Кодекс поведения - Кристин Смит

Сделав рассеянный прощальный жест, он двинулся дальше своей дорогой.

— Это повредит делам, — продолжал он, и туман поглощал его рокочущий голос. — Повредит, как это было раньше. Уже сейчас это чувствуется. За последние недели не пришло ни одного корабля — куда все они подевались? Ни к чему хорошему это не приведет. Ни к чему хорошему.

И Джента исчез в тумане, оставив Джени мокнуть под дождем в одиночестве.

Незаметно для себя Джени вновь очутилась в части города, населенной людьми. Она бродила от витрины к витрине, пока наконец не присоединилась к небольшой группе, собравшейся у магазина средств связи. На каждом голографическом экране, помещенном в витрине, было изображение премьер-министра Као.

— А теперь, уважаемые коллеги, высокочтимые гости, дамы и господа, — Као замолчала, выжидая момент, — я имею честь и возможность представить вам его превосходительство посла Шеры, Виншаро и всех народов идомени…

— Сект, — пробормотала Джени.

— …Эгри Ни-Ро Тсешу. — Као обернулась и сделала приглашающий жест. — Ваше превосходительство!

Джени ощутила воцарившееся вокруг напряжение, и на экране возникло знакомое лицо. Знакомое не потому, что у него был оттенок кожи Дженты, те же золотистые глаза и длинный, прямой нос: было что-то еще, глубокое и давнее. В лицо дул сырой холодный ветер, горький от кислотных выхлопов скиммеров, а Джени вспоминала другой ветер, сухой и горячий, несущий сладкий аромат соцветий лампового дерева. Вокруг толпились люди в длинных дождевиках, взлетал и падал гул их голосов.

Восемнадцать лет назад, в священной столице Рота Шера, когда нас обоих называли именами, данными нам от рождения…

— Дорогие друзья…

… Ты ведь чуть не погиб из-за меня, Ни-Ро.

— …после столь долгой разлуки.

Когда посол в приветственном жесте поднял над головой руку, загремела запись аплодисментов. Красный камень в его перстне Главного Миротворца вспыхнул, словно предупреждающий огонек. Когда аплодисменты стихли, Тсеша поклонился и продолжал свою речь на возвышенном языке Виншаро.

Из-за толпы Джени не были видны субтитры. Она следила за осанкой Тсеши, его жестами, взлетами и переливами мелодичного голоса и понимала смысл, подобно музыканту, узнающему ноты, тон и ритм музыки. Чтобы научиться этому, Джени понадобилось семь лет. Гордость и уважение к языку помешали ей притвориться и скрыть свое умение. Хааринцы заметили ее талант вскоре после прибытия Джени в Северный порт. И когда бы их Совет ни сталкивался со сложностями при общении с Торговой Ассоциацией Планеты Вэйлен, они всегда обращались за помощью к Кори Сато, что только способствовало ухудшению ее отношений с начальством.

Женщина, стоявшая рядом с Джени, указала на экран:

— Как это красиво! Этот язык. Эти жесты. Словно какой-то танец!

Рабочий в спецовке докера решительно покачал головой:

— Не верьте им. Никому из них, даже здешним. — Он махнул рукой в сторону поселения хааринцев. — Хитрые ублюдки. Видите, здесь нет никого из них. Вечно забьются в свои щели…

— Тсеша — религиозный лидер хааринцев Патена, — возразила женщина. — Таков закон секты — они обязаны были собраться, чтобы вместе послушать его. А после они будут молиться.

Джени согласно кивнула. Джента, по сути, совершил серьезный проступок, не придя смотреть передачу. Но даже наиболее очеловечившиеся идомени чувствовали, что поступать вразрез со своими убеждениями нехорошо. Моральные устои Дженты не позволили ему скрыть свое недовольство послом. По тем же причинам совет примет против него жесткие меры, которые будут носить публичный характер. Если его контракт будет расторгнут, произойдет настоящий взрыв. А Джени как пить дать придется лить елей, замиряя враждующих.

— Да пошли они со своими молитвами. — Рабочий бросил на Тсешу злобный взгляд. — Они все превращают в молитву. Даже еду, чтоб они подавились. Вы говорите, религия у них такая. А где вы видели религию, чтобы поесть в компании считалось грешным? С друзьями, как все нормальные люди.

Женщина осуждающе посмотрела на рабочего.

— Они иначе относятся к еде. Хааринцы очень бережно хранят пищу и ведут записи, откуда она поступила, где была добыта или собрана. Прием пищи для них — это таинство, а повара — служители культа. Едят они в одиночестве и все время молятся. Настоящий ритуал с очень строгими правилами. — Женщина кивнула в подтверждение своих слов. — Так они чествуют своих богов.

— У хааринцев деньги в большей чести, чем боги, — вставил другой мужчина. — Если захотите, они вам с радостью продадут немного своей священной жратвы. — Он скорчил презрительную гримасу. — Только вряд ли у вас возникнет такое желание. Они так все перчат, что глаза на лоб вылазят. Даже сладости.

— Таинство! — фыркнул докер. — Шайка жуликов. Разговаривают, будто у них рот полон камней, а смотрят на тебя, как на нечестивца какого, — сказал он и, угрюмо насупившись, отошел. — Двадцать лет без послов обходились, чтоб им. А тут — на тебе. С какой стати?

Хороший вопрос, сэр… Я и сама над ним думала последнюю пару недель. Взглянув напоследок на экран, Джени постаралась рассмотреть, кто из министров был на сцене вместе с Тсешей. Что ни лицо — то широкая улыбка. Что ж, эти улыбки довольно скоро растают, когда они поймут, во что вляпались. Вот только на этот раз она будет достаточно далеко, чтобы не попасть под осколки. Хотя бы раз в своей жизни, которая швыряла ее так и эдак, Джени удалось обосноваться «глубоко в тылу этого фронта», как любили говаривать опытные сослуживцы.

Дождь перешел в морось. Пора обратно на станцию слежения, которая сейчас была для Джени почти домом. И она поспешила к пункту подзарядки, где ее ждал скиммер. Несмотря на боль в спине, Джени пришлось ускорить шаг, не то начальство начнет биться в истерике из-за отсутствия утренних цифр по докам. Она не могла себе позволить снова подвести их.

Вдруг за спиной она услышала чей-то крик. Топот бегущих ног. У Джени замерло сердце. Перехватило дыхание. А затем — холодное спокойствие, словно старый друг тихо опустил на плечо руку. Джени потянулась к внутреннему карману сумки. Ладонь сомкнулась на рукоятке служебного пистолета. Девушка обернулась и увидела бегущего к ней знакомого администратора гостиницы.

— Боже, Кори, зову-зову! — Бедняга едва переводил дыхание. — Нужно… поговорить.

Джени оставила пистолет и, опустив руку, попыталась улыбнуться.

— Дружище, на тебе лица нет. Администратор понизил голос до шепота:

— Ну что, твое толстожопое начальство прошло аудит, без проблем?