Мой герой (СИ) - Ви Лика

Я смотрю, забывая смутиться, но наверно что-то мелькает в моих глазах, выдающее мои мысли, и Денис смеется.

− Что хуев никогда не видела?

Только теперь я краснею от этого слова и своих мыслей. Краснею, но делаю шаг к нему. Я видела… на картинках в интернете. У порно звезд они обычно словно вылеплены из камня и сверены линейкой. Большие, толстые с раздутыми пухлыми головками. Я смотрела на них просто из любопытства и интереса художника. Должна же я знать, как и что должно выглядеть, вдруг когда-нибудь придется рисовать… а в романах описания обычно туманны и не похожи на реальность. Теперь я это хорошо понимаю.

Красота она ведь в несовершенстве. У Дениса он не вскакивал и не бился о живот. Вместо этого он смотрел на меня, как стрела. Он чуть толще у основания. Едва уловимо выгибается по дуге и заканчивается розоватой головкой, словно припорошенной пудрой, мягкой на вид, как зефир.

− Малая, ты или соси, или проваливай. Мне еще работать, − раздраженно говорит Денис.

Я сглатываю и послушно опускаюсь перед ним на колени. Мне страшно, но я не могу уйти. Разве можно отказаться от его внимания, особенно если у меня есть шанс быть с ним хоть иногда?

Не решаюсь к нему прикоснуться рукой и осторожно целую головку, прикасаюсь к ней едва уловимо. Денис посмеивается, но прикрывает рот кулаком, явно пытаясь меня не смутить. Не умею я это делать! Не умею! Что теперь? Я вздыхаю, понимаю, что отступать уже очень поздно и прикасаюсь к нему языком. Облизываю его словно мороженое.

Денис не смеется, не пытается меня дразнить, гладит по голове.

Я все же решаюсь обхватить головку губами и осторожно ее пососать. Касаюсь пальцами его тела. Понимаю, что мне не стыдно и не страшно, потому что это именно Денис, и я бы хотела всегда быть с ним во всем.

Он стягивает резинку с моих волос. Я закрываю глаза. Прикосновение его рук к моему затылку − это особое блаженство. Я сразу подаюсь вперед. Мне хочется, чтобы ему было также хорошо от моих прикосновений. Он сжимает мои волосы, мнет их словно ткань, а потом сжимает мою голову двумя руками и толкается мне навстречу. Я вздрагиваю от неожиданности, чувствуя, как он ударяется мне в глотку и замирает на границе тошноты. Я не могу ему возразить, не пытаюсь сопротивляться, только обхватываю его губами. Я вижу, что он не вгоняет его целиком, как делают большие звезды эротического кино. Он жалеет меня, и потому я очень стараюсь… быть хорошей шлюхой? Кажется, это так называется, но я ведь это ради любви, ради него одного.

Он содрогается на моем языке, и в горло бьет струя. Я давлюсь и пытаюсь дернуться в сторону, но он меня не держит, и я легко получила свободу, сглотнула, так и не ощутив вкус. Во рту осталась только терпкая вязь.

Он прикасается рукой к моим губам, нежно проводит по ним. Поднимаю глаза и вижу, как он улыбается. Внутри сразу становится теплее.

− Даже проглотила, какая хорошая девочка.

Его голос звучит ласково, но мне почему-то кажется, что он смеется надо мной. Его пальцы нежно гладят меня по щеке, а мне хочется поймать его руку и прижаться к ней, словно я собачонка, дождавшаяся ласки. За это желание стало совсем стыдно.

− Иди домой, − внезапно говорит Денис и отступает. — Я с тобой поиграю через неделю. Сейчас времени нет.

Он застегивает штаны и отступает, почесывая шею. Ему явно уже интересны коробочки, расставленные на полках, а не я, только мне уходить совсем не хочется.

− А можно я останусь? — спрашиваю, резко вскакивая и глядя на него с мольбой. — Я очень тихо посижу тут, порисую. Я не буду мешать, обещаю! Ты же здесь останешься, да?

Он оборачивается. Смотрит на меня и щурится, наверно злится.

− Это мне что голышом работать? — спрашивает он и смеется.

− Нет, − растерянно бормочу я и ничего не понимаю.

Он просто отмахивается от меня и вытаскивает большой ящик.

− Оставайся, − говорит он мне и тут же забывает о моем существовании.

