Взять Чумазого! - Белянин Андрей

В начале первого старый чёрт вытащил из своих запасов бутылку самодельной настойки на истлевших листьях цветущего по ночам алиссума. «Медовуха» Кадича была широко известна на весь участок благодаря тому, что начальник охотно втюхивал свой самогон на юбилеи сотрудникам, а потом так же охотно выпивал, когда юбиляр проставлялся за торжество. Теперь законный вопрос: почему медовуха?

Настойка майора напоминала по запаху чистый спирт, по его же заявлению, издалека отдавая мёдом, отчего и получила своё название. Меня в пот бросило от одной мысли о том, что будет после стопки-другой такого душещипательного пойла на посошок. Рисковать не хотелось, из участка я должен был выйти на своих двоих, поэтому был вынужден отказать начальнику, вежливо напомнив Кадичу, что в два часа отбывает мой поезд на пик Панчича.

Нетрудно было понять, что пьяного пассажира попросту не пустят на железнодорожную платформу. Начальство понимающе кивнуло, принимая мой отказ, но не стало отказывать в «медовухе» себе. Паузы между выпитыми Кадичем рюмками сокращались, огурчиков на тарелке почти не осталось, что, впрочем, не останавливало майора. По совести говоря, его вообще мало что могло остановить.

Я предположил, что, видимо, он решил задержаться в кабинете до утра, как бывало уже не раз. Почему бы и нет? Он же не патрульный какой-нибудь, впереди его ожидали законные выходные, и у него ещё будет время выспаться и похмелиться перед тем, как выйти на работу с новыми силами. Так что всё в порядке, справится.

Когда мы прощались, Кадич уже не стоял на копытах от выпитого. Он буквально расплылся в своём кресле, до пупка расстегнул рубашку и обнажил седую волосатую грудь, щедро покрытую старыми шрамами от пуль, ножей и когтей.

Розовый пятак майора стал насыщенного малинового цвета, глаза собрались в кучу, кошачьи зрачки расплылись. Он хотел по-отечески дать мне напутствие, но банально не смог подняться, поэтому лишь крепко пожал мою лапу и пожелал удачи в непростом деле, взяв с меня обещание поймать Ивича с поличным. Ну или не возвращаться вообще…

Я же ещё раз извинился, что не могу больше составить ему компанию, быстро удалился из прокуренного кабинета и выбежал из участка, махнув на прощанье хмурому дежурному бесу. Найти такси не составило труда – автомобиль с шашечками стоял чуть ниже по улице. Дремавший водила-домовой перепуганно уставился на меня своими большущими заспанными глазами.

– Оу… чё случилось-то? – спросил он.

– Едем, командир! – Я, не дожидаясь ответа, запрыгнул на переднее сиденье такси.

– Дык куда едем-то?

– Главный железнодорожный вокзал!

Водила тряхнул соломенными кудрями, прогоняя остатки сна, завёл автомобиль, и через минуту мы уже ехали к вокзалу. В малюсенькой машине было тесно и душно, поэтому я открыл окошко и глубоко вдохнул свежий ночной воздух.

Гордость буквально переполняла меня изнутри. Скажу больше, меня аж разрывало от нетерпения! И хотя всё получилось не совсем так, как я планировал, когда заходил в кабинет к Кадичу, но мне всё-таки предоставили возможность лично разобраться с двумя самыми неприятными типами Ночграда. Пусть даже пока я не особенно понимаю, каким именно образом, но это уже детали…

Мне хотелось оправдать доверие начальника, которому потребовалось напиться до поросячьего визга, чтобы подписать увольнительную и оплатить железнодорожный билет до пика. Оставалось доказать, что старый чёрт не ошибся, идя на такой риск! Я хотел показать всему миру, что способен оправдать все возложенные на меня ожидания.

Но для этого необходимо было достать улики, которые бы стали железобетонным свидетельством моих логических построений в суде. Не те, что я положил начальству на стол, а нечто, что заставит самого продажного судью вынести обвинительный приговор.

