На Другой стороне. Падение - Джанет Нортон

Поступив на службу, Джеймс со временем привык к непрерывному потоку сообщений о преступлениях. Он неоднократно вмешивался в разгорающиеся опасные споры между жителями Линтона и переселенцами, нередко рискуя собственным здоровьем, а в удачные дни успевал на места происшествий до напрасных драк и возможного кровопролития. Обычной идентификации личности через полицейские электронные очки и детальных расспросов хватало, чтобы горожане опомнились и почувствовали незримую руку закона над собой.

Пока Джеймс следил за спокойствием в выделенном секторе, он невольно печалился заметным со временем переменам. Дети стали редко играть на улицах, прохожие не любили гулять в общественных местах, а праздничные прогулки превращались в столкновения. Наступившей хмурой осенью настроение людей становилось таким же пасмурным, и никто не замечал ярких красок садов и общественных парков, за которыми старательно ухаживали городские службы.

Проезжая мимо одного из парков, освещенного вечерними огнями фонарей, Джеймс увидел небольшую группу подростков, при виде полицейской машины вдруг разбежавшихся в разные стороны. С хмурым видом припарковавшись у обочины, Джеймс быстро вышел из машины и увидел, что у входа в парк лежал избитый темнокожий мальчишка не старше десяти лет. Дети постарше разбили ему губу и рассекли бровь. Попытавшись было помочь мальчику встать, Джеймс удивленно убрал руку, когда ребенок резко отпрянул от него в сторону и прижался к ограде парка. В его потертой старой одежде виднелись дырки, грязь давно превратила белые кроссовки в жалкое подобие обуви, но больше всего Джеймса задел взрослый взгляд карих глаз. Мальчику было больно, но он не плакал, и, несмотря на свое состояние, не собирался так просто доверять незнакомцу, пускай и в полицейской форме. Проверка личности через сканер очков могла еще больше напугать пострадавшего мальчика, и Джеймс решил пойти другим путем, присев перед ним на корточки.

– А ты молодец, что вытерпел их удары, – произнес уверенно Джеймс, – достанься так кому-то из них, наверняка бы разрыдались в три ручья.

Мальчик еще тяжело дышал, но, казалось, успокоился, а в карих глазах мелькнула задорная искра. Заметив перемены в настроении ребенка, Джеймс коротко улыбнулся и вновь протянул мальчику руку, чтобы помочь ему встать.

– У тебя идет кровь, а у меня в машине есть средство, чтобы не заразились ранки, – сказал Джеймс.

Не сразу, но взяв протянутую руку, мальчик встал на ноги и побрел за Джеймсом к его машине, с опаской озираясь по сторонам. Кто-то с пренебрежением смотрел на них из окон близлежащих домов, а одна домохозяйка, грозно сверкнув медового цвета глазами, громко возмутилась происходящему, когда увидела, что полицейский решил помочь мальчику вместо того, чтобы его арестовать. Даже бредущие вдалеке прохожие оборачивались на них, кто с любопытством, кто с нескрываемым презрением, и от этих взглядов мальчику стало не по себе. Джеймс тем временем игнорировал недоброжелательные взгляды, хоть и явственно их чувствовал. Он открыл дверцу машины и уверенно указал ребенку на пассажирское сидение. Запрыгнув внутрь и устроившись в салоне лицом к стоящему на улице Джеймсу, мальчик забыл о неприятных взглядах и начал рассматривать панель управления округленными от интереса глазами.

– Как тебя зовут? – спросил Джеймс, вытаскивая аптечку с блестящей надписью «Инноген».

– Фараи, – ответил мальчик, внимательно взглянув на Джеймса и антисептик, которым тот принялся обрабатывать его разбитую губу и кровоподтек на брови.

– А меня Джеймс… Потерпи, сейчас пройдет, – произнес Джеймс, беспокоясь, что ребенок сорвется с места, чтобы не чувствовать боли.

– Я уже не первый раз дерусь, – улыбнулся Фараи.

– Ну, раз ты не первый раз дерешься, значит, нам будет о чем поговорить по пути к тебе домой, – наставническим тоном заявил Джеймс, вернув аптечку на прежнее место. – Пристегнись!

Джеймс захлопнул дверь, обошел машину и сел за руль.

– Где ты живешь? – спросил он, следя за дорогой, когда машина тронулась с места.

– В приюте, – ответил Фараи. – Я хотел собрать деньги и купить еду для себя и остальных в парке, но не успел.

– Собрать деньги? – удивился Джеймс. – Приюты финансируют, у вас должно быть много и еды, и одежды…

– Наш приют жил за счет благотворительности… Теперь нет, – пожав плечами, ответил Фараи, глядя в окно на город. Посмотрев на мальчика, Джеймс слегка качнул головой, продолжив следить за дорогой.

– Значит, ты голодный, не так ли? – поинтересовался он нейтральным тоном.

Фараи кивнул.

