающийся хаотическим поведением. Некогда черные альвы были обычными эльфами, но в конфликте Сил выбрали Хаос и Зло, демонстрируя – делает реверанс Толкин – меньший норов, нежели Галадриэль. Побежденные драу ушли – буквально – в «подполье» – то бишь в подземелье, солнечного света не переносят, а светолюбивых существ ненавидят и пакостят им при каждой возможности.

Как сказано выше, фирмы, изготовляющие RPG, объявили драу своим изобретением – к тому же сделали это настолько серьезно, что даже запатентовали его. И тут же не замедлили прозвучать голоса, утверждающие, что для этого нет никаких оснований, драу – существо мифологическое, бытующее в народных демонологиях, так что патентовать его – все равно что требовать авторские права на гоблина, кобольда или тролля. Термином «драу» (drow) английские словари (те, что пополнее) называют подземное существо из шотландской демонологии, а trow или drow – подобное брауни существо с Шетландских островов.

Темные эльфы появились уже в «Сильмариллионе» Толкина (но там шла речь совсем не о подземных чудовищах чернее смолы). Недобрые (и буквально названные) svartalfar появляются на страницах «Фионаварского гобелена» Г. Г. Кэя, однако вопреки названию кожа у них зеленого цвета. Что же касается подробностей, то это область так называемых gaming related, особенно книг, действие которых разыгрывается в мире «Forgotten Realms». Одна из них авторства Элейны Каннингем даже называется «Daughter of the Drow».

ДЫБУК (DYBUK)

В древнееврейской мифологии злой дух либо душа умершего, призрак, демон, пленивший человека и владеющий им чаще всего в мерзких и зловредных целях. Наиболее известен дыбук из так называемой «Легенды о еврейских Ромео и Джульетте».

Польский еврей Ханан, благочестивый ученик ешивы, талмудистской школы, еще в детстве был обручен с Леей, дочерью богатого купца ребе Сендера из Брыконицы. Когда дети выросли, их связала горячая любовь. Но когда Ханан после смерти отца обнищал, отец Леи пренебрег договоренностью и выдал девушку за другого, более богатого еврея. Ханан, ослабленный молитвой, постом и ритуальными купаниями в мыкве, от отчаяния и горя умер, а его душа, превратившаяся в дыбука, завладела Леей. Призванный на помощь мудрый цадик из Мирополя, Азриель, экзорцизмами и трубением в шофар изгнал дыбука из тела Леи, но душу девушки спасти не смог. Ибо утверждается, что Лея поставила любящего ее демона выше навязанного отцом супружества с мужчиной, к которому ничего не чувствовала.

ЕДИНОРОГ (UNICORNUS)

Классическое мифологическое существо, сделавшее в сказках и литературе поистине головокружительную карьеру. К своей теперешней внешности единорог пришел, эволюционировав от классического изображения в бестиариях, в которых имел вид уродливого создания с телом лошади, ногами антилопы, хвостом льва и бородатой головой козла, увенчанной штопорообразным, как у нарвала, рогом. Поскольку в современной литературе единорог стал символом поэтической сказочности и персонификацией эфирного феерического обаяния, постольку его лишили всех признаков уродливого гибрида и оставили изящного коня с бархатными глазами женщины, волнистой гривой и шелковистым хвостом. Коня, изящную головку которого украшает (не вооружает!) небольшой филигранный рог. Единорог – воплощенная красота; в сказке и легенде при взгляде на него облагораживается душа, смягчаются нравы, тают сердца жестоких людей и вдохновляются поэты. Увидеть единорога – значит оказаться лицом к лицу с магией, он – символ вдохновения, возможности увидеть то, что скрыто от глаз глупцов, филистеров, простаков и профанов.

«В одно прекрасное утро некий завтракавший в этот момент господин оторвал взгляд от яичницы и увидел златорогого единорога, объедавшего розы на садовой клумбе. Господин встал, поспешил в спальню, где почивала его супруга, и разбудил ее. «У нас в саду единорог, – сказал он, – ест розы». Жена приоткрыла один глаз и равнодушно взглянула на мужа. «Единорог – животное мифологическое», – сказала она и повернулась к господину спиной»[169].

