Альтернатива для дураков - Чингиз Абдуллаев

Управление было создано специально для работы среди личного состава.

— Нас опять ругали, — мрачно сообщил министр.

Оба сидевших в его кабинете генерала сделали немного огорченные и немного обиженные лица, словно давая понять министру о своей солидарности с ним из-за несправедливых обвинений в адрес МВД со стороны правительства. Генерал Мальцев нахмурился. Он уже понимал, почему в кабинет пригласили и его.

— Все эти взрывы, убийства, бардак на улицах городов, — жестко продолжал министр, — и самое главное — наши собственные кадры. ГАИ продолжает заниматься вымогательством на улицах. Вчера вымогали деньги у брата премьер-министра. Тот запомнил номер инспекторов ГАИ. Я сам все проверю, — грозно пообещал министр, — и если все подтвердится, отдам этих сукиных детей под суд.

Его заместители облегченно вздохнули. За кадры сотрудников министерства отвечал лично министр или генерал Мальцев, если провинившийся офицер занимал не слишком большую должность.

— Сколько мы вычищаем этих подлецов, а никакого толку нет, — сокрушенно продолжал министр, — во всех управлениях есть вымогатели и взяточники. Сколько уволили в прошлом году, скольких под суд отдали, все равно ничего не помогает.

Не хотят люди нормально работать. В Новгороде одного парня арестовали. Только институт кончил. Только три недели как погоны офицерские надел и уже попался на взятке. Прокуратура и ФСБ провели задержание и взяли его с поличным.

— Они могли бы сообщить и нам, — заметил Мальцев, уже знавший об этом случае.

— А ваши люди будут сидеть и ждать, когда им сообщат, — зло перебил его министр, — просто безобразие. Вы же знаете, в ФСБ любят такие дела, чтобы подставить наших сотрудников. И еще чаще мы просто ничего не знаем. А этот случай с группой Звягинцева? За два дня у них перебили почти всю группу. И к тому же там фигурировали большие суммы денег. Может, они действительно были замешаны в чем-то предосудительном?

— Газеты писали, что они герои, — осторожно сказал один из заместителей.

— Журналисты могут написать все что угодно, — резонно заметил министр, — а нам нужно знать точно. Что там за история такая была с деньгами? Почему в ФСБ затребовали их личные дела? Мы пока ничего не знаем.

— На всякий случай мы хотели отстранить всех оставшихся в живых членов группы Звягинцева от оперативной работы, — сообщил Мальцев, — но Краюхин не позволил, ссылаясь на недостаток людей. Но мы все равно сейчас проводим собственное расследование.

— Что значит — не позволил? — нахмурился министр.

— Он доказывал нам, что они ему нужны. И поэтому мы пока не стали их отстранять. Но только пока. До окончания расследования.

— Быстрее нужно проводить расследование, — потребовал министр, — и вообще пора начать проводить второй этап операции «Чистые руки». Мы должны решительнее избавляться от предателей в наших рядах.

Он неожиданно для себя стукнул кулаком по столу. Министр явно о чем-то умалчивал. Ему не хотелось сообщать, что сам премьер выговаривал ему за плохую работу его сотрудников. Премьер был явно разгневан появившимися в ряде газет сообщениями, что среди людей, на которых вышла группа Звягинцева, были и высокопоставленные сотрудники канцелярии правительства. Он строго приказал министру разобраться во всем этом и доложить, что именно случилось и с группой Звягинцева и чем закончилось их расследование.

Рядом с премьером сидел человек, которого министр больше всего опасался.

Это был один из самых влиятельных чиновников в стране. И один из самых больших недоброжелателей министра, никогда не скрывавший, что его не устраивает само существование строптивого министра внутренних дел, позволявшего себе иметь собственное мнение по многим вопросам. Министр четко знал, что он, как минер, не имеет права даже на одну ошибку. Любое его неосторожное действие неминуемо вызвало бы обвальный скандал. А газеты с удовольствием набросятся на слишком самостоятельного министра, обвиняя его во всех грехах. Президент и премьер не захотят да и не смогут его защитить.

Министр помнил, что сидевший рядом с премьером чиновник в свое время сделал ставку на Александра Никитича, бывшего первого заместителя министра внутренних дел, умершего от неожиданного инсульта в своем кабинете. Уж он-то наверняка был замешан в той самой громкой истории, после которой все газеты наперебой писали о серьезном противостоянии между правительством с одной стороны и Администрацией Президента с другой.

