Грешница. Связанные паутиной - Михаил Парфенов

Говорят, что Иростану Строгому было дано великое знание, как обращать бездушный металл в живую плоть. Но ранее в Астаферроне никто не видел это величественное, пугающее маленьких детей и некоторых взрослых чудо. Часть лица его блестела в последних лучах закатного солнца, как начищенный пятак.

Иростан в окружении местных гвардейцев спокойно прошествовал к центру площади, поднялся на помост, где звучным голосом оповестил всех горожан:

– Не бойтесь. Страх питает их ничуть не хуже нашей плоти. Не дайте шанса Тьме проникнуть в ваше сердце и пустить там ростки. Я здесь, чтобы свершить правосудие. Сейчас на ваших глазах будет исполнена воля божия! Узрите!

Сквозь толпу повели ведовку. Люди расступились, разглядывая чудовище и перешептываясь меж собой. Стройная девушка в белой рубашке до колен, босая, со спутанными длинными черными волосами, закрывающими лицо, исцарапанными в кровь коленями, дрожащая от холода и ужаса, спотыкаясь, шла на место казни. К грубо скованному ошейнику на шее прицепили жерди, с помощью которых ее, как дикое животное, вели на убой.

Квизитор криво усмехнулся. Ведовка подняла голову, случайно встретилась с ним взглядом, да так и замерла, точно наткнувшись на незримую преграду. В глазах плескался страх острый и звенящий, как натянутая струна. Мольба… Люди шептались все громче.

– Тихо! – крикнул Иростан, и серебристая часть его лица щелкнула челюстью. – Не верьте обманчиво-прекрасному лицу этой девки. Они умеют лгать! О да, они, придумавшие саму ложь, знают, чем смутить честных людей и затмить их разум! Ваши глаза обманывают вас! Она обманывает вас!

Ведовку втолкнули на помост и там сняли ошейник. Она тут же стала растирать шею. Квизитор строго посмотрел на нее:

– Ты признаешься в своих злодеяниях? Подтверждаешь связь с нечистыми силами?

– Отпустите. Я не знаю, о чем вы. Я ничего дурного не делала, вела честную и праведную жизнь. Прошу, дайте мне уйти.

Девушка сжалась, надеясь стать еще меньше, а то и вовсе исчезнуть из поля зрения равнодушно-жестоких глаз квизитора.

– Ты лжешь! Тебя видели горожане, похищенные дети подтвердили, что ты увела их в лес, где всячески отравляла их душу лживыми рассказами!

– Нет… я…

– Ты отравила свое тело и душу! Ты отдалась Люциэру!

– Я лишь хотела помочь! Просто помочь!!!

Почти птичий, гортанный крик вырвался наружу из слабого тела. Иростан презрительно сморщился, вытащил кинжал и лениво махнул кистью, разрубая воздух перед ее лицом крест-накрест:

– Ты упрямишься, но я вижу на тебе зловонную печать всех проклятых. Виновна.

Вот и весь суд.

Несколько крепких мужчин, собравшись с духом, схватили ведовку за плечи и толкнули в сторону обструганного столба. Гибкую фигурку обвила пеньковая веревка. А девушка все кричала и рвалась, как ворона, попавшая в силки.

– Люди Астаферроны, внемлите мне! Я квизитор Холодных земель в очередной раз раскрыл козни Тьмы! Вы видите… – Факел упал на специально собранную солому. Первые струйки дыма поднялись в алое небо, огонь стремительно заскользил к ногам осужденной. – Видите?! Она кричит от того, что сотни бесов терзают ее изнутри! Она очищается! Ваши души очищаются!

Но крик резко оборвался.

Повисла тишина. Квизитор обернулся и посмотрел на девушку. Она висела на веревках, уронив голову на грудь. Волосы спутанными кольцами спускались вниз, где их радостно лизало пламя. Все, кто еще не ослеп от старости или болезни, видели, что они не горели. Очищающий огонь щадил их!

– Ты глуп, человек. Мы всего лишь хотели тебе помочь.

Ведовка шумно втянула воздух со свистящим, почти змеиным звуком. Выгнулась томно и сладострастно, как продажная блудница, искушающая случайного прохожего, обожгла взглядом побледневшего Иростана и расхохоталась.

Сначала тихо, потом все громче и громче, пока смех ее стаей черных птиц не разлетелся по всей площади. Она смеялась так пленительно, так надменно, непристойно и жестоко, что у квизитора помутнело перед глазами.

Мужчина коснулся век. Как во сне, медленно провел рукой по лицу, а когда убрал, осужденная уже была рядом.

Прекрасное лицо ведовки было искажено гримасой ярости. Она стояла величественная и пугающая, незримо возвышаясь над всеми, и квизитор мог поклясться, что от ее кожи веяло могильным холодом.

