Когда наступает полночь (журнальный вариант) - Вит Мастерсон

— Тогда почему же ты встревожен?

— Видишь ли, чувствую, что сделал не правильный шаг. Мне надо было бы плюнуть на Коновера и передать дело в полицию.

— Так‑то оно так, но чем меньше посвященных, тем полезнее фирме, — заметила Бев. — И кроме того, ваш Отдел безопасности занялся письмом. Между прочим, на кого это ты уставился?

Пенн кивком указал на противоположный угол комнаты, где за столиком сидели мужчина и женщина примерно их возраста.

— Это Вейн Александер и его жена. Могу себе представить, как тяжко ему пришлось, если в «Бриско» такие же порядки, как у нас. — Он кисло улыбнулся. — Думаю, мы с ним в одном положении.

— Не совсем, — ответила Бев. — Представь, что убили твоего друга…

— Не друга, а случайного знакомого, — машинально поправил Пенн. — Александер хотел купить часть его ранчо в Неваде.

— Что‑то рановато они уходят, — сказала Бев, заметив, что пара в другом конце зала поднялась. Пенн помахал им, но Александер, казалось, не заметил.

— Добрый вечер, мистер и миссис Пенн. — Стройный загорелый мужчина в смокинге стоял перед ними, слегка согнувшись в полупоклоне и сверкая ослепительной улыбкой. — Позвольте заметить, что постепенно вы становитесь самыми преданными членами нашего клуба.

— Привет, Холидэй. — Пенн кивнул. — Тащите‑ка сюда стул и выпейте с нами.

— Нет, благодарю вас, — решительно отказался Холидэй. Управляющий клуба, постоянно живущий в этом же здании, он занимал на социальной лестнице ступеньку на полпути между членами клуба и обслуживающим персоналом. Он прилежно исполнял обязанности, и, кроме того, на него всегда можно было рассчитывать, если не хватало партнера для игры в бридж, гольф или теннис.

В эту минуту подошел официант и сообщил, что управляющего просят к телефону. Холидэй откланялся. Бев смотрела ему вслед.

— Интересно все‑таки, — протянула она, — почему Холидэй так привлекает всех?

— Потому что у этого парня имеется не только обаяние, но и хорошая голова на плечах. — Пенн резко отодвинул стул. — Ну, идем домой?

Он взял Бев под руку, и тогда она жалобно попросила:

— Джим, пожалуйста, не замыкайся в себе. Я боюсь твоего молчания.

— Мне не дает покоя одна мысль. Помнишь, в письме у меня требуют деньги, но не сказано, сколько, когда и где. Как ты думаешь, о чем это говорит?

— Это значит, что будет второе письмо, — подумав, ответила Бев.

— Верно, — подтвердил Пенн. — Вот о чем я размышлял целый вечер: когда придет письмо номер два.

Клив Холидэй запер дверь кабинета на ключ и только тогда взял трубку.

— Холидэй слушает.

На другом конце провода откликнулся мужской голос:

— Я только что приехал. Когда мы можем встретиться?

— Освобожусь не раньше полуночи, — ответил Холидэй. — Тот, кто вас интересует, находится сейчас в клубе. Я только что говорил с ним. Уверен, он не подозревает, что узнан.

Человек на другом конце провода глухо хохотнул.

— Это не имеет никакого значения. Он бегает от нас уже пять лет. Сейчас его время истекло.

— Смотрите, не наделайте ошибок.

— Я никогда не делаю ошибок, — ответил человек. — Это непозволительная роскошь при моей профессии.

Пока Пенн загонял машину в гараж, Бев пошла к дому, чтобы отпереть его. Пенн как раз опускал дверь гаража, когда услышал, что Бев зовет его.

Голос ее звучал так жалобно, что Пенн все бросил и кинулся к ней. И замер в страхе, увидев, что было в руках у жены.

— Конверт подсунули под дверь, — нервно объяснила Бев.

— Давай сюда, — приказал Джим. Тот же дешевый конверт, та же неряшливая печать, его имя на конверте. Единственное отличие от первого послания — ни марки, ни почтового штемпеля. Доставлено лично. Пенн старательно вглядывался в темную улицу и не видел ничего необычного. Хотя и не мог отделаться от странного чувства, что за ним наблюдают.

— Пойдем в дом, — сказал он.

— Ты собираешься вскрыть письмо? — спросила Бев, глядя, как Джим мечется по комнате, занавешивая окна.

— Конечно, но сначала устроим, чтобы за нами не подглядывали. — Пенн надорвал конверт и вынул листок бумаги.

«ПРИХОДИ В „ШТОПОР“ К ЧАСУ НОЧИ. БЕЗ ПОСТОРОННИХ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ».

Бев стиснула его ладонь.

— Что это значит?

— Не знаю.

— Но что такое «Штопор»?

— Похоже на название бара.

