Визит старой дамы - Анна и Сергей Литвиновы

В глазах продавщицы мелькнула зависть к неведомой ей (и, признаться, мне самому) Машке.

Когда я вышел из «золотого» магазина, на бульваре было ни зги не видно.

Остаток вечера я провел в номере поганой гостиницы «Черноморская» за двумя бутылками поганого пива «Черноморское».

Следующий день прошел для меня в хлопотах – отчасти небесполезных.

Я посетил горотдел милиции. Меня там приняли, из уважения к моему ментовскому прошлому, с пониманием. Я поговорил с двумя операми и изучил сводки происшествий по городу за последние два месяца.

Затем я навестил горбольницу. Там я узнал – в числе прочей, нисколько не нужной мне информации, – что в день, когда исчез старик, в тамошнем травматологическом пункте побывал довольно-таки любопытный пациент.

К сожалению, по адресу, указанному в амбулаторной карте этого пациента, меня встретил домик, наглухо запертый на замок. Соседи проинформировали меня, что его хозяин не появляется дома уже около недели.

Потом я посетил свою клиентку – старая леди сегодня вечером вернулась из Москвы поездом. Это был обыкновенный визит вежливости, ничего больше. Татьяна Дмитриевна выглядела по-прежнему гордо, однако на глаза ее куда чаще, чем в моем московском офисе, наворачивались слезы. Напряжение и горести последней недели все-таки сказались на старушке.

Наконец, уже под вечер, я предпринял осмотр пустынного бульвара, прилегающего к набережной. После двух часов напряженных поисков, которые произвел в густой траве под тополями и в зарослях тамариска, я наконец обнаружил нечто интересное.

То была трость из лакированного дерева с выгравированным на рукоятке вензелем: буквами «А» и «М». На набалдашнике трости я обнаружил бурое пятно.

Без четверти девять того же вечера я входил в магазин «Золотые изделия».

Знакомая мне продавщица одарила меня улыбкой – копеек этак на пятьдесят.

– Ну, сестренка, чего там мое рыжье? – без долгих предисловий сказал я. – Показывай, а то у меня самолет.

Девушка вывалила на прозрачный прилавок пару-тройку колец и серег.

Довольно быстро я выбрал одно из колец. Примерил себе на мизинец. Расплатился из перетянутой резинкой пачки «пятихаток».

Спустя семь минут я вышел на глухой полутемный бульвар. Высоко в стремительно чернеющем южном небе шумели под морским ветром тополя.

Я минуту постоял на крыльце магазина и решительно двинулся в самую глушь бульвара.

Сзади меня, в темных зарослях тамариска, слышался осторожный треск сучьев. «Следопыты хреновы», – подумалось мне.

Впереди на темной пустынной аллее вдруг возникла внушительная мужская фигура.

В тот же самый момент я услышал сзади уже не скрывающиеся азартные шаги. Я выждал секунду. Шаги и горячее дыхание оказались за самой моей спиной.

Я не люблю, когда меня бьют чем-нибудь тяжелым по голове (это мешает мне размышлять в ходе дальнейшей детективной практики). Поэтому я резко повернулся. На меня сразу налетели двое парней.

Первого я ударил носком ноги в коленную чашечку. Через полсекунды достал второго ударом в переносицу. Первый скорчился, беззвучно захватал губами воздух, схватился за колено и повалился на бок.

Что случилось со вторым, я не заметил, потому что повернулся к третьему – тому, что встречал меня посреди темной аллеи. Но того только пятки сверкали. Самый шкафоподобный (и самый, как оказалось, благоразумный из нападавших) улепетывал, словно лось, через заросли тамариска.

Я повернулся к любителям атаковать с тыла. Первый корчился на земле. «С-с-су…» – хрипел он. Видать, мой удар по его коленной чашечке оказался столь силен, что он не мог договорить самого элементарного ругательства. Второй, получивший по переносице, отделался, видимо, легче. Когда я повернулся к нему, он совершил полный поворот кругом и прыжками ускакал в глубь кустов. На его нечисто выбритой башке я успел заметить белеющий в ночи пластырь.

Почему-то мне показалось, что это был тот самый пациент, который в ту ночь, когда исчез старик, обращался в травмпункт местной больницы. Я успел подумать также, что пластырь на его забубенной головушке имеет некоторое отношение к трости с монограммой «А.М.», найденной мною сегодня в кустах поблизости от «золотого» магазина.

Поскольку двое грабителей ретировались, мне оставалось работать с поверженным третьим.

– Дружки-то твои тебя бросили, – довольно миролюбиво сказал я и перевернул противника на живот. Затем взял его руку на простой болевой прием.

– Пусти, сука!! – Дар речи наконец вернулся к подонку.

