БОГ – ОН ИНОЙ - ЙОРГ МЮЛЛЕР

У здорового человека относительно устойчивая психика, он в состоянии выдержать напор жизненных проблем, и он не будет робеть перед необходимостью столкновения с жизнью. Как настоящий христианин он должен быть способен к столкновениям и при неудовлетворении своих желаний и планов не должен впадать в отчаяние, обижаться или самоудовлетворяться вредными заменителями. Делать это – значит опускаться и впадать в инфантильность, пытаясь добиться от людей или от Бога исполнения своих желаний вымогательством.

Поэтому то, как мы реагируем на фрустрации, зависит и от образа Божьего в нас. Нередко в таких ситуациях нас охватывает чувство вины; и вместо того, чтобы признаться в ней, то есть принять свою тень, многие христиане пытаются вытеснить это чувство вины и хотят это скомпенсировать – например, с помощью молитвы, набожных жестов, жертвоприношений, обетов или иных приемов. Нет, Богу не нужны жертвоприношения (Пс. 51); Он ждет доверия и предлагает примирение. Но дело в том, что очень многие христиане недостаточно полагаются на Бога и вместо доверия приносят Ему жертвы. Дать один раз набожную клятву гораздо проще чем всю жизнь сохранять верность Богу. Это значит пытаться компенсировать недостаток своей веры излишними набожными действиями (требами).

Об искаженном религиозном поведении я еще буду говорить в другом месте. Личное отношение к Богу, общие религиозные представления человека неразрывно связаны с его умением разрешать жизненные конфликты и преодолевать фрустрации. Поэтому я в ходе лечения регулярно задаю больному вопрос об образе Бога (в его душе).

Само собой разумеется, что быть христианином – еще не значит быть свободным от неврозов. Я думаю даже, что иногда Бог использует подобные факты, чтобы завершить формирование человека.

Неврозы – не преграда на пути к святости. Скорее, они могут оказаться ее условием – тогда, когда ведут к смиренному приятию мира, к осознанию своей слабости перед лицом того Бога, который тут, на земле, бессилен. Тереза из Лизье до самой своей смерти страдала каким-то духовным затмением, которое может быть очень родственным депрессивным состояниям; Хайнрих Зо-се, Иоханнес Таулер, Катарина из Сьены, Павел с Креста – все они пережили периоды богопоки-нутости. Святая Моника, мать св. Августина, была какое-то время подвержена алкоголизму; пророка Иеремию преследовали ужасные страхи, а святой отец из Арса был человеком боязливым и интеллектуально неразвитым.

Невзирая на молитвы и на всевозможные попытки исцеления, многие остаются больными навсегда. Такова воля Господня. Может создаться впечатление, что Он не внемлет нашим молитвам; по этой причине бывает, что некоторые люди впадают в гнев и отворачиваются от Него, начинают вести жизнь противную всем нравственным нормам. Этим они как бы стремятся «наказать» своего Бога, и в то же время доказать себе и другим, что можно и вообще обойтись без Бога.

В этом, впрочем, никто и не сомневается. Однако, подобное упрямство равноценно удару мячом в собственные ворота. Таким людям необходимо разъяснять, что Бог нас никогда не покидает, что его всегда интересует каждый человек, несмотря на тяжесть его грехов. И что страдание может привести к просветлению и благородству.

Я считаю, что умолчание об этих духовных параметрах во время консультаций или лечения безответственно. Такая терапия подобна ампутации.

Это не означает, что, приступая к духовной беседе, следует сразу же брать быка за рога и скоропалительно обращать человека в веру. Ибо «всему свой час». Предъявлять завышенные требования или пытаться преждевременно обратить человека – это значит, как говорит апостол Павел, бить слабого (1 Кор. 8, 11).

Конечно, врач или психолог может считать, что духовная сторона консультации – прерогатива священника. Это его личное право. Но он должен знать, что, уступая эту сферу, он упускает важный шанс и, леча вполне профессионально, рискует оставить без внимания саму рану. Доктор, который мало заботится о духовной стороне заболевания своего пациента, как правило не просто пытается избежать этого во имя «науки» или «нейтралитета», а поддается уже веками практикующемуся разделению сфер влияния между церковью и медициной. Но сегодня это разделение уже не срабатывает. Обе стороны – и духовник, и доктор – не выдерживают односторонней нагрузки. И виновата в этом не только рационалистическая школа.

