Волчье логово - Александр Омильянович

В этот день он заснул очень поздно.

Наступали августовские сумерки. У дома, служившего Штангеру пристанищем, остановилась легковая автомашина. Это приехали проводить его генерал Кир и майор Георг. В комнате у стены лежали парашют, туго набитый рюкзак, «шмайсер» и сумка с запасными магазинами.

Кир вынул из портфеля бутылку коньяка. Штангер принес рюмки.

— Ну, Анджей… — начал было Кир.

— Не люблю расставаний, — прервал его Штангер. — Давайте выпьем лучше за скорую встречу.

Выпили по рюмке, закурили. Разговор не клеился. Кир, взглянув на часы, встал.

— Пора, тебя ждет дальняя дорога.

Забрав вещи, они вышли на улицу. Георг сел за руль. Машина медленно выкатилась за ворота и помчалась на запад. Осталась позади окраина Москвы. Ехали мимо затемненных деревушек и поселков, мимо лесов, погруженных в ночной мрак. Затем свернули на какую-то полевую дорогу и через несколько сотен метров увидели аэродром.

Остановились возле небольшого здания. Штангер надел комбинезон, натянул на голову летный шлем с защитными очками. Кир и Георг помогли ему подогнать лямки парашюта, закрепить рюкзак, «шмайсер» и пистолет. Штангер был готов к полету.

Снова сели в автомашину и подъехали к стоявшим на аэродроме замаскированным самолетам. Остановились возле транспортного самолета, приспособленного для десантирования. Летчик в звании капитана доложил Киру, что экипаж и самолет готовы к вылету. Из темноты вынырнул начальник аэродрома и сообщил, что группа бомбардировщиков через пятнадцать минут вылетает на боевое задание.

Аэродром и его окрестности окутывала темная августовская ночь. По небу, усеянному звездами, неторопливо проплывали облака. А на земле, захлебываясь, ревели запускаемые моторы бомбардировщиков. Один за другим самолеты выкатывались из укрытий на взлетную полосу.

Экипаж специального самолета занял свои места. И вот заговорил сначала один, а затем и другой мотор. Из выхлопных труб вылетели снопы искр и клубы газов.

Генерал Кир подошел к Штангеру, обнял его и прижал к себе. Минуту они стояли обнявшись, не проронив ни слова. Штангер быстро направился к самолету. Но вот он остановился, обернулся, взглянул еще раз на своих товарищей и сдавленным от волнения голосом произнес слова прощания.

Самолет вырулил на старт. Через маленькое окошко Штангер видел, как один за другим отрываются от земли бомбардировщики. Спустя минуту поднялся в воздух и их самолет. Описав круг над аэродромом, он начал медленно набирать высоту, пока наконец не занял свое место в боевом строю.

Летели на запад. Штангер сидел один. Непрерывный монотонный гул утомлял его. Он курил сигарету за сигаретой и то и дело поглядывал на светящиеся в темноте стрелки часов.

Время приближалось к полуночи. Думать о предстоящем задании не хотелось. Он знал его до мельчайших деталей и понимал всю трудность и опасность.

И, хотя Штангер верил в успех, в свое хладнокровие, выдержку и опыт, все же он испытывал некоторое беспокойство, как перед каждой новой операцией.

Штурман, повернув голову, крикнул Штангеру:

— Подлетаем к линии фронта!…

Штангер кивнул в знак того, что понял, и взглянул в окошко. Стало светлее. Внизу, под ними, тянулась зигзагообразная линия, обозначенная огнями пожарищ и вспышками выстрелов артиллерийских орудий. Это была линия фронта.

Штангер почувствовал, как ему вдруг заложило уши. Самолет, маневрируя, шел вниз, уходя от ярких лучей прожекторов. Они то разбегались в разные стороны, то снова перекрещивались, образуя сеть паутины. Трассирующие пули, как рой светлячков, пронизывали ночной мрак.

Штангер судорожно вцепился в сиденье. Он ощущал, как дрожит самолет, слышал вой моторов и грохот разрывавшихся вблизи снарядов. В следующее мгновение он увидел невдалеке ослепительную вспышку, а затем устремившийся к земле длинный хвост из огня и дыма. Это рухнул сбитый гитлеровцами бомбардировщик.

Дьявольский танец самолета среди огня прожекторов и артиллерийских разрывов продолжался довольно долго. А может, это только так показалось?

Наконец прожектора и зенитные орудия остались позади, и самолет вновь погрузился в ночной мрак.

Штангер вытер пот со лба. Ему хотелось как можно скорее покинуть самолет и оказаться на земле, но предстоял еще длинный, утомительный и самый опасный участок перелета.

