Моя в наказание - Мария Анатольевна Акулова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Злюсь.
Глаза расширяются. Сочные губы бледнеют. Она даже отшатывается. Потом понимает, что палится.
Как будто ты еще недостаточно спалилась, когда-то родная…
Может помощи от меня ждет. Может молится своему Аллаху, чтобы это сон был. Но хуй там. Реальность.
Это понимание потихоньку проявляется во взгляде.
Я отмечаю, как плечи подергиваются. Она сжимает кулаки и шагает.
Ну что ж, Айлин… Тебе пиздец. Как и обещал.
Думаю и шагаю навстречу.
— Мама, это Айдар-р-р! Он хороший! Его мне Аллах послал! Я кричала: верни мне маму-у-у-у! И он подошел!
Впервые за пять лет мы с бывшей женой оказываемся так близко. Не знаю, помнит ли она, но я помню, как в последний раз прощались.
Я ей обещал, что вечером поговорим. Не поговорили. Сейчас тоже не вечер, но, кажется, всё же придется.
Я смотрю на нее без страха и стеснения. Имею, блять, право. А она бесит до колик тем, что в ответ — трусит.
Эй, жизнь моя, что за манера взгляд отводить? Давай в глаза. Тебе же хватило смелости меня подставить. Ребенка скрыть смелости хватило.
Если она скажет, что это всё потому, что я запретил на горизонте появляться — реально уничтожу. Надо ж, сука, мозг иметь.
Бывшая жена протягивает руки к малышне. Сафие делает то же самое в ответ.
Она тяжелая. Килограмм пятнадцать точно есть. Мужчина во мне протестует против глупости. Но потом я вспоминаю, что она из той самой глупости состоит. Передаю из рук в руки.
Продолжаю смотреть в знакомое до реальной физической боли лицо.
— Спасибо вам…
Она смотрит вниз. Куда-то на кадык. А я продолжаю хуеть.
Мы почти год вместе прожили, эй. Думаешь, я тебя не узнаю?
— Айдар, мамочка! Айдар-р-р-р-р…
Сафие протягивает имя и отправляет мне воздушный поцелуй. Я так понимаю, эту букву моя дочь начала выговаривать недавно.
Смотрю на нее и улыбаюсь. Она смеется.
А что еще она у меня украла? Как так можно вообще?
— Мама знает, что я Айдар, Сафие…
Произношу притворно мягко. Потому что это я ребенку. И говорю ей, и улыбаюсь.
Чувствую, что Айлин стреляет взглядом. Наконец-то в лицо. Дурочка доверчивая. Ловлю. Подсекаю.
Вижу, как захлебывается страхом и воздухом.
Подбрасывает дочку на руках.
— Опусти, она тяжелая.
Сам не знаю, приказываю или предлагаю. Но Айлин все равно не слушается. Мотает головой.
«Спину, дура, сорвешь» оставляю при себе. Смысл?
— Часто ворон ловишь? — По-доброму с ней разговаривать не могу. Хочется задевать. Отчитывать. Прибить, если честно.
Она ершится. Хмурится. Губы сжимает.
Смотрю на них. Мелькает мысль: я же помню, как охуенно за шею и к себе. Наказывать.
Ладони чешутся. Сжимаю в кулаки.
— Мам, каких ворон?
— Никаких, кызым[2]. Это дядя шутит… — Мне Айка не отвечает. А дочке — с удовольствием. Смотрит на нее. Улыбается. По голове гладит. Эквилибристка, блять.
— Дядя…
Повторяю, заслуживая свою порцию внимания. Айлин смотрит предостерегающе и с опаской.
— Дядя не шутит, Сафие, к сожалению. Ты в первый раз теряешься?
Напрямую со мной Айлин-ханым разговаривать не хочет. Я понял. Ну супер. Будем через ребенка.
Сафие, в отличие от мамы, мне искренне рада.
