( Не ) курортный роман (СИ) - Арина Марианна

Только Дима тогда выдал «Ну ты, чел, даешь!» и попросил рассказать, как оно… с мужиками. За что был тут же послан на хер.

И вот сейчас, Дима, которого он любит много лет, о котором даже мечтать не смел, прикасается к нему, целует в шею, гладит живот и ласкает вставший член. Тёма метался между двумя противоположными желаниями: разрешить Диме все и сбросить с себя, устроив нагоняй.

— Слезь с меня! — попытался возразить, но прозвучало как-то неубедительно. — Тебя что-то не туда занесло. Я тебе не баба. Ты не спишь с мужиками.

— Пофиг! — рыкнул Дима, сдергивая с него боксеры. И тут же начав толкаться между его ягодиц своим каменным членом.

— Куда без смазки, сука! — огрызнулся Тёма, сам удивляясь тому, что сказал это, вместо того, чтобы столкнуть друга с себя и заехать ему в челюсть.

Но скользящий между ягодиц член Димы, его легкие укусы в шею, вызывали дрожь во всем теле, побуждали шире раздвинуть ноги и больше прогнуться в спине.

Диму хотелось до одури. Давно и безнадежно хотелось.

— Угу… Сейчас. — Пошарив где-то в тумбочке он чем-то погремел. И прикоснулся уже скользкими пальцами к сжавшемуся входу.

Видимо раздобыв крем и наспех его смазав, уже через минуту начал впихиваться внутрь Тёмы.

Глава 4

Тёма зашипел от боли.

— Скотина, даже не растянул. Что ж ты грубый такой!

— Прости-прости, Темочка. — его прикусили за загривок, вызвав толпу мурашек, зацеловали плечи. — Сейчас будет лучше. — наглая рука скользнула под живот и обхватила ствол Тёмы.

Плотным кольцом пальцы прошлись по нему вверх-вниз, огладили головку, нырнули к поджавшейся мошонке. От нахлынувшего удовольствия и от осознания КТО именно его сейчас ласкает Тёму повело.

— Два пьяных идиота. — буркнул себе под нос, уже смирившись с тем, что уступил Диме.

И тут же всхлипнул от прокатившегося по телу удовольствия, потому что этот «натурал» умудрился своим настырным членом четко проехаться по простате. Физическое наслаждение смешалось с эйфорией ласки любимым человеком. Неожиданной и такой желанной. Он крупно вздрагивал всем телом, ловя раз за разом прокатывающуюся по мышцам волну удовольствия.

Промычав что-то нечленораздельное, Дима начал быстро вбиваться в его тело. Тёма вгрызся зубами в подушку и пытался не слишком громко стонать, хотя хотелось орать во все горло. Было охрененно хорошо. Он давно хотел, чтобы его брали вот так — грубо, без лишних расшаркиваний, жадно и требовательно. О том, чтобы это делал еще и любимый Дима — даже не мечтал.

Всё происходило слишком стремительно, хотя так хотелось растянуть неожиданное и такое сладкое удовольствие. Но Тёму накрывало с головой от понимания, кто его сейчас трахает. А Дима, не получив желаемого на свидании, но дорвавшись до другого тела, несся бешенным носорогом к оргазму.

Мыча в подушку Тёма понимал, что вот-вот кончит. Непредвиденный любовник-натурал, сам того не зная, все делал абсолютно правильно. А когда ещё крепче прихватил его за член, Тёма не выдержал. Выплюнув подушку и выгнувшись в спине, громко заорал от прокатившегося по телу сладкого спазма. Как же давно ему не было так крышесносно хорошо!

Дима продолжал двигаться, почувствовав, каким податливым стало тело «сдавшегося на его милость» друга. Как потом оно напряглось в каждой мышце, замерло на секунду, и как сильно сжав его внутри, Тёма конвульсивно дернулся несколько раз. Его яркий оргазм почти столкнул и самого Диму туда же. Но сцепив зубы, он сдерживал себя, сам не понимая зачем.

Толчок, ещё толчок, сильнее стиснул крепкое тело под собой, услышал слабый стон, осознал, что Тёма уже полностью расслабился и отдал ему себя. И от осознания этого факта внезапно провалился в оргазм.

Впервые смог позволить себе не контролировать свой натиск. Под ним была не хрупкая девушка, а не менее крепкий, чем он парень.

