Мы - ищем! Завет (СИ) - Иар Эльтеррус

наверх тут же полезла всякая мразь, бал начали править банды, насилующие, грабящие и убивающие без счета подонки. Но правительство закрывало на это глаза, ведь это — проявления прекрасной, вдохновляющей свободы личности, дифирамбы которой пела вся тиумская пресса. Все извращения, даже самые дикие, объявили нормой и начали навязывать их людям. По улицам пошли парады гомосексуалистов и педофилов, возмущающихся против этого подвергали обструкции. Дальше — хуже. Отцов, пытавшихся защитить своих детей от изнасилования, начали сажать, порой пожизненно. И вот тут апологеты свободы просчитались — тиумцы такого надругательства над собой не стерпели, они вышли на улицы и устроили бунт, причем полицейские, у которых тоже были дети, присоединились к протестующим. Хочешь не хочешь, но правительству пришлось срочно сдавать назад, невзирая на надрывные вопли прессы о глупых варварах, не понимающих своего блага. Вновь ввели уголовную ответственность за педофилию и изнасилования, однако всеми силами пытались доказать людям, что это неправильно, поскольку мешает свободным личностям проявлять свою свободу воли. Жертвы насильников? А что жертвы? У них ведь тоже есть свобода воли — орать или молчать, пока их насилуют.

Но все это происходило на центральных планетах Тиума, а в колониях, не говоря уже о поселениях, на долгие годы воцарились голод и власть банд. Там законов не было, кроме одного — закона силы. Полиция оказалась на полном откупе у бандитов и ни во что не вмешивалась. Люди выживали, как могли. Если бы не постоянная продовольственная помощь из Кэ-Эль-Энах и Трирроуна, то десятка два планет вымерли бы от голода и эпидемий.

На память пришел тот страшный день, и Кейтара всхлипнула, вытерев слезы тыльной стороной ладони. Они с мамой и папой сидели за небогатым ужином, когда дверь в квартиру выбили, и внутрь ворвалось десятка три оборванцев. Папе повезло, его убили сразу, а вот им с мамой довелось испить адскую чашу полной мерой — их насиловали несколько дней подряд. Очнулась девушка в луже маминой крови — ее саму почему-то пощадили. Или подумали, что мертва, неважно. Важно, что Кейтара каким-то чудом выжила, хоть потом сто раз проклинала свое выживание, лучше бы умерла, всяко проще было бы. Она пару дней отлеживалась в пустой квартире, кое-как обработав себе раны — медикаменты из их небогатой аптечки бомжи почему-то не тронули.

Кое-как придя в себя, девушка поплелась в полицию, но там от нее просто отмахнулись, только приехали и вывезли уже начавшие попахивать тела родителей, похоронив их в общей могиле на окраине города. Как оказалось, в эту ночь банды бездомных атаковали благополучные районы большими силами, утверждая свою власть. А у полиции почти не было оружия, поэтому полицейские просто заперлись в городской тюрьме и не реагировали на вызовы. Да и потом покорно выполняли требования паханов.

Кейтара оказалась на улице — жить в разгромленной родительской квартире было совершенно невозможно. Ей повезло, недолго оставалась в одиночестве — несколько таких же осиротевших подростков собрались вместе и нашли теплый подвал, став помогать друг другу. Так было проще выживать. Потом они не раз находили совсем уж беззащитных детей и брали их к себе. Дрались с другими подростками, сбившимися в стаи и ставшими похожими на зверье. Но Кейтара со товарищи не захотели становиться зверьем, твердо решив остаться людьми, таков был их выбор. Ох, и нелегко же им пришлось!

С тех пор прошло четыре года. Их компания разрослась до десяти человек, из которых относительно взрослыми были только пятеро. Остальные — совсем малыши, лет по пять-восемь, точного их возраста никто не знал, документов ни у кого не сохранилось. Беспризорники выживали, как могли. А затем двух самых старших убили отморозки из банды Хриплого Турда, когда те не захотели отдавать им полученные у кэ-эль-энахских гуманитарщиков продукты. Но маленькие дети среди них еще не умирали, и смерть Майко больно ударила по Кейтаре с Ильзой, перехвативших в компании пальму старшинства после гибели Алека и Ранивы.

— Если бы вчера эти твари не отобрали еду… — сквозь слезы простонала Ильза. — Майко бы выжил, мы бы ему супчика сварили… Он супчик любил…

— Надо похоронить его до темноты, — невпопад ответила Кейтара. — Вот, возьми еду, — она протянула полученный у гуманитарщиков пакет. — Покорми малых, на них тут хватит. Нам уже нет.

— Да мы-то не подохнем, — отмахнулась смеска. — Не впервой. Ты сама справишься с похоронами?..

— А кого брать? — вздохнула девушка, утирая снова потекшие по щекам слезы. — Из старших только Ринко остался, а он простудился, отлеживается. Не малых же с собой тащить? Где там у нас лопата была?

— Сейчас принесу, — с этими словами Ильза встала и скрылась в темноте.

Минут через десять она вернулась с ржавой саперной лопаткой. Кейтара привязала ее за спиной, затем подошла к телу Майко, немного постояла над ним, все так же не вытирая слез, затем взяла на руки и двинулась к выходу. Мертвый малыш был легким, как пушинка, и очень худеньким, напоминал маленький скелетик. Девушка всхлипнула и принялась выбираться наружу. С грузом это оказалось нелегко, но она справилась, хоть и испачкалась сильнее обычного. Снаружи привычно оглянулась, но никого не обнаружила и двинулась в скорбную дорогу к пустырю, на котором местные жители хоронили умерших — до кладбища было не добраться, нужен транспорт, которого не имел никто. Кроме бандитов, к которым, понятно, никто обращаться не рискнул бы.

Кейтара медленно шла, вспоминая Майко, его звонкий, веселый смех, который развеивал тяжелую атмосферу в затхлом подвале, и продолжала молча плакать, не вытирая слез — руки были заняты. Душа нестерпимо болела, так она не болела даже после гибели папы с мамой. Девушке очень хотелось, чтобы весь этот кошмар наконец-то закончился. Что ждет ее в будущем? Ничего хорошего. Раньше у изгоев хотя бы надежда была, что однажды с заполыхавшего многоцветьем неба прозвучит зов Аарн и можно будет выкрикнуть Призыв, чтобы попасть к ним. Теперь надежды не осталось вовсе. Никакой. В принципе.

— Эй ты, сучка, чего несешь? — заставил Кейтару остановиться чей-то грубый голос.

Она медленно обернулась. Щербатый Горт, вчера отобравший у нее пакет с едой для малышей. Если бы не отобрал, Майко остался бы жив. Глаза девушки застило какой-то белой пеленой от бешенства, ее всю затрясло. И ей стало безразлично все на свете. Убьет? Пусть убивает! Тварь поганая!

— Дело рук твоих несу, убийца детей! — буквально выплюнула Кейтара, протягивая навстречу бандиту мертвое тельце ребенка. — Смотри, подонок, это ты сделал! Что, теперь уже людоедом заделался⁈

— Да ты охренела, девка! — отшатнулся бандит. — Никогда я малых не трогал!

— Да? Если бы ты вчера еду последнюю