В безбрежности - Константин Бальмонт

Ярко-красное Светило расцветающего дня,

     Как цветок садов гигантских, полный жизни и огня.

ВЕТЕР

    Я жить не могу настоящим,

Я люблю беспокойные сны,

    Под солнечным блеском палящим,

И под влажным мерцаньем Луны.

    Я жить не хочу настоящим,

Я внимаю намекам струны,

    Цветам и деревьям шумящим,

И легендам приморской волны.

    Желаньем томясь несказанным,

Я в неясном грядущем живу,

    Вздыхаю в рассвете туманном,

И с вечернею тучкой плыву.

    И часто в восторге нежданном

Поцелуем тревожу листву.

    Я в бегстве живу неустанном,

В ненасытной тревоге живу.

ПРИЗРАКИ

    Шелест листьев, шепот трав,

    Переплеск речной волны,

    Ропот ветра, гул дубрав,

    Ровный бледный блеск Луны.

    Словно в детстве предо мною,

    Над речною глубиною,

Нимфы бледною гирляндой обнялись, переплелись.

    Брызнут пеной, разомкнутся,

    И опять плотней сожмутся,

Опускаясь, поднимаясь, на волне и вверх и вниз.

    Шепчут темные дубравы,

    Шепчут травы про забавы

Этих бледных, этих нежных обитательниц волны.

    К ним из дали неизвестной

    Опустился эльф чудесный,

Как на нити золотистой, на прямом луче Луны.

    Выше истины земной,

    Обольстительнее зла,

    Эта жизнь в тиши ночной,

    Эта призрачная мгла.

ЗАРОЖДЕНИЕ РУЧЬЯ

На вершине скалы, где потоком лучей

Солнце жжет горячей, где гнездятся орлы,

Из туманов и мглы зародился ручей,

Все звончей и звончей по уступам скалы

Он волной ударял, и гранит повторял

Мерный отзвук на звук, возникавший вокруг.

Как прозрачный кристалл, как сверкающий луч,

Переменчивый ключ меж камней трепетал,

На граните блистал, и красив, и певуч,

Жаждой жизни могуч, он от счастья рыдал,

И кричали орлы, на уступах скалы,

У истоков ручья, в торжестве бытия.

ДУХ ВЕТРОВ

Дух ветров, Зефир игривый

Прошумел среди листов,

Прикоснулся шаловливый

К нежным чашечкам цветов.

И шепнул неуловимый,

И волною шевельнул,

К арфе звучной и незримой

Дланью быстрою прильнул:

И с беспечностью ребенка,

Не заботясь ни о чем,

Он играл легко и звонко

В ясном воздухе ночном.

И влюбленные наяды

Показались из волны,

И к нему кидали взгляды

В свете гаснущей Луны.

Нимфа с нимфою шепталась,

О блаженстве говоря.

А за Морем пробуждалась

Розоперстая заря.

«Ветер перелетный обласкал меня…»

Ветер перелетный обласкал меня

И шепнул печально: «Ночь сильнее дня».

И закат померкнул. Тучи почернели.

Дрогнули, смутились пасмурные ели.

И над темным морем, где крутился вал,

Ветер перелетный зыбью пробежал.

Ночь царила в мире. А меж тем далеко,

За морем зажглося огненное око.

Новый распустился в небесах цветок,

Светом возрожденных заблистал Восток.

Ветер изменился, и пахнул мне в очи,

И шепнул с усмешкой: «День сильнее ночи».

РУЧЕЙ

(С восточного)

Что ты плачешь, печальный прозрачный ручей?

Пусть ты скован цепями суровой зимы,

Скоро вспыхнет весна, запоешь ты звончей,

На заре, под покровом немой полутьмы.

И свободный от мертвых бездушных оков,

Ты блеснешь и плеснешь изумрудной волной,

И на твой жизнерадостный сладостный зов

Вольный отклик послышится в чаще лесной.

И, под шелест листка, ветерка поцелуй

Заволнует твою белоснежную грудь,

И застенчивым лилиям в зеркало струй

На себя будет любо украдкой взглянуть.

Вся земля оживится под лаской лучей,

И бесследно растают оковы зимы.