Тёма не шевелился. Только рвано дышал и чуть вздрагивал всем телом. Дима скатился с него, прошелся взглядом по обнаженному телу. Сейчас, когда хмель еще бродил в голове и после всего произошедшего, никаких поводов для смущения не было. Подталкиваемый странным любопытством он провел широкой ладонью по подкачанной спине, сжал округлые ягодицы, скользнул между ними пальцами. Когда прикоснулся ко влажному входу, Тёма слегка дернулся и рефлекторно чуть сжался. Но не отодвинулся. А Дима скользнул дальше, нащупал мошонку и уже расслабленный член.

Трогал своего давнего друга, там, где к друзьям не прикасаются и пытался разобраться в своих ощущениях. Отвращения и отторжения не было. Скорее любопытство и удивление. Это он сейчас трахнул парня? И не просто парня, а своего лучшего друга?

Впрочем, вопрос в пьяном мозге надолго не задержался. Пододвинулся ближе к разгоряченному телу, прижался к нему, натянул на обоих покрывало и моментально отключился.

Тёма с трепетом и замиранием сердца не шевелился все время, пока Дима его гладил и трогал. В голове был сплошной каламбур. Как реагировать на все это? Как завтра смотреть друг другу в глаза? Не отразится ли все это на их дружбе? Ответов не было. А когда Дима снова прижал его к себе, фактически подмяв, укрыл и вырубился, Тёма подумал, что ни с чем сегодня он не в состоянии разобраться.

Наступит утро — вот тогда и будет видно, что к чему.

Глава 5

Пробуждение утром было тяжелым и крайне неприятным. У Тёмы адски раскалывалась голова. Взревевший прямо над ухом Дима вызвал еще более сильный спазм.

— Что за нах? Какого черта?

Его жестко пихнули в плечо и сзади исчезло тепло другого тела.

— Какого хрена ты голый, со мной в постели?

Перевернувшись на спину Тёма, зажмурился от полоснувшего по глазам света. Похоже у него мигрень.

— Не ори. Башка раскалывается. — открыл один глаз, глянул на замершего рядом с кроватью Диму. — Ты что? Ничего не помнишь?

— А что я должен помнить? — еще больше растерялся тот. И на секунду замерев, застонал, прикрыв глаза ладонью. — Твою ж мать… Я что? Я тебя ночью… — Замолчал, не в силах озвучить то, что только что вспомнил.

Тёма потер виски.

— Да, ночью ты меня…

— Твою ж мать! Нет, я не мог! Но как? Почему? Я же не гей. — Дима замельтешил по комнате, быстро одеваясь.

Тёма, хмурясь, тоже поднялся. Нужно одеться и что-то выпить от этой адской боли.

Дима буквально впрыгнул в шорты и футболку, резко остановился и сильно выдохнул. Глянул на него виноватыми глазами.

— Слышь, Тёмыч, ты прости. Я ж набрался вчера, как свинья. А в таком состоянии, сам понимаешь, не особо соображаешь на кого лезешь.

Когда услышанное дошло до сознания, Тёма замер на месте. Он бы еще понял, если бы друг просто извинился. В принципе для него лично ничего страшного не произошло. Но вот то, что сейчас Дима сказал…

— Я что-то сейчас не понял. Ты только что сказал, что пофиг я это был или нет?

— Ну что-то типа того. Если бы не та стерва, я бы к тебе не полез. Или если бы кто другой под руку попался. Просто так трахаться хотелось. Сперма вперемешку с алкоголем в голову ударила. И было реально пофиг с кем.

Озвученное больно резанули самолюбие Тёмы. Даже больше, чем сам факт того, что Дима ночью вытворил. Но он еще и продолжил «добивать» его, видимо не соображая, что говорит.

— В таком состоянии ж похер в какую дырку слить. Я, конечно, не должен был… — начал он, но закончить фразу он не успел.

Тёма, взревев от возмущения и со словами «Ах ты ж, мудак!», со всей силы заехал ему в глаз. Не ожидавший «атаки» Дима с рухнул на пол.

— Никогда не думал, что мой друг опустит меня до уровня какой-то дырки. — рыкнул Тёма и выскочил из номера.

Его трясло от возмущения и обиды. Он многое может простить. Даже то, что друг спьяну его поимел. Но не подобное оскорбление… И хуже всего было то, что это сказал любимый человек.

Ушел в сторону пляжа. Никого видеть не хотелось. И завтракать тоже. Кусок в горло не полезет. Но нужно хоть чай выпить, чтоб немного успокоиться.