— Во всех областных управлениях нужно сформировать специальные группы, — подвел итог импровизированному совещанию министр, — мы сами должны избавляться от недостойных сотрудников еще до того, как ими заинтересуются прокуратура и ФСБ.

Оба первых заместителя усердно закивали. Он недовольно посмотрел на них.

Кажется, и прежний первый заместитель тоже усердно ему поддакивал, пока не выяснилось, что он метит на его место. Нет, доверять заместителям нельзя.

Каждый из них при мало-мальски удобном раскладе захочет занять его кресло.

Время нынче такое нестабильное. Сколько чиновников за эти несколько лет слетело со своих мест. Ему еще повезло, что к их министерству благосклонно относится сам Президент. Иначе министр давно ловил бы бабочек у себя на даче. Чтобы удержаться на своем месте, нужно было постоянно маневрировать, отражая атаки мнимых, и явных врагов в правительстве и среди высших чиновников. И от этой возни он уставал больше, чем от любой работы. Министр был типичным служакой, генералом, получившим свои погоны за тяжелую службу, а не за подковерные интриги. И теперь в пятьдесят лет ему приходилось осваивать нелегкое искусство дипломатических интриг и закулисных сплетен. Это было противно и неприятно. Он нахмурился:

— Все свободны. Генералу Мальцеву остаться.

Когда они остались вдвоем, он спросил:

— Как идет расследование?

— Пока ничего конкретного, — коротко сообщил генерал, — ясно лишь одно: конверт, который прислали в ГУВД, послан из министерства. Все оформлено как положено. Мы проверяли несколько раз. Конверт послан из министерства, там находилось обычное письмо, даже не секретное. Вся документация проходила под нашим контролем. Непонятно, когда и кто подменил конверт. Очевидно, они знали, что его будут открывать именно в МУРе. Наши эксперты считают, что работали прекрасные профессионалы.

— Кто подписал сопроводительные документы?

— Александр Никитич, ваш первый заместитель.

— Он уже умер, — отмахнулся министр, — кто готовил документ?

— Пока неясно. После смерти Александра Никитича мы проверили всю документацию. Конверт проходил через общий отдел. Там было обычное письмо, зарегистрированное по всей форме. Но кто-то сумел подменить конверт, пока его везли в ГУВД. Курьер утверждает, что конверт был все время при нем. Мы проверили его показания, допросили водителя. Все совпадает. Но люди погибли.

Когда конверт вскрывали, он взорвался. На месте погибли Звягинцев и Бессонов.

Взрывом могло убить еще нескольких человек, если бы Звягинцев не бросился на конверт.

— Таких людей теряем, — покачал головой министр. — А с убийством Дятлова разобрались?

— Пока нет. Ясно лишь, что убийцей был кто-то из офицеров управления, возможно, даже из группы Звягинцева. И этот убийца мог подменить конверт, решив устранить всех оставшихся свидетелей. Сейчас мы проводим собственное расследование. Это довольно непросто, так как члены группы после случившейся трагедии замкнулись в себе, на наши вопросы отвечают крайне неохотно. Их осталось четверо — Хонинов, Маслаков, Аракелов и Шувалов. В отношении последнего у нас есть большие и вполне обоснованные подозрения.

— Чем обоснованные?

— За несколько секунд до взрыва он в присутствии свидетелей избивал погибшего затем Бессонова. Мы подозреваем, что между Шуваловым и Бессоновым возникла какая-то ссора, которая могла произойти и на почве денег. Но сотрудники группы упорно молчат об отношениях Бессонова и Шувалова. К сожалению, непонятную позицию заняло руководство МУРа и ГУВД, вернее их руководители, стремящиеся во всем покрывать своих офицеров.

— Точнее, — рявкнул министр.

— Полковники Горохов и Краюхин считают, что Шувалов не только ни в чем не виноват, но и, наоборот, заслуживает всяческого поощрения.

— За драку в управлении? — нахмурился министр. — Они свой бардак пытаются прикрыть. Им стыдно признаваться, что их офицера, как дешевку какую-нибудь, придушили в собственном туалете. Я уже Панкратову говорил, что у него там полный развал. Видимо нужно будет серьезно подумать об укреплении кадров столичной милиции. Особенно в МУРе. О чем только Краюхин думает, если он и после случившегося хочет покрывать своих офицеров. Хотя все равно уже поздно. Я вчера его документы подписал.

— На пенсию? — многозначительно спросил Мальцев.