Поднебесье - Антон Парамонов

— Альфред, у него же рука гниёт, нужно обработать, — Олег уже улёгся на лежанке, избавившись от тяжёлых сапог и груза. — И точно уж наложить швы, иначе рана будет гнить. Сэм хочет ему помочь.

Леон снова обернулся, держа в одной руке последний антидот.

— Я сам всё обработал, и уже не раз. Наверное, считаешь себя слишком умным?

— Как хочешь, психопат, — Сэм отставил рюкзак и оперся на крепкий ствол дерева, подложив руки под голову. — Зашить нужно, а вообще мне плевать, чего это я пекусь из-за какого-то француза.

— Долбаный нацист.

— Сиди и кряхти там над своей раной.

В ответ Сэм услышал лишь прерывистое дыхание Леона.

Никто не думал сейчас готовить обед, дорога выбила всех из сил и единственное, чего хотелось — это крепкий сон. По чуть-чуть уничтожив свои оставшиеся запасы, один за другим бойцы попадали на лежанки.

Немой остругал свою фигурку, пока все улеглись, достал из рюкзака едва рабочий детектор движения М200, и умело прицепил его к дереву. Только Немой мог устанавливать его так, чтобы тот работал, старая барахолка. Этот прибор хорошо мог работать также как детектор тепла, благодаря модификации одного из родственников Немого. Теперь можно было погрузиться в долгожданный сон, не опасаясь быть застигнутыми врасплох.

Не было слышно птиц, ни завывания хищников, ни криков людей, ни стука машин. Всё вокруг было мертво, лишь только ветер наблюдал за долиной и дюжиной бойцов на холме.

Пустыня… Это слово для многих являет мысли о пустоте и голоде, рождает самые дурные страхи и беспокойства, нарушая тем самым свободу человека как таковую. Кто не боится остаться один в пустоте? Кто не боится стоять посреди выжженной прерии и улыбаться уносящему пески ветру? Но для бродяги пустыня, прежде всего жизнь, жизнь, которой он живёт и которую он защищает. Свобода мыслей и поступков делает тебя настоящим и тебе ни перед кем не нужно быть кем-то другим. Ты здесь, ты сейчас и тебе глубоко всё равно, что думают окружающие, ведь ты должен выжить и это самое главное.

Пустыня, она как школа: сначала учит тебя элементарным вещам, без которых ты не сможешь обойтись в жизни. Но после ты начинаешь помогать ей, даёшь ей возможность чувствовать себя защищённой и не одинокой. И она благодарит тебя, даёт тебе знаки, чтобы ты не сбился с пути, чтобы не попал в ловушку. Она такая же одинокая, как и любой путник на её земле. Но если ты умеешь общаться с нею, если ты сможешь стать частью пустыни, тогда ты становишься её гостем, и она способствует тому, чтобы ты чувствовал себя комфортно.

Так и любой бродяга — это не просто человек, это не просто любой разбойник или налётчик. Бродяга — это, прежде всего человек дорог. Человек, который всегда в пути, независимо от того, какие перед ним стоят цели и к чему он стремиться. И каким бы ни был бродяга, хорошим или плохим, человечным или беспощадным, он всегда остаётся гостем пустыни. Он остаётся человеком её дороги.

— Кортес, подъём, — Олег потрусил бойца за плечо. — Тебе нужно это видеть.

Пока Кортес приходил в сознание, Олег двинулся за дерево, где уже стояло человек шесть из отряда. На том месте, где лёг спать Леон.

— Что здесь произошло? — опередил вопросом Найтона, подошедший следом за Кортесом. — Не прошло и трёх часов, а вы комедию устроили.

На лежаке Леона никого не было, рюкзак лежал на месте, также как и оружие. Слева от лежака трава была вымочена кровью, бинты частично валялись тут же. Ещё чуть поодаль было ещё одно пятно от крови.

— Что за чертовщина? — Альфред почесал затылок и оглянулся на долину. — Олег, быстрее проверь территорию, куда это он мог подеваться? Немой, что там с датчиками? Ты же ставил свой прибор.

Немой кивнул и скрылся за спинами остальных бойцов. Подошли ещё три недостающих капюшона, на их лицах можно было прочесть недоумение.

— Кончился наш храбрый боец, — с сарказмом промычал Сэм.

— Почему-то никому не смешно. И здесь что-то другое, — опешил Найтон.

— Я хотел помочь, меня не винить, — с ухмылкой развёл руки в стороны Сэм.

— Да уж…

Альфред задумчиво протянул последнюю фразу, не найдя в долине ни одной зацепки кроме как пятна крови поодаль.

— Территория чиста, вообще никого не видно, как сквозь землю провалился, — Олег спрятал бинокль в чехол. — Может быть, он ушёл?

