Кадры решают все! - Светлана Алешина

— В общем-то ничего, — изрек тот, на которого Маринка бросала взгляды чаще всего. — Уютно. А это ваша собственная квартира?

— Естественно, собственная, — опередила мой ответ Маринка. — Не думаете же вы, что мы, как крысы подзаборные, где придется, там и живем. Ну, давайте, не толпитесь в дверях.

Она затолкала мужчин в зал, а сама понесла пакеты в кухню. Я устремилась за ней — с намерением дать хорошенькую взбучку.

— Что ты делаешь? — закрывая за собой дверь, спросила я у нее. — Для чего ты их сюда привела? И зачем вообще соврала, что это моя квартира? Тебе же прекрасно известно, что…

Я не успела договорить о том, что Маринка и без того знала, что квартира, в которой я проживала, не только не принадлежала мне, но и являлась законной собственностью одной семьи, давно и надолго уехавшей за рубеж. Я же здесь осталась в качестве надсмотрщика за добром. Но Маринка вновь меня перебила:

— Ой, мало ли что мне известно, — небрежно отмахнулась она рукой. — Они-то этого не знают, да и знать им совершенно не к чему. Это твоя личная квартира и все тут. А моя на ремонте, — как бы невзначай добавила она тут же.

— Твоя на ремонте? — с нескрываемым удивлением переспросила я.

— Ну да, а что тут такого, — повела плечами Широкова. — Разве в квартире не может происходить ремонт? К тому же, я даже не вру — бабка Паша, соседка, решила в кухне полы покрасить, так что ремонт там сейчас идет вовсю. Ой, да успокойся ты, — поймав мой угрюмый взгляд, добавила моя подруженька. — Ну, подумаешь, немного преувеличила. Делов-то…

— Но зачем ты вообще это сделала? Чем плоха правда? — все еще не понимала я.

— Тем что на нее поймать зажравшегося самца, да еще и умудриться превратить его в своего мужа — просто невозможно. Пора бы тебе уже понять, Оленька. А эти малые того стоят.

— С чего ты взяла, что мне вообще нужен муж? Я и без него неплохо управляюсь и, кажется, тебе поиски его не доверяла. Тем более не просила доставлять его мне домой.

— Боже, какая же ты зануда, — сделала мне комплимент Широкова. — О тебе заботятся, а в ответ… Может ты забыла, что тебе уже давно перевалило за двадцать семь? Если так и дальше пойдет, то ты точно останешься старой девой или перед пенсией начнешь искать, не выбросила ли какая дама своего использованного муженька, чтобы его приютить и не оставаться в полном одиночестве. Как тебе такая перспектива? Нравится светлое будущее?

— Вполне, — съехидничала я. — По крайней мере, если в чем и придется кого винить, то только себя, а не добрых фей, строящих за тебя твою жизнь.

— Ну и зря, — равнодушно повела плечами Маринка. — Тебе готовенькое все домой приносят, а ты… А я бы на твоем месте хотя бы к ним пригляделась, а там как карты лягут.

Спорить или переубеждать в чем-то Маринку было бесполезной затеей, а потому я вынуждена была признать, что на данный момент сделать и вправду уже ничего не могу, кроме как действительно прикинуться гостеприимной хозяйкой. Оставалось только надеяться, что вся веселенькая компания у меня ненадолго задержится и свалит часика так через полтора. Ну, а уж это-то время я как-нибудь выдержу.

Пустив, так сказать, все на самотек, я принялась помогать Маринке накрывать на стол. Затем, когда все было более или менее готово, мы позвали в кухню наших гостей и сели завтракать.

— Кому что подать? — продолжила распоряжаться всем Широкова. — Накладывайте, не стесняйтесь.

— Это мы сделать успеем. Давайте лучше сначала выпьем, — вставая и беря со стола бутылку, произнес Маринкин ухажер.

Он ловким движением руки откупорил пробку и с точностью профессионала налил всем красного вина. Вскоре мы все уже держали бокалы в руках и ждали тоста.

— Ну, раз уж мы сегодня выступаем в роли гостей, — подал голос Кирилл, — то позвольте выпить за здоровье столь милых и прелестных фей, которых нам посчастливилось встретить.

— На исполнение всех желаний можете не рассчитывать, — пошутила Широкова. — Только на красоту рядом с вами.

Мы соприкоснулись бокалами и затем приступили к трапезе. Николай спросил у Маринки, где родился столь дивный цветок, и она принялась, как и положено фее, сочинять сказки о своем рождении и появлении на свет. Как ни странно, но оказалось, что Маринка вовсе и не из глубинки, как я думала изначально, а аж из самого Питера. Откуда, якобы из-за плохого состояния здоровья, ее родителям пришлось переехать в Тарасовскую область, где мы все сейчас и счастливы ее видеть. Возражать или говорить, что все это чистейшая ложь, я не стала, решив, что кто поумнее, тот и сам догадается, а кто не догадается, так это не мои заботы. Но ребятки на ее чушь почему-то все же клюнули.

