Молчи, мое сердце - Кэррелин Спаркс

— Очень даже миленькая, — заметил Грегори, внимательно рассматривавший снимок.

Поставив бутылку на стол, Ангус вырвал фотографию из пальцев Грегори — и замер на мгновение. Неудивительно, что Грегори вцепился в фото с такой жадностью. У женщины была кремовая кожа, разительно контрастирующая с шикарными каштановыми волосами, и золотисто-карие, мерцающие, как янтарь, глаза. В глазах светились ум и проницательность, а также железная воля и неистовая страсть, выдававшие в ней настоящего воина.

— Это она, — прошептал Ангус. Коннор с сомнением покачал головой:

— Мы не можем знать наверняка, пока не поймаем убийцу на месте преступления.

Ангус положил фото на стол, но янтарные глаза женщины, казалось, следили за ним, звали его...

— Мы поймаем ее, — заявил он с уверенностью. — Сегодня же. Ты, Коннор, возьмешь на себя северную часть парка, а я — южную.

— Я пойду с вами. — Грегори, наконец-то завладевший бутылкой Ангуса, сделал из нее большой глоток, потом добавил: — Я могу заметить хорошенькую крошку чуть ли не за милю.

— Эй!.. — Ангус отобрал у него бутылку. — А что ты, парень, будешь делать, когда убийца с черным поясом собьет тебя с ног и занесет над тобой осиновый кол?

— Не болтай глупости! — Грегори поправил галстук. — Ни одна женщина не станет убивать мужчину, одетого по последней моде.

— Ангус прав. — Коннор сложил все досье и фотографии обратно в папку, — Ты, Грегори, не готов сражаться с профессиональным убийцей, поэтому оставайся здесь. Сообщи Роману о нашем решении.

— Черт бы вас побрал, — проворчал Грегори. — Это ведь несправедливо…

Ангус вытащил из своей кожаной, обшитой мехом сумки флягу из сплава свинца и олова и наполнил ее блисски.

— Ночь будет длинная, а это поможет мне согреться, — заметил он с ухмылкой.

— Сейчас захвачу свой палаш, и мы можем идти, — сказал Коннор, направляясь к двери.

— Постойте! — воскликнул Грегори. — Вы что, парни, отправляетесь среди ночи в Центральный парк в килтах? — Он рассмеялся. — Никто не поверит, что вы ищете женщину.

Ангус окинул взглядом свой наряд и, пожав плечами, пробормотал:

— Мне как-то не пришло в голову надеть брюки... Грегори снова рассмеялся.

— Хочешь сказать, что они у тебя есть?

— Не беспокойся. — Коннор положил руку на дверную ручку. — Сегодня День святого Пэдди[2]. В городе полно мужчин в килтах. Никто не обратит на нас внимания.

— А что будете делать, если найдете ее? — спросил Грегори.

— Нечего побеседуем, — ответил Коннор, выходя из комнаты.

В памяти Ангуса всплыли янтарные глаза и соблазнительные губы Эммы Уоллис. Он уже испытывал искушение не только побеседовать. Улыбнувшись, он завинтил на фляге пробку, закинул за спину палаш и направился к двери.

— Ладно, раз вы настаиваете, я останусь здесь. — Грегори взял бутылку, которую Ангус оставил на столе. — Постерегу это для вас, пока вы не вернетесь.

Эмма Уоллис принялась притопывать ногами. Холодный воздух был ей нипочем, пока она прохаживалась, когда же приходилось подолгу сидеть, прячась за деревом, у нее затекали ноги.

Эта часть Центрального парка была слишком безжизненной даже для бессмертных. Настало время действовать. Она закинула на плечо ремешок холщовой сумки с осиновыми кольями. Произведенный ими стук оказал на нее успокаивающее воздействие. Покинув свое убежище, Эмма сбежала по крутому склону к выложенной кирпичом дорожке и вспугнула каких-то птиц с ближайшего дерева. Птицы с криками взмыли в воздух и улетели в темноту.

Эмма замерла на несколько секунд, слившись в своих черных брюках и черной куртке с тенью дерева. Трудно было поверить, что короткая прогулка в южном направлении приведет ее на шумные улицы, где после праздничного парада еще продолжалось веселье.

Может быть, поэтому в парке было так тихо? Да, скорее всего. Сегодня вампиры могли охотиться и на улицах. После долгого дня, после пива и виски весельчаки ни за что не вспомнят, что их покусали.

Кирпичная дорожка впереди становилась все светлее. Теперь можно было различить отдельные деревья и кусты. Взглянув на почти полную луну, Эмма бесшумно ступила на соседнюю тропинку. Тучи уже рассеялись, поэтому и луна теперь светила ярко.

Уловив впереди какое-то движение, Эмма снова остановилась. Осмотревшись, заметила на вершине гранитного утеса одинокую мужскую фигуру, стоявшую спиной к ней. Мужчине был в килте, а его темно-рыжие волосы поблескивали в лунном свете.

Из-за клубившегося вокруг него тумана его фигура казалась бесплотной. «Он как призрак горного воина», — подумала Эмма со вздохом. Да, именно таких людей и не хватало нынешнему миру — храбрых воинов, готовых сразиться со злом.

Порой Эмма болезненно остро ощущала численное превосходство существ ночи. Насколько она знала, никто, кроме нее, не убивал вампиров. Впрочем, она никого не винила в этом. Ведь люди в большинстве своем просто не знали об их существовании. Но она-то знала. Знала и винила своего слабого и беспомощного босса. Опасаясь столкновения с вампирами в открытом бою, Шон Уилан поручал своей небольшой команде из четырех человек лишь вести наблюдение и собирать сведения.

Но Эмме было мало одного наблюдения. Мало после той ужасной ночи шесть лет назад. Ох, об этом даже вспоминать не хотелось... К счастью, она поняла, что ей делать и как следует действовать. Чтобы убить вампира, его надо застать в тот момент, когда он пьет кровь, и быстрым движением всадить в его сердце кол. С каждым вампиром, которого Эмма обращала в прах, она приближалась к обретению душевного покоя.

И сейчас машинально похлопала ладонью по сумке с кольями. С помощью несмываемого маркера Эмма написала на одних из них «папа», а на других — «мама». Колья еще ни разу ее не подводили, и ей уже удалось уничтожить четверых. Однако она твердо решила, что на достигнутом не остановится.

Эмма снова взглянула на человека в килте, стоявшего на гранитной вершине. Куда только подевались все храбрые мужчины, неистовые воины, способные в одиночку противостоять злу?

Вскоре туман рассеялся, лунный свет посеребрил очертания фигуры незнакомца, и у Эммы перехватило дыхание. Высокий, широкоплечий, с сильными мускулистыми ногами... Боже, из него вышел бы великий воин. Сильный и непреклонный в бою. Внезапно мужчина наклонился и, приподняв подол килта, заглянул под него. Затем, опустив килт, пошарил рукой пониже пояса. Эмма брезгливо поморщилась. Неужели это он так развлекается? Тут незнакомец поднес что-то ко рту. В лунном свете сверкнул металл. Фляжка! Выходит, этот тип не только извращенец, но еще и пьянчуга. Эмма со вздохом отвернулась и двинулась в северном направлении.