— Нет, я часто… — Взмахивает рукой. Я съезжаю взглядом на знакомую гладкую фарфоровую щеку. Она медленно покрывается красными пятнами. Как и шея. — Мама говорит, я очень самостоятельная.
— Сафие, зайка, посторонним дядям на вопросы нельзя отвечать…
Попытка Айлин строить из себя примерную мамашу заведомо провальна. Это ее ребенок один оказался посреди площади. Ну и мой.
— Но он же меня вернул, а не украл, мама!
Усмехаюсь. А Айлин чуть ли не лопается. Дышит поверхностно. Смотрит немного в сторону. Не на ребенка. Настраиваешься? Правильно, настраивайся.
— Айлин…
Окликаю, благородно дав ей несколько секунд на то, чтобы собраться.
Смиряясь с тем, что выбора нет, все же переводит взгляд на меня. Смотрит зло. Обижено может.
Заебись, конечно. Вот как выглядит обиженная сторона, оказывается.
— Сколько дочке лет? — Спрашиваю прямо, слегка дергая подбородком.
Мы оба знаем, что ложь я распознаю еще раньше, чем она откроет рот. Но Айлин… Это особый человек.
— Три.
Рубит словом. Врет ужасно. В глаза. А я вижу, как у малышни на ее руках глаза расширяются.
Шикарный дуэт двух шпионок. Отдать врагу. Обнять и плакать.
— Сафие, покажи, пожалуйста, на пальцах, сколько тебе лет.
Перевожу взгляд на вторую солистку. Она ерзает. На маму смотрит. На меня.
Не понимает, что происходит, но понимает, что маму разочаровать она не должна.
Поднимает кулачок в воздух, начинает крутить. Один. Два. Пять. Четыре.
Понятно все. И мне, и Айке.
Она прерывает экзекуцию над ребенком. Накрывает кулак своей ладонью и целует малышку в щеку.
Смотрит на меня. Видно, что приняла решение. Она взрослая. Самостоятельная. Смелая.
— Спасибо, что помог, Айдар. Я рада была тебя видеть. И рада, что с тобой всё хорошо. — Усмехаюсь. — Но прости, нас ждет отец Сафие. Он тоже очень волнуется…
— Но бежишь за ней ты.
Вспыхивает. А я даже не знаю, зачем сбиваю ее невъебенно стройную версию.
— Спасибо тебе еще раз. И пусть у тебя всё будет хорошо…
Она договаривает, разворачивается.
Сафие смотрит на меня растерянно. Я подмигиваю. Улыбается и машет.
Я мог бы отпустить, но, кажется, всё же не могу.
— Айлин, — окликаю даже не громко, но она тормозит. Не знаю, потому что я ее дочку вернул, или потому что дочка это не только ее.
— Что? — оглядывается и спрашивает.
Бьюсь об заклад, пульс у нее сейчас такой, что самой страшно.
— Давай честно. Отец кто?
Спрашиваю, давая последний шанс на мирное урегулирование.
Шанс, которым Айлин не пользуется. Сжимает губы, ноздри раздуваются. Из защиты она перешла в нападение. Из виноватой стала злой.
Я ее такой и полюбил. А потом такой же возненавидел.
Из глаз — молнии. Только я почему-то не обращаюсь в пепел, сука такая.
— Не ты.
Выплевывает, разворачивается и снова бежит. Теперь уже с Сафие на руках.
Наверное, верит, что толпа спасет. Затеряется. Один раз получилось же.
Но дело в том, что тогда я не искал. А сейчас…
Подумать надо.
Глава 2
Айлин
Ну как же так, Аллах, ну как же так…
Качаю головой и забрасываю на гостинничную кровать, рядом с сидящей на ней Сафие, чемодан.
Я знаю, что мне нужно вычитать дочку за то, как себя повела.
Нельзя пользоваться тем, что я отвлеклась! Нельзя бежать за котами! Нельзя разговаривать с незнакомцами! Потерялась —