Единорог известен с незапамятных времен. Священное писание упоминает о единорогах во многих местах, но в польских переводах искать их – занятие пустое. Там, где, например, псалом 22:22 (лат.) говорит: «salva me ex ore leonis et cornilus uncornium exaudi me», в польских переводах читаем: «избавь меня от пасти льва и от рогов… буйволиных»[170].

Единорогам свойственно одно общее качество – необъяснимое тяготение к девушкам, еще не познавшим мужчины. Невероятно пугливый и избегающий людей единорог не может устоять против девушки с ненарушенной девственной плевой – стоит ему такую узреть, как он тут же подходит и кладет голову ей на подол. Из этого мифического свойства также создали возвышенный символ, в то время как бестиарии рекомендуют лишь способ охоты на единорога с девицей в качестве ловчей либо приманки.

Ведь на единорогов охотились, причем охотились упорно, в основном из-за их рога, обладающего чудесными свойствами. Такой рог обнаруживал яды и создавал у обладателя иммунитет против всех отрав, а также служил материалом для изготовления прямо-таки чудодейственных медикаментов и эликсиров. Рогом единорога в «Парцифале» Вольфрама фон Эшенбаха пытаются лечить Короля-Рыбака, но безрезультатно, поскольку тут помочь может только Грааль.

Кроме рога, единорог поставлял и другие раритеты. В частности, волшебный рубин, именуемый карбункулом, который обнаруживали в черепе некоторых (много поживших на свете и мудрых) животных у основания рога. Альберт Великий считал карбункул кристаллизовавшейся кровью единорога и универсальным ремедиумом абсолютно от всех недугов – начиная с Черной смерти и кончая хандрой и тяжким похмельем. Растертая с яичными желтками единорожья печень лечила проказу, изготовленный из его шкуры пояс охранял от заразы, а башмаки – от болезни суставов, копыта же служили детектором ядов.

Хильдегарда, именуемая Рейнской Сивиллой, также упоминает о карбункуле, находящемся у основания рога единорога. Сверх того она предостерегает потенциальных охотниц на единорогов, утверждая, что животное никогда не дает себя обмануть: девушку, которая лишь прикидывается девственницей, он безжалостно забодает до смерти. Источник огромной силы животного таится в том, что раз в году единорог навещает Райские Кущи, где пьет Воду Жизни.

Бесчисленные рецепты утилизации единорогов дали основание литературному канону, в соответствии с которым единорог служит для конфронтации sacrum и profanum[171], противопоставления феерического идеала и грязного вожделения, для, наконец, превращения единорога в экологический символ Природы, безжалостно уничтожаемой в процессе использования. Именно так единорогов обычно рисует фэнтези.

ЗВЕРЬ РЫКАЮЩИЙ (WUESTING BEAST)

Чудовище, упоминаемое в легенде о короле Артуре в версии Томаса Мэлори (Le Morte d’Arthur). Зверь действительно отвратительный: морда змеиная, тело – леопарда, круп – льва, а голени – оленя. Когда существо двигалось, из брюха у него вырывались такие звуки, словно подняли лай дважды тридцать собак, настигающих зверя. Отсюда и название: по-английски «wuesting» означает «лай псов на охоте».

За Зверем Рыкающим гонялась масса рыцарей Круглого Стола, многие приносили рыцарский обет поймать или убить бестию. Почему и зачем – неизвестно. В «Смерти Артура», вопреки священным законам конструирования фабулы, Мэлори отнюдь не делает из бестии отрицательного персонажа, ни одним словом не обвиняет ее ни в чем таком, что обосновало бы рыцарское ожесточение и упорство. Ведь зверь ограничивается тем, что просто бродит по лесам и орет голосом шестидесяти дворняг.

И ничего больше. Ни девицы не похитит, ни села не разрушит, ни сожрет никого, да что там – даже в колодец не нагадит. Ничего. Ходит себе и лает. Так что совсем непонятно, чего ради Артур и его рыцари так взъелись на чудовище и гоняются за ним, словно маньяки.

Объяснений вроде бы может быть два: либо печатник Уильям Кэкстон потерял какие-то поясняющие дело страницы рукописи Мэлори, либо сам Мэлори умышленно таких пояснений не дал, ибо хотел посмеяться над рыцарством и рыцарскими обетами, погонями за непонятными, бессмысленными идеалами.