Трамвай идет в депо - Марина Серова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разглядывая чудесную гостиную, я чувствовала себя ребенком, впервые попавшим в музей.
От Марии Павловны не укрылось мое изумление.
– Все гости, приходя ко мне впервые, поначалу испытывают похожее недоумение, – рассмеялась она мелодичным, почти девичьим смехом. – Ничего не могу поделать – люблю красивые вещи и хорошо себя чувствую в их присутствии.
Мы уселись за стол.
– Я не коллекционер, – сказала Мария Павловна, разливая чай в тонкостенные чашечки, – просто не могу устоять перед обаянием настоящего искусства.
– Вы, наверное, работник культуры? – спросила я.
– Я музыкант, – ответила моя собеседница, передавая сахарницу. – Правда, с концертной карьерой у меня не сложилось, и я всю жизнь преподавала в Тарасовском музыкальном училище. Обучала игре на фортепиано. Да и сейчас, на пенсии, даю уроки на дому.
Видимо, на моем лице слишком явно отразилось недоумение: такая роскошная квартира и ее богемная обстановка явно были не по карману простой учительнице музыки.
– Это все, – Мария Павловна обвела комнату взглядом, – от моего мужа. В девяностых он занялся ресторанным бизнесом, и дело оказалось довольно успешным. Про ресторан «Либретто» слышали, думаю.
– Конечно. – В памяти коротко мелькнуло воспоминание о тяжелых фарфоровых тарелках и классических люстрах, свисавших с потолка на цепях. В свое время «Либретто» очень любили выбирать для встреч богатые клиенты.
– Еще у нас сеть пекарен была. Но мужа не стало около года назад, и пекарнями теперь занимается партнер Ивана по бизнесу.
Над столом поплыл пряный аромат. Я почему-то так и знала, что чай будет травяным. Мария Павловна была похожа на человека, который при слове «кофе» недовольно морщится. Конечно, я бы предпочла чашечку свежезаваренной арабики, но это неудобство можно потерпеть.
– Итак, Мария Павловна, – начала я, решив не затягивать светскую беседу, – по какому поводу вы меня позвали?
Легкая улыбка исчезла с лица хозяйки, и она быстро кивнула:
– Да, вы правы, сразу к делу.
Она встала с места, прошла к изящному комоду, спрятавшемуся за гигантским фикусом у двери, и достала из ящика какие-то фотографии. Вернувшись к столу, она положила передо мной снимки приятной семейной пары с дочерью дет двенадцати.
– Это мой сын и его семья.
– Лицо знакомое, – сказала я, вглядываясь в изображение красивого мужчины средних лет.
– Мой сын – Олег Одинцов, владелец компании «Тарасов-транс». Вы, наверное, слышали об этом неприятном скандале, который разгорелся в последние несколько месяцев?
– Да, я в курсе новостей. Теперь понятно, откуда мне знакомо его лицо.
Олег Одинцов владел большей частью коммерческого транспорта в Тарасове. Уже больше десяти лет его автобусы, выкрашенные в голубой цвет, бороздили наш город во всех направлениях. На его долю приходились самые прибыльные маршруты, что в конце концов сильно осложнило жизнь конкурентам. Я не вникала в суть конфликта, который разгорелся около полугода назад, но знала, что власти инициировали конкурс, на котором должно было состояться перераспределение всех имеющихся в городе маршрутов, а также упрощена транспортная сеть, которую уже давно критиковали за перенасыщенность.
– Олег всегда меня ограждал от этих грязных вещей, от политики и своего бизнеса, – сказала Мария Павловна. – Думал, я ничего не понимаю и только волноваться буду. Но я не слепая и не умственно отсталая. Кому-то не понравилось, что у него лучшие маршруты и лучшие автобусы в городе. Мне кажется, его похитили.
– Похитили? – удивилась я. – Вам поступали требования о выкупе?
– Да нет, боже. – Мария Павловна махнула рукой. – Если бы дело было в выкупе, я просто заплатила бы. Да он сам заплатил бы! Нет, дело в другом. – Женщина сокрушенно опустила голову и покрутила свою фарфоровую чашечку. – Наверное, это как-то связано с его бизнесом.
– Почему вы думаете, что имело место похищение?
– Он не берет трубку уже много дней. Дома никого нет. Его жена и дочь тоже не отвечают. Такого никогда раньше не бывало.
– Они могли уехать куда-нибудь, – неуверенно произнесла я. – Почему вы исключаете такую возможность?
– Уехать и ничего не сказать мне? – возмутилась Мария Павловна. – Вы просто не понимаете. Мы с сыном очень близки. Созваниваемся обычно каждый день. Я часто приезжаю к ним в гости. Лада – это моя внучка – постоянно гостит у меня и тоже пишет каждый день. А позавчера был день рождения невестки Наташи. Мы планировали большой праздник, но накануне от нее пришло сообщение, что она заболела и торжества отменяются.
– И что в этом странного?
Мария Павловна посмотрела на меня как на дитя неразумное:
– Написать эсэмэс и не позвонить? О таких вещах в эсэмэске не пишут, неужели непонятно?
– Мария Павловна, – мягко произнесла я, пытаясь успокоить женщину, на глазах которой уже выступили слезы, – поймите меня правильно. Контакт с вашими родственниками, насколько я понимаю, полностью не потерян. Они вам пишут. Нельзя исключать того, что с ними все в порядке. Может, ваши близкие действительно заболели и им тяжело разговаривать.
– В полиции тоже так сказали, – грустно ответила Мария Павловна, – но я знаю: что-то не так. Они просто пару раз написали короткие послания, а от встреч уклоняются.
– Мария Павловна, простите за вопрос, но, может, они просто за что-то на вас обиделись?
– Да на что? Нет, говорю вам, мы не ссорились совершенно. У нас отличные отношения. – Женщина, опершись руками о стол, обхватила ладонями лоб. – Я написала каждому, что схожу с ума от волнения, и никто из них не отреагировал. Этого просто никогда бы не случилось. Пожалуйста, попробуйте узнать что-нибудь! Я же не прошу заниматься благотворительностью – оплачу вашу работу как полагается.
Что-то в ее тревожном голосе меня зацепило. Если отношения у Марии Павловны и ее сына действительно были такими близкими, как она говорит, то это «радиомолчание» и в самом деле выглядело странным. Тем более женщина не производила впечатление истерички, готовой удариться в панику от любой чепухи.
– Хорошо, – кивнула я, – проверить в любом случае не помешает. Теперь расскажите подробнее, когда ваш сын перестал выходить на связь и что было накануне.
Мария Павловна кивнула и, немного успокоившись,