Именно религиозному воспитанию следует приписать привитие ложного, преувеличенного чувства вины и создание грозного образа Бога. Теперь, правда, маятник качнулся в другую сторону: все дозволено, что делает человека свободным, и Бог уже не всесильная личность, которая над нами господствует; каждый должен найти своего Бога в самом себе; истинно то, что познает каждый для себя. Такой субъективизм выдвигает на первый план личный божественный опыт и посредством медитативной техники сводит Бога к познаваемой величине.

«Христианин будущего должен быть мистиком», – говорит Карл Ранер. Человеку не придется искать исцеления в маргинальных неомифологических сферах если ему откроется подлинная, древняя мистика христианства. Встреча с Богом, соответствующая личным ожиданиям человека, так сказать, та, которая откликается на его призыв и подтверждает его субъективные представления, – может быть лишь результатом самовнушения. Настоящий Бог – иной; Он довольно часто идет наперекор нашим личным желаниям. Многих христиан это пугает. «Я не очень-то решаюсь положиться на Бога: кто его знает, что из этого выйдет?» – сказал один молодой человек, обратившийся ко мне со своими семейными неурядицами. Он, кстати, научился гениально вытеснять свою агрессивность – которой, впрочем, никто в нем и не предполагал, так как вне дома, благодаря своему всегдашнему дружелюбию и альтруизму, он пользовался всеобщим расположением.

О смысле невроза

В удрученном состоянии мучительной болезни и страданий человек ставит себе вопрос об их смысле. И если он страдает ложным образом Бога, ему чудится за этими мучениями кара небесная, и он тщетно пытается понять причины, которые могли бы объяснить тяжесть наказания. Конечно, найти такие причины можно. Гнев больного на Бога возникает, как правило, в тех случаях, когда он видит людей здоровых и полных жизни, ведущих тем не менее явно далекое от Него существование. Ведь Бог справедлив; более того: Он милостив. Но тогда – если болезнь и страдания не являются наказанием за грехи и не судятся по закону «кармы» – что же они обозначают?

Я осмелюсь утверждать, что нет бессмысленных нарушений, не существует беспричинных неврозов. Каждый конфликт, любое препятствие или болезнь – это попытка природы исцелить человека. Лишь через опыт страдания можно прийти к цели.

Трудность состоит обычно в том, что мы не научились отыскивать смысл кризисного состояния, невроза или психоза. Мы потеряли связь с естественным (природным), мы конвертировали духовное в функциональное, интуитивное – в суггестивное.

Человек страдает депрессией и думает о самоубийстве. Интуитивно нормальные ощущения – негодование, страх, чувство вины – были ему запрещены, зато внушались общие места типа: «возьми себя в руки», «сохраняй самообладание», «ты не имеешь права выходить из себя, ты не должен быть виновным» и пр. Так он научился вытеснять эти элементарные ощущения. И в состоянии депрессии он направляет разрушительную энергию агрессивности против самого себя, чтобы не уничтожить другого или не стать садистом. Лучше уж наказать самого себя и тем угодить Небу.

Есть и другие случаи: от страха перед старостью человек продолжает вести себя как юноша, что проявляется в его манере говорить, двигаться, даже в манере одеваться, порой до гротеска. И то, что имело вначале нормальную цель: стремление поседеть в уважении к самому себе – превращается из-за такой имитации молодости в искусственно застывшую позу того или иного этапа психосоциального и душевного развития.

Молодая девушка взяла себе за привычку падать в обморок каждый раз, когда имеет место домашний или школьный конфликт; это, естественно, пробуждает в ее близких страх и заботу, настолько сильные, что они стараются решить за нее все ее проблемы. Девушка не хотела этого, но так как она не могла или не умела выдерживать столкновений с жизнью, она каждый раз избирала наиболее легкий путь. Ее обмороки не были обманом; это были настоящие припадки, но истерической натуры.

Каждая из подобных форм невроза имеет глубокий смысл. Но и чисто физические недуги являются результатом испытания природой способности человека сопротивляться чему-либо. Бог допускает их как этапы становления личности, то есть ее возмужания и оздоровления. Некоторые страдания, вроде врожденного или приобретенного (обычно это трудно различить) дефекта, можно перенести только силой приятия.