Именно сейчас я чётко понимал, что следствие получит все необходимые доказательства и банду Чумазого накажут по всей строгости закона! Дельце предстояло горячее, но за тем я и шёл в полицию, чтобы браться за самые сложные и опасные дела. Но самое главное, я хотел самолично раскрывать их, раз никому другому в жандармерии это было не под силу. Похоже, алкоголь неслабо вдарил по мозгам и мне…

Водила-домовой вряд ли разделял мой запал. Как известно, эти ребята славились своей медлительностью от природы, и оставалось лишь догадываться, как именно домовёнок оказался за баранкой автомобиля, лениво катившегося по пустым дорогам Ночграда.

Он постоянно зевал и даже не думал прикрывать пасть лапой. Ему бы сейчас забраться под пол или за печку, а тут приходится кого-то куда-то везти. Вот бедолага! На минутку мне стало искренне жаль малыша, выбравшего себе столь нелёгкий труд, но домовой тут же испортил впечатление о себе.

Считая, что автомобиль – его хата, он закурил и врубил на полную катушку магнитолу, ни капельки не заботясь о своём клиенте. Из динамика раздался голос популярного исполнителя с южным акцентом, который пел о непростой судьбе молодых домовят. Под такое музыкальное сопровождение мы и доехали к зданию главного ночградского вокзала. Я сунул ему деньги и пулей выскочил из такси, не став дожидаться, когда домовёнок медленно отсчитает сдачу. Да что там, он её отслюнявливал…

На пик Панчича я отбыл без багажа, но, разумеется, имея в кармане служебное удостоверение жандармерии Ночграда. А ещё Кадич логично закрыл глаза на то, что я взял из сейфа табельный пистолет с двумя полными обоймами. Отправляться на столь опасное мероприятие с пустыми лапами было сродни безумию. Я никогда не считал себя супергероем по типу сверхчертей из комиксов, валящих противника десятками одним ударом хвоста, поэтому кобура с пистолетом оттопыривала мой пиджак.

Время на вокзале пролетело незаметно. Собственно до поезда оставалось всего полчаса. В служебной кассе я получил заветный билет до пика и направился в зал ожидания, где выпил две чашки крепкого зернового кофе из автомата и слопал пирог со свежей капустой. В идеале она должна быть подгнившей, но что вы хотите от вокзальной еды…

Наконец ровно в два часа проходящий поезд номер двадцать семь подошёл к перрону, и на табло появилось объявление о посадке пассажиров. К удивлению, поезд шёл полупустым, кроме меня к перрону вышло всего несколько нечистых. Парочка молодых пигалиц-чертовок в ярких мини-юбках, с купированными хвостами, милыми личиками, позолоченными рожками и свежими пятачками оказалась встречающими. Эх, если бы не спецоперация по поимке бандитов…

За малым чуть было не свернув себе шею, я засмотрелся на молодых чертовок и на полном ходу влетел в нечистого, спешащего на поезд. Им оказался прилично одетый вампир. Получилось крайне неприятно – бедолага плюхнулся на пятую точку, вскрикнул, и из упавшего чемодана пролилась жижа мутно-зелёного цвета, растекшаяся по бетонному полу перрона.

– Простите, ради дьявола, я вас не заметил, – извинился я.

Однако нос пришлось зажать лапой – жижа воняла так, что съеденный мной капустный пирог резко начал проситься наружу. Вампир, худой как швабра, с впалыми щеками, вздрогнул всем телом, ничего не ответил, но крепко прижал к себе чемодан.

Я хотел было ему помочь, но он зыркнул на меня так, будто увидел ангела во плоти, а потом ещё и выругался сквозь клыки. Естественно, что желание помогать пропало. Мне оставалось разве что извиниться ещё раз и пойти вдоль перрона искать свой вагон. Краем глаза я автоматически отметил, как странный вампир наконец поднялся и пошёл в противоположную сторону, всё так же прижимая чемодан к груди.

Уж не знаю, что там было ценного в этом чемодане или мутно-зелёной жидкости, но поведение этого типа было крайне подозрительным. Впрочем, всё это быстро вылетело из головы, на ближайшее время у меня были более важные дела. Я вспомнил, что не знаю номера вагона, и долго искал по карманам заветный билет. Выяснилось, что мой вагон, несмотря на первый номер, находится в самом конце длиннющего состава, нумерация шла с конца.