Летальный исход. Год 2093 (СИ) - Балахматов Илья Владимирович

<p>

Имплант установила в «Эверлайф». Они предоставляют самую большую скидку полицейским, но даже с ней сумма вышла круглая. Имплант первого уровня, но я не жалуюсь. Семьдесят фунтов тяну на бицепс в легкую, дальше не выдерживает запястье. Пару раз доставала воришек из машины - окно выбиваю без проблем. А сколько протезом сломано носов - и не упомнить.</p>

<p>

Единственный минус - чувствительность не та, слабовата. Когда мужик одной рукой стягивает с меня трусы, а второй ласкает, то момент, когда он проводит рукой по имплантату, будто выпадает из общей картины. А иного моя штуковина так заведёт, что и вовсе забывает обо мне. Ну, не буду же я предупреждать, мол: «ты давай-ка, после шеи хватайся за задницу, дорогой». Иногда раздражает, а в целом нормально. Ну да ладно, когда-нибудь скоплю денег и увеличу чувствительность.</p>

<p>

 </p>

<p>

Сейчас залезу в свой Шелби пятидесятого года выпуска, запущу двенадцатицилиндровый движок, —. ох, и теку я от этого звука, - таких тачек раз-два и обчелся, как и бензиновых заправок; включу в магнитоле «Звезду автострады» Дип Перпл, нажму на газ, и, пока резина сгорает в пути о мокрый асфальт, расскажу о втором имплантате.</p>

<p>

 </p>

<p>

Дело было ещё до моего рождения. Кризис конца пятидесятых доставил немало хлопот не только бизнесу и всяким экономистам. Полицейские, спасатели и другие госслужащие — все были вынуждены горбатиться за сущие копейки, ведь кормить семью никто не отменял.</p>

<p>

 </p>

<p>

Отец получал пятую долю положенного оклада, иногда платили конфискованным имуществом: мама, рассказывала, как однажды он притащил домой сотню блоков контрабандных сигарет. Беременная мною мама преподавала за гроши в школе, пока воды не отошли прямо на уроке. В общем, денег решительно не хватало. По рассказам родителей, питались исключительно дешевой синтетической жрачкой, растительными заменителями, и только иногда баловались настоящим мясом. Да, черт с ним с питанием, в течение двух лет родичи вынужденно снимали самое дешевое жилье в районе порта. Наш столетний кондоминиум сплошь окружали автомастерские, где с какого-то перепугу бешеной популярностью пользовалась услуга по перекрашиванию тачек. Отец рассказывал, что депрессия посрывала людям башни: любой клерк умел угнать машину и знал, где ее сбыть уже через час. Полиция находилась в упадке, и машины, походу, смело крали через одну, в ближайшей мастерской перебивали номера и перекрашивали кузов.</p>

<p>

Так вот, к моему рождению мама нахваталась столько канцерогенов, что мои легкие не могли толком обеспечивать кровь кислородом. Короче, я родилась с редкой формой хронической гипоксии.</p>

<p>

На счастье моих родителей и, конечно, мое, в полиции уже тогда действовала программа «одного имплантата». Имплантация тогда только входила в обиход и ещё прочно не устоялась в жизни людей, поэтому тройка гигантов-корпораций «Фрей Индастриз», «Эверлайф» и «Глобалик», несмотря на перспективу полной экономической задницы в стране и мире, пихали свой продукт в любые соцпрограммы, чтоб поскорее раскрутить.</p>

<p>

Новорожденный в семье госслужащего имел право на один бесплатный имплантат в том случае, если у него обнаружится опасная врождённая патология.</p>

<p>

Мне досталось устройство, позволяющее вдыхаемому кислороду просочиться сквозь чересчур толстые стенки моих альвеол. Не буду грузить подробностями, но общий принцип работы таков, что специальный прибор на каждый мой вдох создаёт импульс, буквально проталкивающий свежий кислород в кровь, а отработанный углекислый газ помогает вытянуть обратно.</p>

<p>

На самом деле, - классная штука. Позволяет не просто жить нормальной жизнью, но даже немного больше: промчу спринтом пару-тройку кварталов и дыхалку не забью.</p>

<p>

 </p>

<p>

Давлю на газ и мой серебристый зверь с ревом вырывается из парковки на улицу. Асфальт он испишет извилистыми черными полосами от жженой резины, а бледно-оранжевое закатное солнце будет торжественно бликовать на перламутровом рисунке.</p>

<p>

Желтоватая густая дымка, нависшая после дождя, разбегается перед лобовым стеклом по сторонам, точно космическая пыль, а за спиной схлопывается, улепётывая вдаль драконьим хвостом.</p>

<p>

 </p>

<p>

Ехать мне в Трайбеку — район господ и бомонда Большого Яблока. Въезжаю на третий ярус Седьмой авеню и выставляю тонировку лобового стекла до уровня сто. За последние десять лет здесь каждую щель оприходовали под долбанутые сверкающие рекламные 3-д голограммы, невозможно сконцентрироваться на дороге. Тут тебе и пердящий мужик, что страдает изжогой, и нездорово счастливая японская семья за рулем нового бюджетного «Глобалика», слюнявый бульдог, прогуливающийся по Таймс-Сквер в шляпе с полями и умном ошейнике. А этот новый ролик Коки, где пятифутовые бутылки, как живые, валятся на тебя косым дождем прямо с неба? Даю на отсечение руку - уже не один ребёнок навалил в штаны с этой рекламы.</p>

<p>

 </p>

<p>

После депрессии пятидесятых в страну и город рекой потекли деньги.</p>

<p>

Во-первых, бум производства всяких технологических изобретений, типа нейропротезов, роботехники или продвинутых нейросетей. Молодые корпорации подмяли под себя остальных, став главными и чуть ли не единственными игроками в мире в своих сферах.</p>

<p>

Во-вторых, удачное начало колонизации Марса - выяснили, что жить там вполне можно, нашлась вода, даже какие-то местные энергетические ресурсы, типа газа или нефти, которые приспособились перерабатывать прямо на красной планете для возможности самостоятельного жизнеобеспечения.</p>

<p>

Штаты бежали впереди планеты всей и в первом и во втором случае, поэтому начался новый приток инвестиций и мозгов в страну.</p>

<p>

Муниципалитет принялся отстраивать Мидтаун Нью-Йорка так, что сам дьявол, прогуливаясь сегодня по нижнему ярусу Седьмой авеню, примет ее за преисподнюю. Днем первый уровень обслуживается искусственным дневным освещением и очень даже неплох. Нет, правда, свет прожекторов точь-в-точь подражает погоде за окном, даже пасмурность имитирует, но вечером загораются старомодные фонари с круглыми раскаленными докрасна лампами в жестяных мятых плафонах; по левую руку тянутся дешёвые забегаловки с мерцающими и наполовину перегоревшими неоновыми вывесками столетней давности, справа - риелторы, ломбарды, лавки китайского ширпотреба, а в подворотне за углом запросто встретишь скай-дилера или больного горечью, хоть эта болезнь и считается уделом маргиналов из Ямы. Компании покрупнее переехали на второй ярус Седьмой - железобетонная восьмиполосная улица с небольшими ответвлениями, тоже не сахар, но поспокойнее предыдущей будет. Лучшие из лучших в конце семидесятых забрались на новенький третий уровень Седьмой авеню, по которому сейчас я и мчусь сквозь осеннюю мглу. Вот тут-то не встретишь бездомного и кошелек из кармана не вытянут. Куча полицейских и охранных агентств холят и лелеют эти места. Бутики, рестораны, офисы - все напичкано деньгами, пафосом и шиком.</p>