5. Незнание

Я сижу в гараже на старом потрепанном матрасе, прикрытом клетчатым пледом. Тут все пропахло потом и еще чем-то кислым. Чем именно я стараюсь не думать, просто убеждаюсь, что мы с Денисом слишком разные. Мне сложно примириться с окружающим меня беспорядком. Так и хочется прибраться хоть немного, но я молчу.

Гараж заполняется запахом масла и сигаретного дыма. Денис сидит прямо на дощатом полу и ковыряет какую-то штуковину из ящика. Я не знаю, что это, но мне кажется, что как-то так должен выглядеть двигатель.

Для рисования в моем углу слишком темно, потому я лишь изредка оставляю на бумаге линию и просто изучаю его взглядом, стараясь запомнить каждую жилу на его сильных руках. Его губы сжимают сигарету и становятся тоньше всякий раз, когда он затягивается, а потом словно раздуваются, выпуская дым. Я наблюдаю, как огонек доползает до самого фильтра и только тогда он выбрасывает окурок в банку, забитую ими почти доверху. Тут же прикуривает новую сигарету. Он курит слишком много, раньше я этого не замечала.

Раньше я вообще не замечала многого. Смотрела на него, как на что-то прекрасное, явно не замечая ничего остального. Денис был груб, даже с самим собой наедине, меня он совсем не замечает, как прежде. Матерится, когда какая-то деталь ему не поддается, глухо и ворчливо.

Я запоздало понимаю, что слишком мало о нем знаю. Он нигде не учился после школы. Я даже не знаю, закончил ли он ее. Директриса грозилась не выдать ему аттестат. На выпускном его не было, только за час до рассвета кто-то разбил окно ресторана, где мы отмечали. Проехал на мотоцикле мимо и бросил огромный камень. Что это был именно Денис, тогда никто не доказал, но мы точно знали, что никто кроме него просто не мог.

Чем занимался Денис после, я не знала и теперь не знаю. Во дворе многие считали его бандитом и я, увы, должна была признать, что это очень похоже на правду.

Смотреть на него стало тяжело, и я уткнулась в свой рисунок. Все это напоминало сериал. Там всякие творческие девицы часто спутываются с бандитами и это редко заканчивается хорошо. В детективах их чаще всего убивают. Я зажмурилась, понимая, что следующего вторника наверняка не будет. Маме скажут, что видели нас вместе и она, отругав меня, сошлет к бабке в деревню, как говорится «от греха». Наверно она будет права. Я перед ним совершенно беспомощна.

Я рисую, превращая детали в доспехи, а затем неосознанно начинаю рисовать крылья. Денис превращается в крылатого робота или другое фантастическое существо на грани магии и технологий, хотя все это наверняка одни мои лишь фантазии.

Чувствую взгляд, поднимаю глаза и вижу, как он вытирает руки какой-то тряпкой и улыбается, глядя прямо на меня.

− Чего? — спрашиваю и зачем-то поправляю юбку на коленях, словно скромность может быть теперь уместна.

Мне вдруг становится стыдно за себя. Что он теперь обо мне думает?

− Красивая ты, − говорит Денис и встает.

Мне на миг кажется, что он ответил на мои мысли, а он подходит к куртке, достает что-то из кармана и идет ко мне.

Сил у меня хватает только на то, чтобы блокнот свой прижать к груди. Он опускается рядом со мной и снова проводит пальцем по моей щеке, коснулся верхней губы. Я смотрю на него и понимаю, что готова броситься ему на шею и остаться в этом гараже, только я ему не нужна, что уж себя обманывать?

Он потянулся ко мне. Я запоздало поняла, что еще миг, и он прикоснется губами к моим губам, но в дверь гаража постучали, и Денис тут же отпрянул.

Кто-то зло колотит в дверь.

− Иду я! — кричит Денис и, щелкнув задвижкой, толкает дверь. — Чего?

На улице уже темно. Кто-то светит фонариком ему в лицо, и я вижу, как Денис морщится, пытаясь прикрыть глаза.

− Где моя дочь? — слышу я злой голос своего отца.

Денис усмехается и отступает.

− Вот. Сидит, рисует. Забирайте, коль она вам нужна.

Он пожимает плечами, словно вообще не понимает, что не так и достает пачку сигарет.

− Оля!