Замок с секретом - Громыко Ольга Николаевна

Рогатые спецагенты заметно оживились.

- Да, да, они самые! Это злостные спекулятивные элементы, они подрывают экономику пекла, беспошлинно ввозя в преисподнюю спиртные напитки! Вы пустили их сквозь врата?!

- И их не пустил, и вас не пущу! - С молотком наперевес объявил мой негостеприимный супруг. - Мы с вами двустороннего соглашения о выдаче государственных преступников не заключали, так что уберите свое официальное копыто с границ суверенной квартиры!

Те вытаращили на мужа глаза, но ответить ничего не успели - дверь захлопнулась.

- Дай я открою, у тебя рука несчастливая. - Сказала я, и тут же прямо мне в руки свалилась стрела - тупая и корявая, оперенная, судя по всему, подобранным в грязи петушиным пером. По необозримому болоту, придерживая рукой высокую красную шапку, с кочки на кочку скакал костлявый подросток с жалкими зачатками бороды внизу щек, в расшитом золотом долгополом кафтане, с ореховым луком через плечо.

Увидев меня со стрелой, он так и сел на кочку.

- А где жаба?! - Хрипло спросил он.

Муж елейным голосом заметил, что это она самая и есть. Я, не оставаясь в долгу, обозвала его Кащеем Бессмертным. Горе-стрелок легковерно позеленел от страха, развернулся, и, обронив-таки шапку, задал стрекача.

А нас атаковали комары - целые тучи изголодавшихся кровопийц, без колебаний сменивших промозглое болото на однокомнатное жилье в центре города. Торопливо захлопнув дверь, мы битый час носились по квартире с газетами наперевес, выпроваживая незаконных эмигрантов в природную среду парка.

При следующим открытии некий подозрительный с виду тип, не поднимая лица из тени широкополой шляпы и старательно пряча когтистые лапы за спиной, вкрадчиво предложил мужу взаимовыгодное сотрудничество. От странного собеседника отчетливо попахивало серой и плесенью. Муж был начеку и наотрез отказался сначала отдать, потом продать, и наконец променять замок на богатство, славу и власть над миром.

Не очень чистый тип мелодично и многообещающе обронил: "Очень, очень жаль... вы меня разочаровали, милейший", после чего исчез в клубе дыма, мелькнув кисточкой хвоста.

На всякий случай мы еще раз хлопнули дверью. Теперь за ней было темновато, но я включила фонарик, и демонтаж замка продолжался в его зыбком свете. Два последних гвоздя прошили дверь с торца, уйдя в ДСП со шляпками, и муж безуспешно пытался подковырнуть их долотом.

На восьмом гвозде муж прищемил ноготь клещами и выдал на-гора весь словарь нецензурной лексики. Я сжалилась и объявила перекур. Мы сидели на единственной табуретке - я на коленях у мужа, и, допивая кофе, любовались звездной летней ночью, пока из темноты не вынырнул неестественно бледный тип в черно-алом плаще и, выразительно облизываясь, не предложил мужу выпить с ним "на брудершафт". Я лениво толкнула ногой дверь, она качнулась туда-сюда.

На пороге переминались три скелета в милицейской форме советского образца. Мы вскочили и рефлекторно вытянулись по струнке.

- Жалоба на вас поступила, граждане. - Откозыряв, укоризненно доложил главный из бесплотных, с нашивками сержанта. - Нарушаете порядок, дебоширите. Мусорите в сопредельных мирах (при этих словах скелет протянул мне списанные на упыря клещи), заслуженную пенсионерку обхамили, нанесли умышленное увечье холодным колющим инструментом добропорядочному гражданину Бартоку и тупым рубящим - заслуженному деятелю наук гражданину Клыку. Нехорошо, граждане, придется пройти...

И с надеждой добавил:

- ...а может, на месте штраф заплатите?

Муж порылся в кошельке и молча вручил скелетам две купюры. Не выдав расписки, они откозыряли и растаяли в воздухе, оставив после себя легкий запах кирзы.

- И одной бы хватило... - проворчала я, без особой, впрочем, уверенности. - Закрой дверь, пока не вернулись!

Муж хлопнул дверью от души.