– Сейчас отпущу, – сказал я. – Я не мент. Ты мне на хрен не нужен. Ты мне только скажи, где старик.

– Не знаю я никакого старика!! – неискренне закричал противник.

Я завернул его руку за спину чуть покруче.

– На счет «три» я ломаю тебе, говнюк, мизинец. А на счет «пять» – руку, – пообещал я. – Время пошло. Раз… Два…

Одновременно я еще сильнее заломил его руку и увеличил угол наклона его пальцев относительно кисти.

– А-а!!! – заорал урод. – Больна-а-а!..

– Будет еще больней, – пообещал я. – Где старик?

– Не знаю я никакого старика!

Что-то у него в руке хрустнуло.

– А!!!

– Я тебя отпущу, сучара, только скажи, где старик.

– Увезли…

– Куда?!

– Мы увезли его по дороге в Г***. Там бросили…

– Живого?!

– Да. Пусти!

– Зачем же вы его, волки, увезли?

– Он Мишку ранил… Тот в нашу больницу поехал… Мы не хотели, чтоб старик Мишку в больнице увидел…

– Где, конкретно, бросили старика?!

– На шестнадцатом километре… У смотровой площадки…

– Он был жив?

– Да жив, жив!..

– Ну, смотри, падаль: если вы его убили – я тебя лично за яйца подвешу… Пшел вон!

Я от души пнул грабителя ботинком под ребра и быстро пошел прочь.

Кому-то мои методы расследования, возможно, показались бы негуманными. Я думаю, их не одобрили бы ни сама старая леди, ни ее супруг. Но мне было наплевать на это.

Лишь бы дедуля оказался жив.

В районную больницу города Г*** – курортного поселка в двадцати километрах от Н. – мы вместе со старушкой примчались уже в половине одиннадцатого. Дорогой в такси я рассказал ей, что произошло.

В палате на восемь коек кто-то храпел, кто-то слушал радио, кто-то шелестел газетой.

Наш старик с забинтованной головой лежал на высоких подушках. Рука его тоже была на перевязи. Старик строго смотрел прямо перед собой.

– Сашенька! – Старушка бросилась к нему от самой двери. Ее прыти могла бы позавидовать любая младая любовница.

– Танечка!! – просиял старик.

– Сашенька! Да что ж ты со мной делаешь!..

– Танечка! Ты наконец-то пришла ко мне…

Я не стал мешать трогательной встрече влюбленных и вышел покурить в коридор.

Когда спустя двадцать минут я вернулся в палату, строгая Татьяна Дмитриевна сидела на койке в изголовье старика и допрашивала его.

– Зачем ты пошел в этот магазин?

– Но у нас же свадьба, Танечка… – оправдывался старик. – Бриллиантовая… Я покупал тебе колечко. Я ведь знал, что ты мне в подарок свое кольцо готовишь…

– Ну и где теперь оно, это твое колечко?

– Отобрали мерзавцы… Маху я дал…

– «Маху дал»! Ты как ребенок, Саша, ей-богу! Ну что ты натворил! Эти охламоны могли бы насмерть убить тебя!

– Ничего, я тоже им задал перцу! – браво говорил старик. – Будут знать морской порядок!..

Мужички в палате с любопытством прислушивались к разыгрывающейся на их глазах сцене из мыльной оперы.

– Татьяна Дмитриевна, можно вас на минутку? – попросил я от двери.

– Да, Пашенька!..

Старая леди легко вскочила и вышла вслед за мной в коридор.

– Вы бы спросили дежурного врача, как его состояние, – сказал я. – Все-таки такой стресс…

– Да-да, Пашенька, – послушно ответила Татьяна Дмитриевна и по-молодому упорхнула куда-то по коридору.

Я вошел в палату. Подошел к кровати деда.

– Так это ты меня нашел? – браво поблескивая глазами, спросил дедуля.

– И не только вас, – усмехнулся я. – Колечко ваше тоже.

Я достал из кармана кольцо, купленное пару часов назад в бандитском магазинчике «Золотые изделия». Положил его деду на тумбочку.

– Спасибо, хлопец, – проговорил дед.

– Да не за что, – бросил я, развернулся и вышел из палаты.

Самое время было покинуть старичков по-английски.

Полночи я писал объяснение в горотделе милиции города Н.

Потом мы с мужиками – дежурными ментами распили ноль пять «Столичной». Все-таки я помог им раскрыть три «висяка», связанных, как оказалось, с магазинчиком «Золотые изделия».

Утренним рейсом я улетел в Москву.

Странно, но мне не жаль было ни потерянного времени, ни денег.

Ни тем более того кольца, что я подарил дедуле.

Все равно никто с этим кольцом в Москве меня не ждал.

Примечания

1

Человек человеку – волк (лат.).