Долго и счастливо - Маруся Карасева

   Поначалу Дагон звонил боссу по сто раз на дню, советуясь по малейшему поводу и докладывая обо всех изменениях. Но постепенно он стал выходить на связь все реже. Сначала Сандер воспринял это даже с облегчением, но время шло, и его нервозность росла. Формально они по-прежнему созванивались, но инициатором звонков теперь почти всегда оказывался Сандер, и общение с кабинетом министров каждый раз оставляло у него ощущение собственной ненужности. По правилам, установленным не им, он не мог вернуться в свой штаб до тех пор, пока совет не примет решение по его поводу, и Сандер маялся неизвестностью и тяжкими подозрениями, не без оснований опасаясь, что его свита затеет переворот и отодвинет его в сторону бесповоротно и окончательно.

   То, что задумывалось как медовый месяц, каникулы на двоих, превращалось в ссылку, и деятельная натура вампира бунтовала, а темперамент требовал выхода. На Васе это сказывалось не самым лучшим образом. Измученный нервным ожиданием, ее любовник страдал резкими перепадами настроения и все чаще начинал придираться по мелочам. Вася старалась принимать перемены в его настроении стоически, воображая себя боевой подругой ссыльного декабриста, однако покорность давалась ей так себе. Несправедливые нападки ее задевали, а взрывной характер постоянно побуждал ввязаться в спор.

Еще три недели они провели в состоянии напряженного противостояния, балансируя на грани войны, пока, наконец, не поссорились всерьез. В этот момент они ехали по Югу Франции во взятой напрокат машине. Дорога казалась Василисе бесконечной. Они выехали в девять, а сейчас уже был второй час дня, а Сандер даже и не думал останавливаться. Казалось, он просто забыл, что люди, в отличие от вампиров, нуждались в трехразовом питании, а обиженная ранним и бессмысленным подъемом Вася из гордости не желала напоминать о своих нуждах. Так они ехали в полном молчании, не глядя друг на друга, точно поссорившиеся супруги. Это заставляло Васю недоумевать, почему она до сих пор не села на первый же поезд в сторону Москвы, оставив бойфренда один на один со своими проблемами. Судя по его поведению, большую часть времени он совершенно не нуждался в ее обществе и даже тяготился им. И лишь ночью, отложив молчаливый айфон, вдруг вспоминал об ее существовании. И тогда вдруг все становилось как раньше - нет, даже лучше, чем раньше. Вина, которая захлестывала Сандера по ночам, придавала примирениям особую сладость.

Впрочем, ближе к делу. Итак, они ехали по бесконечной серой дороге, блестевшей от дождя. Туман подступал к шоссе со всех сторон, точно занавес, скрывавший страшную тайну. Смотреть в окно было бесполезно, а на водителя - не хотелось, так что Вася потянулась к радио в поисках подходящей настроению музыки. Она щелкала каналами, переключаясь с Леди Гага на Стинга и какой-то французский шансон, пока на одной из станций не услышала вкрадчивый шепот: "the spiderman is having me for dinner tonight". А потом вступили скрипки. Удовлетворенная, Вася откинулась на сидении и уставилась в туманную завесу за окном.

Но не успел Роберт Смит дошептать до второго куплета, как Сандер протянул руку и переключил волну. Леди Гага страстно заквакала что-то про животных, и Васю передернуло. Ее бойфренд никогда не отличался особым вкусом в плане музыки, но это уже было слишком. Вздохнув, она закатила глаза и снова переключила на The Cure.

Сандер хмыкнул.

- Просто удивительно, - сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. - И откуда в восемнадцать лет такое пристрастие к древнему британскому барахлу? Может, кому-то это кажется дополнительным штрихом к глубине и многогранности характера, но я точно не в их числе.

Вася подышала на стекло.

- Ты выражаешься, как замшелый старикашка, - заметила она, пальцем выводя на запотевшем окне букву F. - Сказал бы просто: говно твои The Cure.

- По-моему, это очевидно, - Сандер снова потянулся к радио, но Вася хлопнула его по руке.

- Не трогай, - сердито сказала она. - Ты мне за все утро не сказал ни единого слова, а теперь даже музыку не даешь выбрать. Кто я, по-твоему? Багаж?

Сандер бросил на нее пронзительный взгляд, но руку убрал. Молча. Это разозлило Васю еще больше.

- Когда я согласилась быть с тобой, то и не предполагала, что это будет так скучно, - сказала она. - Я вот думаю, может, мне вернуться домой? У нас с тобой явно не выйдет долгой совместной жизни, так что...

Лицо ее спутника осталось непроницаемым. Не говоря ни слова, Сандер что-то задал в навигаторе. 

- Как тебе будет угодно, - наконец холодно обронил он. - Если хочешь домой - могу подбросить до ближайшего вокзала. Это, похоже, недалеко...

   - ...и в этот момент, мам, я поняла: с меня хватит, - Вася вздохнула, изможденно откидываясь на стуле. Тарелка перед ней была пуста: увы, стресс никогда не перебивал ей аппетит. - Короче, я открыла дверь, вышла и пошла к ближайшей деревне - а это, между прочим, было километров пятнадцать. И никто, заметь, за мной не погнался с извинениями. Вот и скажи после этого, что он не козел.

   Алена налила ей ягодного компота. Надо сказать, и компот она варила что надо: густой, ароматный, рубиново-красный на просвет. Видимо, именно цвет ее и завораживал.

   - Милая, мне трудно судить, - сказала Алена искренне. - Конечно, с твоих слов получается, что мне нужно немедленно съездить к твоему приятелю и отрезать ему все выступающие части тела, но посмотри на это по-другому.

   - Это как? - заинтересовалась Вася, облизывая компотные усы. - Представить себя последней дрянью, а его -- бедной, несчастной жертвой?

   - Именно, именно жертвой! - кивнула Алена, устраиваясь напротив нее за столом и сверля дочь пристальным взглядом. Расставшись со Степаном, приемным отцом Васи, она словно помолодела. Вот и прическу сделала новую, и глаза блестят...

   - Мам, - позвала Вася. - У тебя что, роман?

   Алена растерянно моргнула.

   - У меня... ммм... так, не отвлекаемся. Мы остановились на том, что у твоего дружка случился экзистенциальный кризис в связи с отставкой, и он начал вести себя как последний гондон. Давай-ка сфокусируемся на том, как нам перестать желать ему медленной и мучительной смерти и начать мыслить конструктивно.

   Вася открыла рот и захлопала глазами, как кукла.

   - Ромаааааан, - протянула она, дурачась. - У тебя роман! Ну и кто он? Музыкант? Наркоторговец?

   - Почему наркоторговец? - удивилась Алена.

   - Ну, ты же сделала дреды, - мило объяснила Вася, неприлично скалясь. - Значит, он либо поет рэгги либо толкает дурь.

   - Василиса! - возмутилась Алена, пронзая ее грозным взглядом. Даже ее дреды, кажется, зашевелились, точно змеи на голове у Медузы-Грогоны. - Мою личную жизнь обсудим потом -- и не в таком тоне!