— И ты до сих пор живешь вместе с родителями? — спросил Николай ее почти сразу.

— Да что ты, разве сейчас кто-то с ними живет, — отмахнулась Широкова жеманно. — Они уехали коротать старость в деревню. Город не для них.

— А… — хотел было спросить еще о чем-то парень, но Маринка его перебила:

— Ну что вы все обо мне, да обо мне. Расскажите лучше о себе. Чем занимаетесь, где живете?

— Увы, наша биография не так богата и разнообразна, поэтому не вижу смысла заострять на ней внимание, — вновь доливая в фужеры вино, произнес смазливый Коленька.

— Ну уж нет, я желаю знать, — легонько стукнула по столу кулачком Маринка и осторожно подмигнула мне.

— Я не такой уж хороший рассказчик, — попытался еще раз отделаться от нее молодой человек.

— Это совершенно не важно, — упорствовала Маринка. — Я хочу знать, с кем мне приходится иметь дело. — Она очаровательно улыбнулась, окинула всех присутствующих взглядом и, остановившись на Кирилле, попросила:

— Ну, может, тогда вы нам расскажете о себе и своем друге.

— Что ж, — Кирилл почему-то тоже покосился в мою сторону. — Раз вы так настаиваете, то слушайте, — и он повел спокойную, приятную речь.

Я слушала его и не слышала, скорее наслаждаясь голосом, нежели тем, что говорилось. Тем более что рассказ в действительности не изобиловал яркими событиями: обычная человеческая жизнь — поначалу счастливая семья, затем развод родителей, раздел имущества и детей, переезды из одного населенного пункта в другой…

— Но это все в прошлом, — заканчивая рассказ, подвел итог Кирилл. — Сейчас у меня отличная работа, собственное жилье, пусть и небольшое. Все, или почти все, что нужно для счастья.

Кирилл посмотрел на меня каким-то ласковым, окутывающим взглядом и я поняла, что он не против, если наши отношения продлятся и перейдут в более близкие.

Выходные пролетели незаметно. Изначально настороженно отнесясь к Маринкиным новым знакомым, я постепенно изменила свое мнение о них, решив, что ребята в целом неплохие и оставить их в друзьях совсем не помешает. Планы же Маринки, конечно, были немного иными. Мужчин просто в качестве друзей она никогда не рассматривала, а потому я могла поклясться, что она сделает все, чтобы добраться как минимум до статуса «девушки» или даже невесты. Но это уж ее заботы. Меня вполне устраивает просто хорошая компания и возможность куда-то выйти с интересными людьми, пусть даже у этих людей в отношении меня есть и какие-то свои планы. И планы эти для меня даже не были секретом. Я сразу поняла, что Кирилл запал на мою персону и стремится к большему. Не скрою мне было приятно все это осознавать. Мне хотелось этого, хотелось хоть какой-то романтики, пусть и ненастоящей, но все же согревающей душу.

Но между тем наступил понедельник и пора было вспоминать о том, что на этот день у нас было запланировано. Перво-наперво встреча со Здоренко, а остальное уже по ходу. Позвонив сначала самому майору и уточнив, готов ли тот материал, что я у него просила, я стала собираться на работу. Быстро оделась, прибрала волосы, подкрасила ресницы. Перебросив через плечо сумочку, покинула квартиру и, заперев ее, стала спускаться вниз, где стояла моя машина.

Оказавшись на улице, я поежилась, никак не ожидая, что там сегодня будет так холодно. Осень давала о себе знать, особенно по утрам. На вчерашних лужах образовывались тонкие корочки льда, а трава покрывалась легким серебристым налетом инея.

Пришлось побыстрее влезть в машину, слегка прогреть салон и только потом трогаться с места. Выехав со своего двора, я неожиданно решила изменить направление и поехала не в редакцию, а сначала в отделение милиции к майору Здоренко. Так я могла сэкономить кучу времени, да к тому же не таскать без надобности за собой всех остальных. Плавно развернув машину, я повела ее по центральной трассе к почти родному отделению милиции.

За несколько минут добравшись до него, я припарковала свою «ладушку» у центрального входа, где в это время суток машин почти не было, и уверенной походкой направилась в здание. Поздоровавшись с охранником, хорошо меня знающим, преодолела длинный, обшарпанный коридор и, остановившись у серенькой, обитой дерматином двери с табличкой «шесть», постучала в нее. Вместо привычного «войдите» майор Здоренко почему-то сам распахнул ее передо мной и молча пропустил внутрь. Вид у него был задумчивый и угрюмый, что не предвещало ничего хорошего.