Призраки во плоти (СИ) - Самсонова Катерина

Ему нужен был кто-то, кто способен помочь. Кто угодно и как угодно. Ему нужен хоть какой-нибудь человек, который выслушал бы его и подсказал, что делать дальше. Обрывки памяти пока лишь мешали ему. Он не узнавал ни одно из лиц тех, кого пытался разглядеть в размытой памяти.

Подождите… Ему померещилось, или только что он узнал одно лицо?

Воскресший вернулся к окну, мимо которого прошёл.

«Знаешь, в чём может быть проблема? В тебе есть сила, которой нет у многих других».

В голове пробудился голос рыжей девушки, одетой во всё белое, которую он чётко помнил сидящей за столом в небольшой уютной комнате. На этом столе с краю отчётливо лежала доска Уиджа. А напротив неё за этим же столом сидел он сам. Да, так оно и было!

«Эта сила требует свершений. Благих дел».

О какой силе она говорила тогда? Перед глазами прошла новая картинка, где та же рыжая девушка излучала из ладоней яркий синий свет. Её руки буквально горели синим… или это и был огонь? Самое настоящее пламя. Выходит, он когда-то был с ней знаком.

«И как её зовут?» — спросил он себя, и ему показалось, что когда-то он уже задавал этот вопрос.

И потому перед взором встал образ другой, пока неузнаваемой девушки, подсказавший нужный ответ.

«Агата Северская».

Вернув сознание в реальный мир, он ощутил на себе взор той самой рыжей колдуньи. Её ярко-голубой взгляд, чью необъяснимую магию не затмевало и мутное стекло окна, прояснил первую картину из прошлого. Воскресший убедился в правильности догадок — это и есть она.

Они молча смотрели друг на друга, не отводя глаз, читая потаённые помыслы. И они оба поняли в общее мгновенье — они нашли друг друга.

Обретя долгожданное сочувствие, которое доносилось и без всяких слов, он смущённо улыбнулся и метнулся ко входу в кафе.

— Вы… вы Агата Северская, верно? — уже приближаясь к столику, спросил измотанный юноша. — «Она и сейчас одета во всё белое, удивительно».

— Верно, я Агата. Чем могу помочь?

— Вы разрешите, если я…

— Присаживайтесь, — сказала Агата и прежде, чем выслушать его, проговорила следующее. — Ко мне скоро подойдут ещё два человека, у нас тут встреча, но вы не волнуйтесь. Я не позволю вам ждать, если ваша ситуация не терпит отлагательств.

— Думаю, не терпит, — он сел за столик и тихо промычал от удовольствия, вытянув ноги, уставшие от долгой ходьбы. — Скажите мне для начала вот что… Вы меня узнаёте?

Агата растерялась не меньше нежданного собеседника.

— Нет, я вас не помню. У меня было не так уж много клиентов, чтобы я кого-то забыла, так что нет. Я вас не встречала. Но да ладно, расскажите, что же произошло с вами, если даже издалека я вас почувствовала очень чётко?

Она вытянула руку, как это делает большинство экстрасенсов, и начала сканировать его, одновременно всматриваясь в его заострившиеся черты.

— Понимаете… я не знаю, с чего начать. Это сложно объяснить, но… Я не тот, кем кажусь на первый взгляд.

Агату передёрнуло от последней фразы. Рука упала на стол и нервно затряслась.

Блондин с растрёпанной шевелюрой, сидящий напротив, выглядел обычным юношей лишь на первый взгляд. Когда Агата всматривалась в его черты, её одолевало желание отвернуться. Мертвенно-бледное лицо, когда-то вполне красивое, ныне было подобно посмертной маске. В бесцветных глазах нельзя было найти ничего, кроме бездонной, утягивающей за собой пустоты, словно не человек, а бесформенная сущность пряталась во плоти. Под шелушащейся, почти прозрачной кожей просачивались многочисленные тёмные жилки. Казалось, в нём не было ничего живого. От него веяло Смертью.

До сего момента Агата ни разу не сталкивалась с настолько избитой душой.

— Невероятно, — прошептала она. — Как такое возможно?

— Я бы сам был рад узнать, как. Похоже, вы уже догадались… Я самый натуральный живой мертвец. Сначала я был жив, потом был мёртв, и вот теперь снова жив. Но вот, знаете ли, моё воскрешение прошло довольно странно. Кому-то… понадобилось воскресить мою душу… в чужом теле.

Слова незнакомца не укладывались в её голове. Такого Агата не встречала ни в личной практике, ни в практике её коллег по экстрасенсорике и магии вообще.