– Мы не прощаем предателей! Ты нарушил договор, Иростан! – Двоящийся голос раскаленным прутом проникал в головы слушающих. – Получив от нас плату, ты не выполнил приказ! Пора вернуть дарованное тебе… Вернуть с лихвой!

– Я не хотел! Я… я… я не знал, что вы потребуете от меня взамен! Тысячи людей… это же бессмысленно! – Он упал на колени.

Она скосила глаза на застывших горожан, столпившихся внизу, на вооруженных гвардейцев и наемников квизитора, безмолвно следящих за происходящим на помосте. Пламя позади них выло, извивалось, принимая самые чудовищные очертания.

– Это не важно. «Гатос» решил твою судьбу. Прощай.

Молниеносное движение – и в горле худощавого квизитора, обретя новые ножны, торчала рукоятка его же кинжала. Кто-то из женщин закричал. Ее вопль подхватили другие, и этот невероятный нарастающий шум послужил спусковым крючком для действий. Общее оцепенение развеялось.

К девушке, заходя с двух сторон, кинулись наемники, на ходу занося над головой палицы. Она ловко проскочила между ними, столкнув молодцев лбами, театрально поклонилась горожанам, что-то крикнула, занесла над головой ладонь, сжатую в кулак, развернулась и сдунула с нее какой-то порошок в костер.

До небес взвилось пламя костра, во все стороны потек густой сизый дым. Когда люди пришли в себя, на помосте уже никого не было, кроме хохочущей навзрыд квизиторской охраны.

Люди причитали, покрывали свое тело знаками защиты, кто-то вещал о бесовских кознях. Загадочный дурманный дым рассеялся не скоро.

Сантера нырнула в открывшийся карман и едва не врезалась в Крысу, сердобольно распахнувшего объятия.

– Не лови меня больше. Я просто обожаю свободное падение, – проворчала она, натягивая край рубашки на колени. – И, клянусь Тьмой, я бы чувствовала себя увереннее, если бы в этот комплект одежды входило нижнее белье!

– Ну что поделать, порядки у них такие. Зверские, – подметил юноша, отворачиваясь к стене, чтобы ведьма спокойно переоделась.

– И антисанитария. Я проторчала в этой глуши целый месяц! Питалась ворованными курами. А у деревенских, между прочим, вместо собак псчшеки. Это, знаешь ли, такие милые черви длиной в полметра с зубами наружу!

– Бедняжка.

– А еще меня заставили таскать немытых толстощеких карапузов… Ненавижу детей! Они плачут и писаются, жрут и шумят, а когда ты даешь слабину, садятся тебе на шею, воображая себя погонщиками скота!

– По-моему, ты преувеличиваешь. Честное слово.

– Ты просто этих не видел. Пришлось общипывать малину, когда им вдруг вздумалось поесть сладкого… Меня чуть не задрал медведь! И все для того, чтобы квизитор изменил свой маршрут и заглянул в наш дремучий городишко. Почему нельзя было нанять убийц и убрать его по-тихому? Зачем устраивать такое шоу? Мне, кстати, пришлось ржать, как замученной до смерти кобыле.

Сантера защелкнула последнюю застежку на груди и потянулась. Комбинезон из темного мягкого материала приятно ласкал кожу.

– Думаю, так легче всего. – Крыса развел руками, словно говоря, что он и сам не знает, к чему такие сложности. – Квизитор всегда находился под надежной охраной. Наши люди просто высчитали самый удачный момент для атаки.

– Опять ты чего-то не договариваешь.

– Не важно. Ты все правильно сказала и сделала.

– А ты видел?

– Нет. Просто знаю. Ты еще ни разу не подводила «Гатос».

– Мне это пока не выгодно, – сухо, лишь краешками губ, улыбнулась Сантера.

– Всем не выгодно, – напомнил он. – Ты же видела, что случается с нашими посредниками в мирах Спирали. Смерть еще не самое страшное из наказаний.

– Ну да, ну да… Знаешь, Крыс, Иростан перед смертью болтал что-то о тысяче людей и о слишком большой цене. Что ему приказали сделать?

Он стрельнул в ее сторону глазами:

– Не знаю. Ты уверена, что ничего не перепутала?

– Уверена. Он стоял рядом, а я пока не жалуюсь на слух. За какую услугу он получил свое лицо?

– Иростан должен был очернить старшего сына местного правителя – приписать ему связь с темными силами. Но в последний момент струсил и предал «Гатос». Возможно, опасаясь мести, он спутался с опасными людьми, которые потребовали еще более высокую плату… Кто знает? В любом случае нас это не касается. Есть вещи, которые лучше не знать.

– Честное слово? – зло передразнила она.

– Именно так. Идем, Сантера, тебе нужно отдохнуть. Потом навестить шефа. – Крыса почему-то всегда называл Нуара этим пафосным словом.

– Появилось что-то интересное?

– Сходишь – узнаешь.