Пенн кинулся в прихожую, схватил с телефонного стола справочник.

Через несколько секунд он уже показывал жене отмеченную строчку…

— Но это на другом конце города!

— Верно. — Пенн посмотрел на часы. — Время у меня еще есть.

— Но ехать опасно.

— Может быть, еще опасней не ехать. — Пенн обнял жену.

— Тогда я еду с тобой.

— Ничего лучше я бы и желать не мог, — медленно проговорил Пенн. — Но видишь ли, в письме сказано, чтобы я явился один.

Без пятнадцати час он был у входа в «Штопор», оказавшийся третьеразрядным баром, который приютился среди невзрачных конторских строений. Тускло освещенный зал был почти пустым. За стойкой на высоких табуретах сидели трое мужчин и одна женщина. Бармен отрешенно позировал стаканы. Джим спросил виски с содой и выбрал столик рядом с проигрывателем. Еле видимый в полумраке, он уставился на входную дверь и стал ждать.

— Ничего не будете записывать? — спросил Холидэй.

— Я запоминаю, — ответил мужчина.

Стул, на котором пристроился Холидэй, был единственным в крошечном номере, поэтому хозяин сидел на кровати, скрестив ноги, как Будда. Правда, у Будды не было усов ниточкой. Приезжий зарегистрировался в отеле под именем Джорджа Б. Турджена, одного из многих имен, которыми пользовался в деловых поездках.

— Расскажите мне о нем все, что знаете.

— Так вот, Райхо сейчас живет под именем Джеймса Пенна. Занимает ответственный пост на заводе «Вулкан», у него красивая жена, коттедж. Ему пришлось основательно потрудиться, чтобы так надежно укрыться.

— Вы же его узнали, — заметил Турджен.

— Не сразу. Я знал Пенна пять лет, с тех пор как стал управляющим клубом. Но мне никогда не приходило в голову, что он не тот, за кого себя выдает. И никогда не думал, что он на самом деле Райхо. Но когда был убит Гамил, я начал кое о чем догадываться. И вот я позвонил моему приятелю в Лас — Вегас и попросил его предупредить тех, кому это интересно. — Холидэй улыбнулся. — Я, знаете ли, убежден, что надо оказывать небольшие услуги, это окупается.

Турджен согласно кивнул головой и подтвердил:

— Мои хозяева и раньше знали, что Райхо здесь. Гамил звонил им в тот день, когда был убит. Но Гамил не назвал имя, под которым скрывается Райхо. Вы значительно упростили мою задачу.

— Но хочу предупредить, — сказал Холидэй, — что Райхо я видел всего разок — другой в Чикаго, и это было давно, восемь лет назад. Я бы не хотел, чтобы вы целиком полагались на меня.

— То есть вы не уверены, что Пенн и Райхо — одно лицо?

— Уверен, но не до конца. Он что‑то такое сотворил с внешностью, кажется, слегка изменил прическу. Но я уже говорил вам, что мало его знал.

— Вот почему мы вызвали сюда из Фриско одну дамочку, Айлин Менке. Она очень хорошо знала Райхо. Лучше некуда. — Толстые губы Турджена растянулись в подобие улыбки.

— Она уже здесь?

Турджен вытащил из жилетного кармана часы.

— Самолет приземлился двадцать минут назад. Скоро она будет звонить.

Самое время пошевелить мозгами и придумать, как их свести, чтобы она его увидела, а он бы ее не заметил.

— Очень просто. Это я беру на себя.

Зазвонил телефон, и Холидэй вздрогнул от неожиданности. Турджен лениво поднялся с кровати и взял трубку. На другом конце провода говорили беспрерывно. Турджен отделывался междометиями. Когда разговор кончился, он повернулся к Холидэю.

— Звонила Айлин Менке. Она остановилась в отеле «Риджвей» под чужим именем. Готова приступить к работе, как только вы все устроите.

Холидэй встал.

— О’кей. Сделаю все, что в моих силах. А если она подтвердит, что Пенн — это Райхо, что тогда?

— Сначала я должен хорошенько изучить его жизнь, привычки. Но вообще‑то моя специальность — «смерть от несчастного случая».

«В полтретьего звоню в полицию, — подумала Бев, — и все расскажу. Эта неопределенность невыносима».

В эту минуту она услышала, что к дому подъехала машина. Она выбежала и увидела мужа. Вид у него был измученный.

— Ничего не произошло, — сказал он. — Ложная тревога. Я просидел в этом паршивом баре до самого закрытия. Ко мне никто не подошел. И я не увидел ни одного знакомого лица.

— А ты не ошибся? Ведь в письме сказано…

Пенн устало пожал плечами.

— Не исключено, что этого человека что‑то вспугнуло. А может быть, за мной просто наблюдали.

— Выпьешь что‑нибудь? Ты совсем измотался.