Он сам, меж тем, со страхом ожидал, что Агата не поверит ему, потому её реакция откровенно удивила и втайне порадовала. Она раскрыла рот и долго обдумывала услышанное, беспокойно сжимая и разжимая тонкие пальцы.

— О Боже… В чужом теле? Какой ужас… Кто же до такого додумался?

Набравшись смелости, молодой человек вкратце рассказал ей про ночь ритуала, про побег из морга, про то, как его оставили ни с чем. Пусть и забыв половину того, что с ним происходило с момента второго рождения до встречи с Агатой.

— Вы помните, кто эти люди, воскресившие вас?

— Я их видел, но… Я не думаю, что узнаю их при повторной встрече.

— Почему вдруг? А, поняла, у вас шок. Сейчас ваше сознание пытается вас защитить от передозировки негативной информации. Как бы это ни прозвучало. И у вас наверняка амнезия, я права?

— Всё так, — молодой человек тяжко вздохнул.

— Вы пока фактически ничего не помните, что с вами было в прошлой жизни, и кем вы были, так?.. Ясно. А ваше имя? Это вы помните?

Всё смешалось в растерзанной памяти. Голоса, образы, ассоциации. И все твердили о разном, не сместить воедино.

«Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Героя древнегреческих мифов. Эндимиона. Он по преданиям искал своё счастье посреди ночи, звёзд и снов…»

Эти всплывшие в памяти слова принадлежали той другой девушке, второму после Агаты образу, который неустанно мелькал в беспорядочном сознании.

— Ну, а как вы… как ты умер? Это ты помнишь?

«Он пожелал навеки уснуть, — продолжал второй образ. — Впасть в глубокий сон, оставаясь вечно молодым… вечно счастливым».

«Твоё счастье, что ты не умрёшь стариком. Чистота умирает молодой», — громом среди ясного неба заговорил новый, третий образ, пробирающий до мозга костей. И этот образ направлял на него пистолет.

Воскресший ухватился за сердце, усилиями воли заглушая заново возникшую боль.

— Имя… Моё имя… Моё имя, кажись, Тимофей… Меня убили выстрелом в сердце. Когда точно, не знаю. Кто и почему, тоже пока сказать не могу.

Агата снова вытянула руку и провела ладонью перед его грудью в области сердца.

— Интересно. Значит, Тимофей? Предположим, тебя так зовут, но умер ты явно не так, как ты описал. У тебя есть пулевое ранение, я чувствую это. Посуди сам: выстрелом в сердце был убит предыдущий владелец тела, но не ты.

— Но, — Тимофей запаниковал, — я вспомнил! Я н-не помню лица, но я помню, что это мужчина. С пистолетом! О-он сначала говорит со мной, а я с ним. П-потом я хочу бежать, а-а он успевает в-выстрелить в меня. Я помню это!

— Ого… Да, всё куда сложнее, чем я предполагала, — рыжая колдунья задумчиво прикрыла рот ладонью. — Какой ужас…

— Что такое? — встрепенулся он.

— Тимофей, — сказала Агата, теребя кончик серебристого креста, болтающегося на шее. — То, что ты вспомнил, это не твоя память. Это память тела. Получается, когда ты вспомнишь всё, ты будешь помнить не только свою жизнь, но и жизнь тела до смерти его предыдущего владельца.

— Этого ещё не хватало, — огорчённый, Тимофей отвернулся от неё. — То есть, я даже не могу понять, чью жизнь я прожил… Минуточку, — он повернулся обратно, — но вас же я откуда-то узнал! А вы сказали, что не встречали меня прежде. Вывод: с вами встречался настоящий я, а не старый хозяин моего нынешнего тела. Вы можете предположить, кем из ваших, эм, клиентов я мог быть?

— А вот сейчас ты мыслишь здраво. При условном сотрясении мозга, — похвалила Агата со знакомой улыбкой. — Да, у меня было не так много клиентов, чтобы я кого-то забыла… хотя, и не так мало, чтобы я могла выбирать… А! Данила! Вот и ты, наконец!

Подошедший молодой человек, который выглядел едва ли старше Агаты или Тимофея, со звоном и грохотом поставил поднос на их столик. Чёрная одежда с заклёпками и нашивками, а также распущенные каштановые волосы, льющиеся по спине, громко говорили о его приверженности рокерскому стилю. Такие сразу заявляют о себе одним только видом. Впрочем, к Агате в её белом пальто, белых джинсах и белых прошитых сапогах до колена это тоже относится.