(не)мой шанс на счастье - Екатерина Звонарь-Елисеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мороз побежал по коже Иры, когда она задумалась о том, что с давних пор было известно о судьбе полукровок и матерей, родивших их. Ничего хорошего. Люди еще помнили те времена, когда рожденные полукровки оказывались слабыми и беспомощными. А в некоторых отдаленных областях земля и вовсе полнилась жуткими, неправдоподобными слухами, будто бы погибали полукровки при первом обороте или же становились после него инвалидами. Хотя Ира допускала вероятность распространения таких слухов с целью устрашения неразумных человечек. Потому что общеизвестным для всех являлся факт того, что полукровки при первом обороте были не способны принять звериный облик. Психика их не выдерживала, а вторая сущность уходила, растворяясь в человеке. Единственное, что могло выдать в таких детях полукровок, так это меняющие на желтый цвет глаза во время неконтролируемых приступов агрессии и вспышек гнева. На большее они способны не были.
Глядя на таких неполноценных детей, оборотни справедливо рассудили, что их вид может выродиться вовсе, если стаи наводнятся хилыми и нежизнеспособными особями, плодящими себе подобных. И решили не допускать появления на свет полукровок. А потому безжалостно расправлялись с женщинами, попытавшимися шантажом привязать к себе оборотня или каким-то непостижимым образом утаить дитя. Ребенка отбирали у несчастной, а сама обманщица становилась бесправной рабыней, которую продавали или в качестве постельной игрушки или отправляли на самые грязные и тяжелые работы до конца дней своих.
В наши дни женщин, которые, по мнению Иры по глупости своей решались обманом забеременеть от двуликого, постигала суровая кара — им насильно делали операцию, лишая возможности в будущем в принципе стать матерью. Подобная мера отрезвляла, если не всех, — то большинство девушек и женщин, отбивая желание нарушить вполне конкретный запрет и потягаться в могуществе с оборотнями.
Частенько Ире хотелось, чтобы и оборотни, и все их страшилки про полукровок, и ужасные законы обратились просто в сказки, которыми можно пугать детей и только. Сказки, которые ей когда-то давно рассказывала бабушка. Сказки, в которых существовали особенные оборотни, которых все боялись и уважали. Однако открывая по утрам глаза, она с обреченной тоской понимала, что оборотни — неотъемлемая часть жизни людей. Как бы там ни было, а на своем коротком веку Ира еще ни разу не встретила полукровку. Теперь же дела обстояли так, что Ксения предлагала ей стать матерью ребенка — наполовину человека, наполовину оборотня. Кошмар!
Если опустить всю это романтическую чушь и лирику, оборотни оставались верны себе и требовали беспрекословного соблюдения людьми своих правил. Их жестокость порой поражала и заставляла думать трижды, прежде чем совершить тот или иной шаг, чтобы избежать ужасных последствий. Так что, Ксюша ей рискнула предложить вот это вот всё? Такую участь она хотела для нее? Хотя в ее-то случае операция по принудительной стерилизации ее положение бы не ухудшила. Разве что превратилась бы в волчью подстилку или стала разнорабочей до конца своей жизни. А ребенок? Что станет с ним? Или Ира, родив столь желанное дитя, станет его оплакивать после первого оборота? Дважды кошмар.
Или она все же чего-то не знала? О чем таком недоговаривала Ксения, если посчитала такой поступок для Иры приемлемым выходом из ситуации? Обещала, мол, если задумка удастся, никаких последствий не будет. И как она бы все это провернула?
Но, черт возьми, как всё же это заманчиво. Аж до дрожи во всем теле, стоило представить, как какой-нибудь оборотень — большой, сильный и горячий — касался бы ее и…
Стряхнув навязчивый морок, Ира насупилась, окунаясь в свою унылую реальность без единого проблеска. О мужчинах она больше ничего не хотела слышать, а усыновить ребенка незамужней женщине не позволят существующие строгие законы. Маячившая перед ней безрадостная перспектива состариться в одиночестве нисколько не прельщала и стимула дальше жить не придавала. Тоскливые мысли атаковали с новой силой. Судьба почему-то не позволяла ей стать счастливой.
Если только Ира не возьмет на себя смелость и не попробует сплести нити этой самой судьбы так, как ей бы хотелось…
Глава 3
Шесть лет спустя
Динамик смартфона вещал на весь салон старенького Шевроле мечтательным голосом Леры Копейкиной:
— Ирка, а я в командировке познакомилась с таким классным мужчиной! Ты себе даже не представляешь!
— Опять? — спросила она, не скрывая улыбки в голосе.
— Что означает это твое «опять»? — яростно взвизгнула Лера. — Этот не такой, как другие! Он меня каждый день цветами задаривал после знакомства. К себе пригласил. У него домик на берегу моря и сад. Вот! — весело тараторила она.
— Лер, — Ира подождала, пока прекратится поток восторженных отзывов о том, какой новый ухажер подруги замечательный и задумчиво спросила: — ты проверила — у тебя все деньги на карте целы? А то будет как в прошлый раз…
— Ира! — возмущенно засопела Валерия, не терпевшая даже крошечного напоминания о единственной неудаче, когда она нарвалась на брачного афериста, но вовремя соскочила, лишившись только части накоплений. — Ты теперь будешь меня всё время пилить, да?! Тебя радует мое фиаско?!
— Прости, Лера. Просто я волнуюсь за тебя, — пошла на попятную Ира, слыша, как подруга заводится. — Пожалуйста, будь осторожна.
— Ладно, — отозвалась Валерия и неопределенно хохотнула, затем чуть ли не глотая от волнения окончания в словах спросила: — А ты уже новость слышала?
— Какую?
— Во дает! С утра полгорода об этом трубит.
— Так что там такое? — спросила Ира, выворачивая руль и останавливаясь на парковке у детского садика.
— Нас перекупили! Никогда не угадаешь кто! — выждав интригующую паузу, Лера затрещала дальше. — Оборотни! Прикинь! То-то теперь будет! Всю тину в нашем болотце поразгонят! Шороху наведут, как и везде, где только их появляется подавляющее большинство. Главное, чтобы не перетащили сюда свои межклановые конфликты!
В горле встал ком, и Ирина с трудом его проглотила. Оборотни? Этого только не хватало. Так было всё чудесно, тихо и спокойно, и вот тебе — на! Покосившись на Еву, сидящую в детском кресле и теребившую пальчиком широкий плетеный браслет на запястье, Ира повела плечом. Дочка, нахмурив угольно-черные брови, о чем-то сосредоточенно думала.
«Это что же, — продолжали терзать Иру невеселые размышления, — теперь их город оборотни заполонят?». Ира закусила губу, ощущая, как застарелый страх леденящей душу волной накатывает на нее. Так, напомнила она себе, пусть даже и заполонят, тебе-то что? Не стоит делать поспешных выводов
