Прикосновение варвара (ЛП) - Диксон Руби

Я хнычу. Я снова не слышу.

И это повергает меня в еще большую панику.

Где Мэдди? Где моя сестра? Я крепко зажмуриваюсь, мой мир становится черным и безмолвным, когда я прикасаюсь к своим ушам без имплантата и пытаюсь понять, что происходит. Мой разум кружится и обезумевает, и я на грани учащенного дыхания. Мне нужна Мэдди.

Она нужна мне.

С тех пор, как я была маленькой, Мэдди была рядом со мной. Она была той рукой, которая направляла меня, когда мы ходили в школу, потому что я не слышала шума уличного движения. Она была моим переводчиком, когда мы встречали людей, которые не понимали ASL — американский язык жестов. После того, как я получила свой имплантат, она отошла на второй план, но мы по-прежнему лучшие подруги, сестры и ближе друг к другу, чем кто-либо другой в мире. Я полагаюсь на нее во всем.

Я потеряна без нее.

Горячие слезы текут по моим щекам, и я рыдаю в темноту. Здесь так тихо. Я чувствую себя в ловушке и не могу перестать дрожать. Я дрожу от холода и страха. Я не знаю, что происходит, и я не знаю, что делать. Никто не прикасается ко мне, за что я благодарна. Я кутаюсь в меховое одеяло и плачу.

Я хочу, чтобы все это ушло. Я хочу, чтобы ко мне вернулся слух.

Чьи-то руки касаются моей руки, я открываю глаза и отдергиваюсь, из моего горла снова вырывается тихий крик.

Там знакомое лицо, круглое, с такими же зелеными глазами, как у меня, и копной растрепанных светлых волос. Это Мэдди, ее полные губы сжаты в жесткую линию. Она касается моей щеки и что-то говорит, но в полумраке мне трудно разобрать, что именно. «Лейла? Ты в порядке?» — думаю, говорит она.

Нет. Я не в порядке. Я делаю жест ASL, означающий «не могу», а затем быстро постукиваю себя по уху.

Глаза Мэдди расширяются, и ее рука тянется к моему уху в поисках моего имплантата. Она понимает, что его нет, и затем подает мне знак. «Мы разберемся с этим».

Я чувствую прилив облегчения и киваю. Мэдди со мной, что бы еще ни случилось. Я кутаюсь в одеяло, чувствуя себя маленькой и одинокой двенадцатилетней девочкой, которой я когда-то была, а не двадцатидвухлетней взрослой женщиной, которой я являюсь. Я наблюдаю, как Мэдди вскакивает на ноги и противостоит ближайшему человеку. Я ничего из этого не слышу, но предполагаю, что Мэдди кричит. Ее тело напряглось от гнева, и она потрясает кулаком, когда говорит.

Я не сильная, не такая, как Мэдди. Мой первый инстинкт — не драться, а спрятаться. Я бы все отдала, чтобы иметь возможность спрятаться прямо сейчас, думаю я, наблюдая за своей сестрой.

Поскольку она ко мне спиной и стоит перед человеком, на которого кричит, я не могу читать по губам, чтобы попытаться понять ее. Я оглядываю свое окружение, пытаясь разобраться в нем. Сначала я думаю, что мы в пещере — я вижу впереди отверстие и то, что выглядит как снег, который дует внутрь, что странно. Мы с Мэдди живем в Аризоне.

Это… не Аризона.

Я также не думаю, что это пещера, когда оглядываюсь вокруг. Все очень квадратное, и пол подо мной ощущается как металл на моей коже. Я слегка приклеиваюсь к нему, как мои пальцы приклеиваются к мокрому кубику льда, и внутренне содрогаюсь. Большая пещера — комната — что бы там ни было, кажется довольно пустой. Света нет, но в центре комнаты горит небольшой огонь. Однако рядом с ним сидят люди — большие люди. Люди размером с баскетболистов, с огромными плечами и закрученными рогами, торчащими из их голов. Они действительно синие или тени играют с моим сознанием? Я снова смотрю на них, пытаясь успокоиться и логически осмыслить, что они собой представляют. Я вижу хвосты и рога. Их кожа кажется грубой и покрытой рябью на грудине и на предплечьях. Один наблюдает за Мэдди с сильными эмоциями, но большинство из них хмурятся, вероятно, потому, что у моей сестры только одна громкость — высокая. Я вижу одного демона с длинными волосами и мощными мускулами, наблюдающего за мной с довольно жуткой интенсивностью, и подтягиваю одеяло ближе к моему телу. Это не может быть правдой, не так ли? Если я закрою глаза, может быть, все это исчезнет?

