Потерянные во времени - Марина Линник

– Господин Бонне, вы вызывали меня? – наконец выдавила из себя Мишель.

Но тот, казалось, не замечал журналистку и не слышал ее слов. Не желая больше ждать, Мишель решительно направилась к столу главного редактора.

– Господин Бонне, вы хотели со мной что-то обсудить, не так ли? – чуть громче спросила журналистка.

На этот раз ее вопрос не остался без внимания. Главный редактор резко развернулся в кресле и уставился на Мишель, внимательно изучая ее.

– Зачем так официально… господин Бонне. Лоран, зовите меня просто Лоран, Мишель.

– Мадемуазель Мано, господин Бонне, – поправила босса журналистка, не любившая фамильярностей на работе и всегда помнившая о профессиональной этике.

– Ну хорошо, – мерзко ухмыльнувшись, ответил главный редактор. – Мадемуазель Мано… Насколько мне известно, вы уже давно работаете в газете.

– Больше десяти лет, месье, – холодно произнесла Мишель, направив немигающий взгляд на Лорана.

– И часто бывали в этом кабинете? Старикан-то был еще ого-го, не так ли? – рассмеялся главный редактор.

– Я не очень вас понимаю, – холодность сменилась презрением. – Господин Мари был профессионалом с большой буквы и не допускал вольностей, если вы об этом.

– Значит, я ошибся, – рассмеялся Лоран. Потом он жестом указал на стул, стоявший прямо перед Мишель. – Присядьте, мадемуазель!

Взяв папку с личным делом журналистки, Лоран Бонне встал из-за стола и стал прохаживаться по кабинету, читая на ходу. Наконец, шеф остановился около Мишель и, окинув ее взглядом с головы до ног, устроился на стуле, находившемся напротив нее.

– Признаться, у вас впечатляющее досье. Вы очень хороший специалист.

– Спасибо, господин Бонне…

– Я еще не закончил, – чуть повысив голос, прервал ее главный редактор.

– Простите.

– Ничего страшного, – со слащавой улыбкой на устах произнес тот. – Вы привыкнете… Так вот, как я уже заметил, бывший главный редактор оставил хороший отзыв о вас и о ваших профессиональных качествах. Но в наше время не только эти способности позволяют людям взобраться на Олимп. Вы меня понимаете?

– Откровенно говоря, господин Бонне, я не совсем уловила смысл ваших слов.

– Хорошо, я выскажусь яснее, – придвигаясь чуть ближе к ней, ответил Лоран. – Дальнейшее продвижение по службе будет зависеть от вашей лояльности.

Сказав это, он положил руку на колено Мишель и слегка сжал его.

– Да что вы себе позволяете? – вскочив со стула, гневно воскликнула журналистка, возмущенно уставившись на него. – Считаете, что если вы главный редактор и имеете связи в руководстве газеты, то вам дозволено распускать руки? Да кем вы себя возомнили? Простите, но мне нужно работать!

Мишель стремительно пересекла комнату и вышла из кабинета, хлопнув дверью. Лоран усмехнулся и произнес вслух, бросив недобрый взгляд на закрывшуюся дверь:

– Ничего, через пару месяцев ты станешь более покладистой и сама будешь умолять меня о встрече, стоя на коленях в этом кабинете.

С того памятного для Мишель дня прошло около трех месяцев. Три месяца ада, по-другому не скажешь: череда бесконечных придирок, упреков, нападок и недовольных высказываний. Каждую статью ей приходилось переделывать по нескольку раз, ибо ее очерки, эссе и прочие материалы постоянно подвергались жесткой критике со стороны главного редактора. А затем наступила пора, когда ее материалы просто стали убирать из набора.

Так произошло и в это утро. Придя на работу и взяв свежий номер газеты, Мишель не обнаружила своей статьи о преобразовании транспортно-коммуникационных систем городов, хотя собственными глазами видела утвержденную рыбу[1] номера, в котором на второй странице как раз и находилась статья.

– Ну все! С меня хватит! – в сердцах вскричала журналистка, швыряя газету на стол. – Да что он себе позволяет, этот клоун ряженый! Хомяк клонированный! Жаба гончая, не отличающая «кернинг»[2] от «керлинга»!

– Не бери в голову, – посоветовала ей подруга, сидящая за соседним столом, с сочувствием глядя на журналистку. – Ну подумаешь… наплюй на него! Все равно ты ничего не изменишь. Нервы только потратишь. Это шеф тебе назло и делает, пытается вывести из себя.

– Тебе легко говорить, Аннет, – бросив недовольный взгляд в сторону подруги, ответила Мишель. – Твои-то статьи печатаются с завидным постоянством и почти без изменений.

– Что ты хочешь этим сказать? – с вызовом спросила Аннет. – Ты считаешь, что это я подговорила его выкидывать твои статьи из набора? Как ты можешь! Мы же знаем друг друга уже больше двадцати лет! Наши родители были близкими друзьями! Мы же всегда вместе: и в горе, и в радости. Мои дети – твои крестники! А ты…

Аннет залилась горючими слезами. Всхлипывая и что-то бормоча себе под нос, она буквально вылетела из кабинета, прихватив с собой сумочку. Глядя ей вслед, Мишель почувствовала угрызения совести. «Нет, малышка Аннет не способна вставлять палки в колеса. Она не из тех, кто в мутной воде рыбку ловит. К тому же ее больше интересуют трое детей и муж, которого подруга буквально боготворит (хотя не понимаю, как можно любить это жирное чудовище), нежели работа». Да Нетти и осталась после ухода бывшего шефа только потому, что Мишель буквально умоляла не бросать ее одну. «Нет, Аннет тут ни при чем. Это все Медный лоб, будь он неладен». Вместе с тем и она не лыком шита. «Посмотрим, кто кого!»

Взяв в руки газету, Мишель вышла из кабинета и решительным шагом направилась к шефу.

– Господин Бонне велел никого к нему не пускать! – защебетала тоненьким голоском секретарша главного редактора, самоотверженно бросаясь наперерез журналистке. Но Мишель, грозно поглядев на нее сверху вниз, молча отстранила помощницу рукой и толкнула дверь. Войдя в кабинет, журналистка захлопнула за собой дверь и уставилась на сидящего за столом главного редактора. Тот оторвал взгляд от бумаг и сердито посмотрел на нее.

– Жюли разве не сказала, что я занят? Закройте дверь с другой стороны! И немедленно! – добавил Лоран, повысив голос.

– Сегодня вряд ли удастся так легко от меня отделаться, господин Бонне! – спокойным голосом ответила Мишель. – Я не покину кабинет до тех пор, пока вы не объясните мне ЭТО!

Она бросила на кипу бумаг, лежавшую на столе, газету.

– У вас проблема с глазами, мадемуазель Мано, или вы не видите, что это новый номер нашей газеты? – язвительным тоном осведомился Лоран Бонне. – Так вам нужен не я, а окулист.

– Я прекрасно вижу, господин Бонне, что это НАША газета, а также вижу, что в ней нет МОЕЙ статьи!

– А-а-а, вы об этом! – нервно рассмеялся главный редактор. – Ну что ж, тогда устроим небольшой дебрифинг… Присаживайтесь, мадемуазель Мано, – подчеркнуто вежливо пригласил он, указывая журналистке на стул. – Итак…