На сей раз напротив нее стоял сухонький старичок в белом халате, с глубокомысленным видом помахивая перед замком неким гудяще-жужжащим прибором размером с плеер, с рогатинкой вместо антенны, на концах которой попеременно загорались и вспыхивали маленькие неоновые огоньки. За данными манипуляциями с неослабевающим интересом наблюдали трое молодых безусых ассистентов с густо исчерканными планшетками.

- Мультифазный транслокатор. - Небрежно обронил старичок, не отрываясь от тумблера настройки. - Интерференция когерентных излучений в фазе пи-квадрат.

Ассистенты благоговейно записали бесценные крупицы премудрости.

- Вы что, издеваетесь? - Не выдержал муж. - Ходят тут всякие, торгуют, атакуют, изучают, шантажируют...Помогли бы лучше размонтировать этот чертов транслокатор! У вас случайно ломика не найдется?

Старичок сосредоточенно пощелкал прибором перед самым носом у мужа.

- Гомункулус. - Со вздохом констатировал он. - Хомо сапиенс вульгарис...

Аспиранты дружно застрочили в планшетках.

Муж в сердцах хлопнул дверью. Помедлив, снова открыл. Теперь за ней простиралось коротко стриженное поле в меловых разводах, и две команды крылатых ящеров - в синем и желтом - оживленно гоняли по нему черно-белый мяч, а из громкоговорителей гнусаво завывал комментатор. Позабыв о замке, муж жадно уставился в проем. Шел второй тайм четверть финала, желтые вели в счете 2:0. Ради сохранения мира и покоя в нашей молодой семье я терпеливо дождалась позорного разгрома синих 5:1, и неназойливо напомнила мужу о замке.

Освоив замковую технику, муж хлопал дверью, как переключателем каналов. По ту сторону попеременно всходили солнце и луна, паслись стада коров и единорогов, шел дождь, снег, бушевала песчаная буря, подметали небо кронами исполинские деревья, квакали лягушки, качались на дубах русалки и удавленники, сшибались богатырские кони, дышали жаром огненные озера, поштучно и россыпью бродили всевозможные герои, разыскивая какого ни есть злодея с целью принудительного перевоспитания, а какой-то небритый субъект в облезлом заячьем треухе назвался Емелей и попросил прикурить. Мы дали ему зажигалку и он умчался вместе с ней, восторженно вопя: "Самородный огонь!"

В конце концов муж остановился на пустынном горном рельефе со скачущими вдали козами и без помех выдернул последний, восьмой гвоздь.

В тот же миг живописные альпийские луга за дверью пошли волнами, потускнели и растаяли, как на экране перегоревшего телевизора. Не веря своим глазам, мы разглядывали истоптанный коридор, похабные надписи на известкованных стенах, потрепанные коврики под соседскими дверями. Одна из них распахнулась, и на площадку вышел лысеющий мужчина в тапочках, с полным мусорным ведром.

- Так это вы теперь вместо Андрея? Соседи наши новые? - Уточнил он, не торопясь к мусоропроводу - видно, не прочь был почесать языком.

Муж привычно замахнулся молотком.

Сосед, сдавленно хрюкнув от страха, рыбкой нырнул обратно в квартиру. Ведро загрохотало по ступенькам, отплевываясь мусором.

-Я машинально... - Смущенно оправдывался муж, отбрасывая злополучный молоток в ящик с инструментами.

Папа, заглянувший посмотреть, как идут дела у молодой ячейки общества, смертельно обиделся кнопочному замку, купленному мужем в ближайшем магазине. Не лежи на подоконнике трофейный дубовый лист со стрелой, мы бы и впрямь поверили, что папа без наркоза оторвал замок от собственного сердца, а мы, неблагодарные существа, обильно присыпали кровоточащую рану крупной поваренной солью...

Спустя месяц, вернувшись после работы в новое, уже немного благоустроенное гнездо, я застала мужа сидящим на полу перед распахнутыми дверями обувной тумбочки.

Муж смотрел финал. Синие вели в счете 1:0.

Я заглянула ему через плечо, вздохнула и пошла на кухню готовить ужин. До финального свистка оставалось десять с половиной минут. Возможно, потом мне удастся прогнать мужа за компьютер, а самой хоть одним глазком посмотреть, так купаются в речке Смородине прославленные русские богатыри...