– Очень. Но у меня нет денег, чтобы покупать еду, я ничего не смог собрать из-за тех мальчишек, – честно признался Фараи, на что Джеймс усмехнулся.

– Зато у меня есть. Пока меня не вызвали по работе, надеюсь, успеем купить что-то твоим друзьям в приюте, согласен? – спросил Джеймс, с улыбкой взглянув на Фараи.

Казалось, Фараи сначала не поверил в то, что услышал, а потом заулыбался и так сильно закивал, что Джеймс невольно рассмеялся.

– Отлично, тогда едем в кафе, – сказал он, включив в панели управления навигатор, и выбрал ближайшее к ним заведение.

Когда за окном показалась вывеска кафе «Алхимик», Фараи снова взглянул на Джеймса, словно ожидая разрешения покинуть машину. Кивнув, Джеймс вышел из машины сам, внимательно осмотрев улицу, и повел Фараи под крыльцо здания.

Стоило ему открыть двери, как они услышали запах сладкой выпечки и кофе. За рядами столиков расположился прилавок, заставленный самыми разными кулинарными шедеврами от небольших кексов и пончиков до тортов и целого ассортимента мороженного с разной начинкой. Подбежав к прилавку, Фараи засмотрелся на продукцию кафе, совсем забыв о владельце заведения. Пухлый и седовласый мужчина в фартуке, увидев ребенка, сразу же замахал на него руками.

– Здесь тебе нечего делать! Убирайся! Кыш! – заголосил он, но когда заметил Джеймса, обратился к нему со скорбной миной: – Офицер! Выведите этого оборванца из моего кафе! Он отпугнет моих клиентов!

Расстроенный Фараи встал рядом с Джеймсом, виновато поникнув головой.

– Кажется, вы и без него их успешно отпугнули, – бегло осмотрев пустое заведение, произнес Джеймс, удивленный поведением продавца.

– Я не обслуживаю бедняков! – воскликнул седовласый мужчина, оправив на носу очки. Недобро сверкнув разноцветными глазами, мужчина начал резко протирать прилавок от грязных следов на стекле, оставшихся после Фараи.

– Иди-ка, сядь… – не глядя на Фараи, тихо сказал Джеймс, легонько подтолкнув мальчика в сторону столиков.

– Эй! Я же сказал! Вы что делаете?! – возмутился продавец. В ответ Джеймс коснулся очков, быстро просканировав лицо мужчины, и вскоре иронично усмехнулся.

– А вы немного похудели, надо сказать, мистер Эрол Вилфрид, – произнес Джеймс, рассмотрев фотографию профиля в полицейской базе данных. – Видимо, дополнительный доход сократился… Распространение наркотиков? – спросил риторически Джеймс, выключив показ данных на очки, и глумливо улыбнулся. – Кажется, я чувствую подозрительный запах. Вы ведь живете этажом выше? Не против, если я проверю помещение?..

– Что?.. Да как вы… – промямлил Вилфрид, со страхом в глазах уставившись на Джеймса. – Я уже давно этим не промышляю! – прошипел он, наклонившись над прилавком.

– Тогда только от вас зависит, что я услышал, запах специй или наркотиков, – невозмутимо заявил Джеймс.

– П-присаживайтесь, – выдавил из себя Эрол, взяв с прилавка меню. Джеймс улыбнулся и сел за стол рядом с Фараи. Мальчик все еще выглядел расстроенным, но при виде меню сразу забыл о произошедшем инциденте. Сделав заказ, Джеймс откинулся на спинку стула и заметил в верхнем углу телевизор.

– Не могли бы вы сделать звук громче? – попросил Джеймс, указав на экран, где начинались вечерние новости. Вилфрид молча усилил звук через пульт и ушел на кухню.

– …о политике, – вещал ведущий новостей. – Приближающийся день очередной сессии Генеральной Ассамблеи Альянса продовольственной и энергетической политики – самое ожидаемое событие года для АПЭП, как гласят заголовки первых страниц многих известных мировых изданий СМИ. Такое острое внимание объясняется предположением, что на съезде впервые с двухтысячного года будет обсуждаться принципиально новая редакция резолюции, известной как «Декларация тысячелетия», которая должна будет изменить политическую конъюнктуру АПЭП…

Вернувшись с подносом с чаем и булочками, Вилфрид с демонстративно недовольным видом уложил все блюдца и тарелки на стол перед Фараи и Джеймсом.

Тем временем ведущий телевизионных новостей передал слово репортеру, работающему на границе Альянса.

– …Да, как вы можете видеть, беженцы находятся в нечеловеческих условиях, – сказал репортер, пока его снимали на фоне рядов палаток и столпившихся неподалеку южан, с опаской поглядывающих на сотрудников СМИ. – Лагерь образовался сам собой, когда пограничные войска Альянса заблокировали пропускной пункт в целях безопасности, чтобы не пропустить на территорию АПЭП террористов, маскирующихся под мирное население…