Что ж ты плачешь, скорбящий звенящий ручей,

Что ж ты рвешься так страстно из темной

                                      тюрьмы?

«Утомленное Солнце, стыдясь своего утомленья…»

Утомленное Солнце, стыдясь своего утомленья,

Раскрасневшийся лик наклонило и скрыло за лесом,

Где чуть дышит, шепчет в ветвях ветерка

                                       дуновенье,

Где листва чуть трепещет в лучах изумрудным

                                         навесом.

Распростертую Землю ласкало дневное Светило,

И ушло на покой, но Земля не насытилась лаской,.

И с бледнеющим Месяцем Солнцу она изменила,

И любовь их зажглась обольстительной новою

                                         сказкой.

Вся небесная даль озарилась улыбкой стыдливой,

На фиалках лесных заблистали росою слезинки,

Зашепталась речная волна с серебристою ивой,

И, качаясь на влаге, друг другу кивали кувшинки.

ЗВУКИ ПРИБОЯ

Как глух сердитый шум

Взволнованного Моря!

Как свод Небес угрюм,

Как бьются тучи, споря!

О чем шумит волна,

О чем протяжно стонет?

И чья там тень видна,

И кто там в Море тонет?

Гремит морской прибой,

И долог вой упорный:

«Идем, идем на бой,

На бой с Землею черной!

Разрушим грань Земли,

Покроем все водою!

Внемли, Земля, внемли,

Наш крик грозит бедою!

Мы все зальем, возьмем,

Поглотим жадной бездной,

Громадой волн плеснем,

Взберемся в мир надзвездный!»

«Шуми, греми, прибой!»

И стонут всплески смеха.

«Идем, идем на бой!»—

«На бой»— грохочет эхо.

МОРСКОЕ ДНО

СОНЕТ

С морского дна безмолвные упреки

Доносятся до ласковой Луны—

О том, что эти области далеки

От воздуха, от вольной вышины.

Там все живет, там звучен плеск волны,

А здесь на жизнь лишь бледные намеки,

Здесь вечный сон, пустыня тишины,

Пучины Моря мертвенно-глубоки.

И вот Луна, проснувшись в высоте,

Поит огнем кипучие приливы,

И волны рвутся к дальней Красоте.

Луна горит, играют переливы,—

Но там, под блеском волн, морское дно

По-прежнему безжизненно темно.

«Кто это ходит в ночной тишине…»

                Е. Н. Лисагоровской

Кто это ходит в ночной тишине,

Кто это бродит при бледной Луне?

Сонные ветви рукою качает,

Вздохом протяжным на вздох отвечает.

Кто над немою дремою стоит,

Влажным дыханием травы поит?

Чье это видно лучистое око —

Ближе и ближе—и снова далеко?

Слышно, как старые сосны шумят,

Слышен гвоздики ночной аромат.

В сонном болоте знакомые травы

Больше не дышат дыханьем отравы.

Тише! Останься, помедли со мной!

Кто ты,— не знаю, о, призрак ночной.

Сладко с тобой под Луною встречаться,

С призраком—призраком легким качаться.

Что же ты вновь убегаешь, скользя,—

Или нам ближе обняться нельзя?

Или подвластны мы чарам запрета

В царстве холодного лунного света?

Кто ж это гонится там за тобой?—

Призрак сверкает блестящей стопой.

Легким виденьем тень убегает,—

Только на небе зарница мелькает.

ОСТРОВ ЦВЕТОВ

                Графине Е. Н. Толстой

Жемчужина морей,

Цветущий Остров дремлет,

И в пышности своей

Волнам влюбленным внемлет.

Над ним—простор Небес,

Кругом—пустыня Моря,

На нем зеленый лес

Шумит, прибою вторя.

Здесь нет людских следов,

Здесь легкий ветер веет,

Он чашечки цветов

Дыханием лелеет.

Безмолвные цветы —

Властители пространства,

И жаждой красоты

Живет цветов убранство.

И вот за гранью гор

Встает дворец Востока,—

Украшен трав ковер

Цветами златоока.

И снова в свой черед

Вздохнет Закат усталый,

И берег вновь цветет,

Лазурный, желтый, алый.

Проходит жизнь как сон,