Там, за синими морями… (дилогия) - Елена Кондаурова

Таш невольно замедлил шаг, желая разглядеть это существо. Сначала он даже не понял, мужчина это или женщина. Потом заметил тонкие запястья и лодыжки и решил, что это женщина, хотя не мог себе представить, как женщина могла довести себя до такого состояния. В этот момент она подняла голову и посмотрела на него.

О боги, бывают же на свете такие глаза!

Укорив себя за неуместное восхищение, Таш отвернулся и прошел дальше к небольшому деревянному домику, зажатому между двумя высокими каменными магазинами, которые, само собой, тоже находились под контролем Мерка.

В доме Мерка не оказалось, но его помощники, едва увидев, кто изволил их навестить, мигом отправились на его поиски. Остался всего один, так сказать, для порядка, совсем еще молодой парень, почти мальчишка. Сидя за письменным столом, он пытался делать вид, что пишет, но только сажал на бумагу кляксы, поглядывая при этом на гостя с почти потусторонним ужасом. Ташу стало смешно и противно.

«Ну вот, дожил, скоро твоим именем будут пугать детей! – сказал он себе, выходя на улицу. – А они будут плакать и делать в штаны, как этот...»

Впрочем, этого Таш не жалел. Трусы, как правило, среди изгоев не задерживались. Если и не прокалывались на чем-нибудь, то с ними быстро разбирались свои. Ненадежный друг намного, намного опаснее врага, а в жизни изгоев опасности и так превышали все разумные нормы.

Таш уселся на завалинку и принялся от нечего делать разглядывать щекочущую колесную спицу рабыню. Солнце светило почти по-летнему, и он с удовольствием подставил лицо его ласковым теплым лучам. «Прямо старик!» – усмехнувшись, подумал он. Что ж, в какой-то степени так оно и было. Сорок лет – это, при его образе жизни, приличный и вполне почтенный возраст. Таш часто в последнее время думал, что зажился на этом свете просто до безобразия, иногда даже становилось стыдно перед погибшими намного раньше друзьями.

«Интересно, что бы они подумали, если бы увидели меня на завалинке греющим свои старые кости? Наверное, тыкали бы пальцами и умирали со смеху!» – размышлял он, покусывая по старой привычке ус. Впрочем, насчет старых костей он пока преувеличивал. Он сам знал, что ему еще сам змей не брат, и дело тут не в силе, которой богиня тоже не обидела. Опыт – его со счетов не сбросишь, даже если захочется. Если уж прошел все то, через что довелось пройти немолодому изгою, то поневоле научишься выживать.

Чутье заставило Таша открыть глаза и повернуться в сторону рынка. Оттуда к нему направлялся Мерк с одним из помощников. Проходя мимо рабыни, он что-то негромко бросил ей, отчего помощник расхохотался, а она так сверкнула на него глазищами, что чуть искры не посыпались.

– День добрый, уважаемый! – сказал Мерк, подходя к Ташу. – Пройдем в дом?

Тот покачал головой. Опять смотреть, как трясутся руки у писаря?

– Нет. Садись. Тут поговорим.

Мерк сел. Ненавязчиво поинтересовался причиной визита, пытаясь окольными путями выяснить, не проявляет ли недовольство его деятельностью Самконг. Услышав, что Ташу всего лишь нужен конь, заметно обрадовался, пообещал сразу дать знать, если появятся такие, какие ему нужны. Поделился кое-какими своими проблемами, не решаясь, однако, прямо попросить о помощи, на что Таш только усмехнулся в усы. Заставлять работать своих парней за просто так он не собирался. Или пусть просит помощи как положено, или нечего давить на жалость.

Солнце медленно поднималось к зениту, становилось жарко.

Грязная рабыня в десяти шагах от них продолжала пилить свою деревянную спицу.

– Что ты ей сказал? – неожиданно для самого себя спросил Таш.

– Кому? – не понял Мерк.

– Ей. – Он кивнул на грязнулю.

– А это она? – удивился тот. Присмотрелся. – Да, действительно. Я спросил: что, портим хозяйское имущество? – И осклабился в улыбке, в которой не хватало половины передних зубов.

Таш тоже улыбнулся, хотя шутка и не показалась ему смешной. Рабыня не могла не понимать, что скрыть то, что она делала, ей не удастся и она нарвется на побои или плеть. Но... Змей ее побери, характер, однако!

– Таш, ну так что?.. Ну, насчет того... – Мерк опять заюлил, пытаясь поторговаться, и Таш на некоторое время отвлекся.

Когда он, четко определив условия и назвав свою цену, снова повернулся в ту сторону, оставив Мерка в глубоких раздумьях, то к рабыне уже подходил хозяин – дюжий детина, сопровождаемый надсмотрщиками и вереницей непроданных рабов. А дальше события стали развиваться в точности так, как он и предполагал: разъяренный хозяин сначала двинул ее по лицу, а, когда она упала в пыль, стал пинать ногами. Надсмотрщики тоже подтянулись, поигрывая плетками. Она сжалась, прикрывая руками голову, а Ташевы глаза вдруг красной волной заволокла самая настоящая ярость. Твою мать, всякие жалкие ублюдки останутся тут коптить небо, а эта безрассудно храбрая тетка уже сегодня будет прислуживать змею в аду?!

Задумавшийся Мерк не заметил, как его гость оказался рядом с не на шутку разошедшимся хозяином грязной рабыни. Сорвался следом за Ташем, не понимая толком, что происходит, и надеясь, по возможности, погасить конфликт в самом начале. Ему совсем не нужны были ни лишний шум, ни лишнее внимание.

К счастью, Таш, проявив редкое благоразумие, не стал сразу убивать не угодившего ему торговца, а всего лишь заломил ему руку. Надсмотрщики бросились было на выручку своему хозяину, но наткнулись на предупреждающий взгляд Мерка. Его худую и постную физиономию на рынке знали все, и потому надсмотрщики предпочли не вмешиваться.

– Тебя как зовут? – спокойно спросил Таш.

– Какон! – сквозь зубы простонал торговец.

– Сколько ты хочешь за нее, Какон?

Какон имел неосторожность дернуться.

– Она не продается! – И тут же едва ли не ткнулся носом в землю.

– Я не спрашиваю, продается она или нет, я спрашиваю, сколько ты за нее хочешь?

– Да зачем она тебе, она же... – Тут он вывернул шею, чтобы посмотреть на своего мучителя, и увидел стоящего рядом Мерка. Этого оказалось достаточно.

– Тридцать, тридцать, твою мать! – сдался Какон и тут же почувствовал, что свободен.

Отскочил от Таша подальше, нервно растирая саднящую руку.

– Ты совесть-то имей, Какон! – недобро глядя на него, заметил Мерк. – Ты что, еще не понял, на кого лапу поднял, щенок? Она стоит всего пару монет, да и то неизвестно, что там под грязью! Может, прибить проще.

– Да ладно, Мерк! – усмехнулся Таш, доставая кошель и высыпая деньги. – Она у него, похоже, любимая! Вон как он ее... ласкает! – Он протянул торговцу тридцать монет. – Держи, Какон. Когда-нибудь еще гордиться будешь, что у тебя сам Таш рабыню купил!