Свидетель или история поиска - Джон Годолфин Беннетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все это дает некоторое, но неполное представление о новом обществе. Большинство подобных общин исчезнут в этом десятилетии. К 1985 году жизнь людей подвергнется новым испытаниям. Нужда придет к тем, кто никогда не бедствовал, а ныне власть имущие потеряют силу. Эти влияния складываются и усиливаются уже сейчас, однако пока они еще не коснулись со всей очевидностью и прямотой жизней людей. Время, когда это произойдет, будет временем великой перемены. Люди наконец-то серьезно займутся поиском другого способа жизни, и начнется новая эра.
Новые группы, общины, поселения, о которых я говорил, нужно создавать безотлагательно — ведь «другой» способ жизни должны увидеть все, иначе не удастся избежать многих страданий. Только человеку такое не по силам, но нельзя целиком полагаться и на слепую, бездумную веру в Провидение. Потребуется взаимодействие человека и духовных сил, более высоких и разумных, чем человек. Эти силы в действительности являются проявлением Христа в мире. Надо понимать, что духовные силы никогда не принуждают и не попирают волю человека. Человек будет спасен, если он даст себя спасти и сам будет участвовать в спасении. Потому я и называю грядущую эру эпохой синергизма. Высокомерие уступит место смирению, эгоизм — служению, экспансия ради экспансии — качеству, которое может дать только простота. Вот те идеи и подходы, которые изменят мир. Мы должны совершенно по-новому относиться к нашей матери-земле и всему живому на ней. Сегодня мы отравляем и разрушаем, нам нужно научиться лелеять и сохранять. Будущее зависит от тех, кто видит и может помочь увидеть другим. Старшее поколение, за редким исключением, слепо. Надежда сопутствует молодым, но и им следует отказаться от эгоистических мелочных целей и работать для будущего.
Глава 1
На волосок от смерти. Женитьба
Эта история моей жизни. Но начнется она не с рождения и детства и не с самых ранних моих воспоминаний. Реальное начало жизни пришло ко мне вместе с ощущением смерти, утром 21 марта 1918 года. Между пребыванием рядом со смертью и внутренним переживанием смерти очень большая разница. Несколько раз в жизни при различных обстоятельствах я узнал, что значит быть мертвым. Эта книга о связи между жизнью и смертью, мое понимание которой за последние сорок пять лет стало более ясным.
Каждое начало имеет свои истоки. Эта история началась ужасно холодным утром в начале марта 1918 года. Я спустился в меловые пещеры Рокса, оставляя позади окопную грязь и слякоть, грохот артиллерии, заградительный огонь и облавы, составляющие монотонную, очевидную рутину траншейной войны. Пещерная война не была ни скучной, ни очевидной. Пещеры Рокса тянулись на много миль из Франции в Бельгию, от нашей линии фронта глубоко в немецкий тыл. В темноте огни предвещали беду, и в их неверном свете, к которому медленно привыкали глаза сталагмит вдруг оказывался немецким солдатом; капли воды, падающие со сводов пещеры, можно было принять за постукивание кирки.
Не могу себе представить, сколько британских и немецких военных скрывались и подстерегали друг друга в этих пещерах. Я находился там со специальным заданием, которое я взял на себя из-за собственной слабости, всегда осложнявшей мою жизнь. Слабость моя состоит в том, что я добровольно беру на себя дела, к выполнению которых едва ли готов, и считаю необходимым возмещать недостаток умения и опыта особым рвением. В пещерах у нас был установлен недавно созданный аппарат, усиливающий слабые электрические токи, проходящие в земле и, таким образом, позволяющий подслушивать переговоры по полевым телефонам немцев. Для работы с этим аппаратом требовалось знание немецкого и представление о терминальных волнах. Я был гвардейским офицером связи, а аппарат находился в ведении армейской разведки и не имел ко мне никакого отношения. Но офицер разведки, возвращаясь с линии фронта, попал под заградительный огонь и был серьезно ранен, чуть не убит. Гвардейское дивизионное командование искало добровольца; тут вызвался я, хотя моего школьного знания немецкого вряд ли хватило бы для понимания переговоров противника.
Когда я достиг пещер, обратного пути уже не было, как не было и никого, кто бы мог управиться с аппаратом или понять немецкую речь. В это время поговаривали о готовящейся атаке немцев, поэтому любой ухваченный мной из неосторожного разговора намек мог спасти тысячи жизней. И вот я сидел в темноте, напряженно прислушиваясь, и время от времени загорался надеждой, улавливая обрывки разговора, которые могли значить много или ничего.
Время шло. Никто не явился сменить меня. Каждый час приходили связные и забирали сделанные мной записи. В это время внезапно изменилась частота радиовещания и я услышал сигналы S.O.S. Я был опытным радистом и смог проследить, откуда приходит сообщение, и понять, что произошло. В Северном море тонул корабль, который только что был торпедирован. Прошло более сорока лет, но и сейчас я ощущаю, как резкую боль, нашу разобщенность перед лицом смерти. Я находился здесь, под землей, в глубокой пещере, зная, что в любой момент свирепейшее сражение может унести мою жизнь и жизни сотен тысяч людей. А где-то там, далеко, корабль и его команда погружались в холодные воды Северного моря. Все, что нас связывало — это перспектива близкой смерти.
Неожиданно сигналы корабля прекратились, и я вновь вернулся к грубым невнятным голосам немецких офицеров. Потрясение придало мне сил, и я больше не хотел спать.
Потом я с изумлением узнал, что провел там две ночи и два дня, не сомкнув глаз и не прекращая слушать. Путь от пещер лежал позади высокой дамбы канала Марне и Ойзе к укрытию, где я спрятал свой мотоцикл. Только когда я взобрался на него, усталость одолела меня: я уснул прямо в седле мотоцикла и проснулся через несколько часов, весь в грязи, замерзший и ослабевший.
Вернувшись, я продолжал свою работу по обеспечению радиосвязи с линией фронта гвардейской дивизии до тех пор, пока тишина не была взорвана давно ожидаемым артиллерийским огнем, и началось великое наступление немцев. Я находился в странном состоянии, знакомом всем, кто испытывал страшную усталость. Голова болела ужасно, пугающе, но это приносило ощущение освобождения от ограничений обычного существования. При благоприятных обстоятельствах это состояние может перейти в состояние полной ясности, в котором обычная самость осознает присутствие сознания, высшего, чем ее собственное.
От этих