Появился Немой, держа в одной руке прибор, а пальцами другой руки показав, что никакое тело с температурой, отличной от атмосферной, барьер не пересекало. Вот и детектор движения подвёл, нужно посмотреть, не отошли ли контакты.

— Странно всё это.

— Сейчас… — Сэм двинулся к другой луже крови.

Все молча следили за ним, только Немой уже скрутил крышку с прибора и что-то там ковырял.

— Похоже на рвоту, — Сэм присел на корточки. — Это никак не могла быть кровь с его раны, тогда бы ему пришлось стоять на одном месте, а потом сразу же остановить кровь. Если бы артериальная кровь, то следы были бы везде, так что я склоняюсь к рвотному процессу.

Альфред двинулся к нему первым, потянув за собой других:

— Меня больше интересует, как он исчез, если в зоне действия радара не было никаких температурных колебаний. И как он вышел за территорию действия радара? Мы бы это узнали, всё-таки М200 прибор хороший, не какая-нибудь подделка.

— Может исследовать территорию по одному, тогда станет что-то известно? — Кортес развёл руками.

— Думаешь искать следы крови и дальше? — подвёл вывод Найтон и получил в ответ кивок. — Я думаю это глупая идея, посмотри, где мы находимся — вокруг пустыня.

— Если детектор не определил существо, вышедшее за пределы действия радара, то либо хвалёный М200 сломался, либо существо уже было мёртвым…

Внутри отряда зависла длинная пауза. Переглянувшись друг с другом, никто не мог дать ответ на предположение Роки, одного из капюшонов. Как вообще можно о таком думать, если такого в природе нет. Разве только, если бы его уже забрали, но тогда: как и кто мог это сделать?

— То есть его кто-то забрал уже мертвого? — брови Олега приподнялись.

— Либо его кто-то унёс, либо когда он вставал, температура его тела не отличалась от окружающей температуры, к тому же он вставал, — Роки указал на кровавое пятно. — Вернее не вставал, а пересекал барьер.

— Давайте только без шуточек, итак тошно, — Найтон усмехнулся и махнул рукой. — Уже начинаете придумывать, чёрт знает что.

Кортес переводил взгляд с Найтона, нервно поглаживающего приклад охотничьей винтовки, на Роки, и обратно:

— Я бы не удивился, если что-то подобное произошло там, за перевалом, куда нас посылали, чтобы узнать, в чём дело, — Роки закурил. — Но здесь, в сутках пути от автострады такое случится не должно.

— Может та чертовщина преследует нас здесь? — Сэм задумался, — хотя тогда бы мы столкнулись ещё там, в поселке Холмовый, с какой-то нечистью. А там было пусто и безжизненно…

— Как и сейчас, — опешил Олег.

Альфред ухмыльнулся, явно поставленный в тупик такой ситуацией.

— До сих пор неизвестно, что должны мы были там найти, за перевалом. Вроде бы там целые города пустели, и жители куда девались — неизвестно, как будто они действительно просто пропадали.

— Да чёрт с ним, с правительством, — Сэм подошёл к дереву и поднял с земли Ремингтон. — Нужно уходить отсюда, и чем раньше — тем лучше.

— А как же Леон? — Кортес снова развёл руками и взглядом указал на его вещи. — Что будем делать с ним?

Роки вышел вперёд и направился к своим вещам:

— Он в любом случае уже мёртв, с нами или без нас, его уже не спасти. Но чувствую, что в воздухе запахло страхом и смертью, а это первый признак, когда нужно полагаться на инстинкты. И мои инстинкты мне говорят, что нужно сваливать отсюда.

Большинство бойцов было за то, чтобы продолжать путь к автостраде. Спать уже никто бы не смог, а вот пускаться на поиски непонятно кого, как-то не хотелось, да и смысла во всем этом никто не видел. Куда идти? как? зачем? Своё задание они уже выполнили, а рисковать жизнью ещё раз никому не хотелось. Тем более это время.

Ветер стал дуть сильнее, резкие его порывы частично уносили слова. На небе показались тучи — погода быстро меняется в новом мире. Трава теперь уже не дарила радость и успокоение своими играми, она лишь хмуро смотрела на бойцов, поддержав их настроение.

— Вы не думайте, что мне страшно или неинтересно, — обернулся Сэм и поднял выше воротник, чтобы спрятать шею от ветра. — На поиски уйдёт неизвестно сколько времени. А мне бы хотелось отдохнуть с дороги, выпить пивка, наблюдая за танцами обнажённых красавиц. Вломиться и провести страстную ночь с любимой женщиной. Все мы мужики и все вы меня понимаете. Мы сделали то, о чём нас просили, и зачем теперь лезть непонятно куда и тревожить и без того забитые головы. Я устал, скажу честно…