Время приближалось к полуночи. Он закурил очередную сигарету.

Вновь открыла огонь зенитная артиллерия. Вероятно, где-то внизу находились военные объекты. Лучи прожекторов частоколом протянулись в небо. По фюзеляжу и крыльям самолета забарабанили осколки. Стараясь уклониться от них, летчик бросал машину то вверх, то вниз, то в стороны. Но вот внезапно ослепительный свет залил все внутри самолета. Это два прожектора поймали его в свои щупальца. Рядом с самолетом загрохотали разрывы снарядов. Летчик тотчас же направил самолет вниз, однако снижающаяся машина никак не могла вырваться из скрестившихся на ней лап прожекторов.

Вдруг Штангер увидел яркую вспышку и услышал оглушительный грохот. Машину сильно тряхнуло, стало светло, как днем. Запахло гарью. Не успел он сообразить, что самолет падает, как из кабины выполз раненый штурман и крикнул:

— Попали! Вышел из строя правый мотор… Крыло горит… Прыгай!

Машина, охваченная пламенем, вырывавшимся из правого крыла и мотора, неслась все быстрее к земле, которую озаряли лучи прожекторов и вспышки артиллерийских залпов. Штангер молниеносно надвинул на глаза очки, поправил лямки парашюта, подполз к двери и с трудом вывалился в бездну.

Подхваченный мощным порывом ветра, Штангер перевернулся на спину, сделал в воздухе несколько движений руками и повернулся лицом к земле. До нее было еще далеко. От быстрого падения захватывало дух. Правую руку он держал на кольце парашюта, но не раскрывал его. На такой высоте его легко могли нащупать прожектора — и тогда… Об этом он не хотел думать. Земля стремительно неслась навстречу. Инстинкт самосохранения подсказывал ему раскрыть парашют. Сильный встречный ветер рвал комбинезон, рюкзак, срывал с головы шлем и очки.

Штангер выждал еще несколько секунд и рванул кольцо. Над ним взвился купол парашюта, и его сильно тряхнуло. Он поправил стропы и теперь уже спокойнее взглянул вниз.

Артиллерийские позиции и прожектора остались справа от него. Невдалеке виднелись три огненных факела. Это горели сбитые самолеты. Он не знал, где находится и где приземлится.

Напрягая зрение, увидел очертания домов и деревьев. Они росли буквально на глазах. Нащупал кобуру пистолета. «Шмайсер» висел у него на груди, а шесть запасных магазинов находились в специальной сумке у пояса.

Штангер заметил, что падает на деревья какого-то сада, и начал подтягивать стропы парашюта. Раскидистые кроны деревьев неумолимо приближались. Он поджал ноги и закрыл лицо руками. Парашют зацепился за сучья, и Штангер ударился о ствол дерева. Придя в себя, он почувствовал тупую боль в правом боку. Штангер повис на дереве вниз головой. Пытаясь освободить ноги от строп парашюта, он с трудом вытащил нож, перерезал стропы и свалился на землю. Два часа назад Штангер несколько иначе представлял себе приземление в тылу противника.

Штангер постоял минуту, все еще ошеломленный тем, что произошло в течение этих ужасных секунд. Далекий грохот артиллерии понемногу затихал, но вдруг до его слуха донеслись чьи-то приглушенные голоса и нараставший гул автомашин. В небо взметнулось несколько ракет.

Штангер быстро сорвал с себя лямки парашюта, летный шлем и очки, отстегнул «шмайсер», поставил его на боевой взвод и бросился напрямик через сад к темной стене кустарника, росшего вдоль забора. Рюкзак цеплялся за ветви деревьев, мешал ему бежать, но он не хотел расставаться с ним: там находилось все необходимое для выполнения задания в Беловеже.

Задыхаясь от бега, разведчик достиг плетня, но в этот момент услышал немецкую речь и топот ног на улице.

Штангер понял, что окружен и бежать ему некуда.

На минуту притаился, чтобы собраться с мыслями. Со стороны дерева, где висел его парашют, послышались голоса людей и лай собаки. Спустя минуту Штангер увидел их… Они бежали по саду, растянувшись в цепь и освещая дорогу электрическими фонариками. Впереди всех бежал немец с овчаркой на поводке. Штангер понял, что попал в западню, и передвинул переключатель «шмайсера» на непрерывный огонь, пытаясь сдержать дрожь и руках.

Преследователи на минуту остановились, видимо, решая, откуда и как лучше атаковать его. И тогда Штангер нажал на спусковой крючок автомата. Длинная очередь ударила по цепи. Начался переполох. Он видел, как упал проводник собаки, как завертелась на месте и заскулила овчарка. Визг собаки смешался со словами команд и стоном раненых.