Даже когда я сомневаюсь в своем здравомыслии, я встречаюсь взглядом с другим человеком-демоном. Его глаза светятся светло-голубым, как будто они светятся изнутри. Это жутко, и все же выражение его лица не жестокое. Он смотрит на меня с беспокойством и сочувствием, а не с мурашками по коже, как у другого. Он приседает у огня, его черты освещены нечеловеческими тенями, но, насколько я могу видеть, его грудь обнажена, и, похоже, холод его не беспокоит. Как он не мерзнет? Я ежусь и кутаюсь в мех.

Все это не имеет никакого смысла вообще.

Моя сестра делает еще один сердитый жест, привлекая мое внимание обратно к ней. Один из хмурых мужчин протягивает ей одеяло, и моя сестра поворачивается и несется обратно ко мне. Когда она это делает, я впервые вижу, что тут есть человеческая женщина — как же я ее упустила? — со всеми дьяволами. Она выглядит заурядно, за исключением странных светящихся голубых глаз, которые у нее совсем как у дьяволов. Она носит меха, как и мужчины. Почему она здесь, с ними?

Мэдди опускается на колени рядом со мной и начинает жестикулировать. «Ты не поверишь в это дерьмо».

«Что?» — жестикулирую я в ответ.

Другая женщина выходит вперед и садится на корточки рядом с моей сестрой. Мэдди выглядит взбешенной тем, что нас прервали, и делает паузу, прежде чем сказать мне, что происходит. Незнакомка смотрит на мою сестру, а затем на меня. Она начинает говорить, и я читаю по ее губам.

— Неужели она не слышит? Это что, язык жестов?

— Отвали, — говорит ей Мэдди, и я могу только представить стервозный тон моей сестры. Как ни странно, это заставляет меня улыбнуться. Мэдди снова заговаривает. — Нам нужна минутка.

Брови женщины сходятся вместе, и она кивает, одаривая меня хрупкой улыбкой. Она отступает, плотно прижимая меховую одежду к своему стройному телу, и подходит к одному из дьяволов, что-то говоря ему. Он обнимает ее за плечи и целует в макушку, и я понимаю, что она выглядела примерно моего размера, когда стояла на коленях, но рядом с демоном она выглядит крошечной…

Пальцы беззвучно щелкают перед моим лицом.

Я смотрю на Мэдди. «Сосредоточься», — жестикулирует она.

«Извини. Я схожу с ума».

«Я тоже. — Ее губы поджимаются, и она на мгновение задумывается, затем продолжает жестикулировать. — Ты помнишь что-нибудь из того, что произошло?»

Я качаю головой. «Думаю, все, что я помню, это как засыпала, смотря сериал. Потом я проснулась, и мы здесь, и вокруг тишина. Что происходит?»

«Это звучит нелепо, но… — Мэдди делает паузу, затем снова начинает жестикулировать. — Я думаю, что нас похитили инопланетяне».

РОКАН

Даже при том, что я знаю, что женщинам неудобно, я не могу не наблюдать за ними. Они сидят в глубине пещеры, закутанные в меха. Это единственная помощь, которую они приняли от нас; они не хотят ни огня, ни еды, ничего, кроме того, чтобы их оставили в покое прямо сейчас. Кайра говорит, что мы должны дать им время, но, глядя на суровые лица Хассена и Бека, я беспокоюсь, что им не дадут времени. Они уже разочарованы тем, что ни одна из женщин еще не нашла отклика.

Однако ясно, что самки напуганы. Они молчат, бросая на нас украдкой взгляды, когда думают, что мы не смотрим. Их руки лихорадочно двигаются, и они кидают друг на друга обеспокоенные взгляды. Я думаю, что большая с желтой гривой здесь преуспеет. Она боец. Она уже накричала на Кайру так, что даже Ли-из могла бы гордиться. Меня беспокоит другая — самка с темной гривой. Она кажется хрупкой по сравнению с другой и не может перестать дрожать. Я думаю о густом снеге снаружи, небесных когтях, которые ныряют сверху, суровой погоде, мэтлаксах и сотне других опасностей. Этот мир не для тех, кто хрупок. Все в племени знают это; слабые долго не протянут.