Друзья и недруги, как снадобье от скуки - Натали Тумко

Я покачала головой.

– Нет. Во мне нет духа соперничества. А в голосовании симпатий мне нельзя участвовать – я приглашенная.

Теос как всегда был великолепен. Настолько хорош, что я позавидовала самой себе – какая я счастливая, что люблю другого, а то вспомнились бы былые чувства, опять начались бы метания, страдания…

– Как Маркиза? – спросила я, чтобы хоть чем-то оправдать беспардонное разглядывание венценосной физиономии.

Теос просиял. Улыбка была настолько красноречивой, что ответа на вопрос в принципе уже не требовалось, но Теос ответил:

– Она меня не гонит!

Действительно, повод для гордости, подумала я, хорошо еще вслух не брякнула.

– Я иногда чувствую, что мне не хватает понимания, но с Маркизой это не обязательно, она понимания не требует и не ждет. Мы недавно были в Междумирье, она бродит там в сезон. Знаешь, это оказывается не так легко – бродить. И она совершенно не сокращает дорогу… А, ты знала, что она фехтует?

– Я не знала, что феям это нужно, – честно призналась я.

– Не нужно, – согласился принц, – но она все равно умеет. И дерется отлично. Хотя это уже зря, я бы смог ее защитить в случае необходимости…

Я вспомнила давний случай, когда Маркиза помогла мне убедить героя, что следует идти со мной: убедила, предложив честный бой. Ну, что сказать. Бой был не долгим, захватывающим, и герой ни разу не смог коснуться феи. Она просто уворачивалась, при этом без особой суеты. Так что уверения Теоса о прекрасных бойцовских качествах своей возлюбленной не были преувеличены.

– Кстати, Маркиза обещала разобраться со жмырями, – добавил он. – Это как раз то, с чем я справиться не могу. Точнее, не имею права.

– С кем? – уточнила я. Вероятно в моем языке аналогов не нашлось, потому что слово приобрело лишь оттенок брезгливости и недовольства, и ничего больше.

– Жмыри – это поругатели власти, – пояснил Теос. – В прошлом месяце они сочинили напевки. Куплеты такие, вроде как народные.

– Что, очень обидные? – посочувствовала я.

– Тебе спеть?

– Э-э…

Пока я размышляла, стоит ли проявлять и дальше свое любопытство, принц набрал воздуха в легкие и на одном дыхании пропел:

У принца заботы —Пиры да охота,Проблемы иной не сыскать.При слове «работа» —У принца зевота,Высочеству хочется спать.

– И дальше еще шесть куплетов в том же духе, – вздохнул Теос.

– Ну, это – ерунда, – сообщила я со знанием дела. – Я вот тебе как-нибудь про наших королей расскажу, или дам Дюма почитать – вот где караул!

– Дело не в этом, – возразил Теос. – Жмыри для того и существуют, чтобы власть не жирела, если я понятно выражаюсь. Но должна же быть справедливая критика, а не что попало. Между прочим, я уже полгода на охоту не езжу, да и пиров давно не посещаю.

– Но и с работой не торопишься, – сказала я. – У тебя – любовь. Это понятно. Не суди строго тех, кто тебя критикует, это бессмысленно: одни подумают, что ты оправдываешься, другие – что просто огрызаешься, в любом случае ничего путного не получиться. И уж тем более, угрозами ничего не добиться.

– Ты, конечно, права, я и не собираюсь вмешиваться. Королям нельзя реагировать на жмырей, мы должны оправдываться поступками.

Мудро. Хотя и малоэффективно. Интересно, а что Маркиза предпримет?

– Шантрель идет, – сказал Теос. – Не буду вам мешать. Всего доброго.

Теос галантно поклонился, чем вызвал восхищенные взгляды сидящих по близости девиц, и удалился. Девицы не успели отойти от первого шока, как последовал второй: ко мне подошел почти победитель турнира.

– Ты был великолепен! – сообщила я искренне.

Шантрель засиял. Он наклонился, чтобы поцеловать меня, но я быстренько отодвинулась и прошептала:

– Лучше не надо, а то меня побьют после турнира: тут до тебя принц Теос заходил, так что лимит общения с симпатичными парнями у меня уже исчерпан.

Шантрель засмеялся, обернулся, подмигнул болельщицам на соседних рядах, (вызвав этим несколько восторженных возгласов), после чего все ж таки наклонился и поцеловал меня. Сел рядом.

– Вот не бережешь ты меня, – вздохнула я.

– Глупости, пусть завидуют, – отмахнулся Шантрель. – В крайнем случае удерешь через другой мир.

– Да, это, конечно, выход. Кстати, хотела сказать: спасибо за подсолнухи.

– Какие еще… а, понятно. Опять твой кавалер загадочный?

– Это не ты? – вздохнула я. – Слушай, Шантрель, я уже теряюсь. У меня такое впечатление, что я хозяйка целого гарема ухажеров!

– А у вас это принято?

– Нет. Шантрель, это точно не ты?

– Я не стал бы дарить тебе подсолнухи, – заверил он. – Я, конечно, знаю, что это твой любимый цветок, но, прости, никак не могу поверить, что это серьезно! Ну, ладно – розы. Ну лилии, там, пионы. Орхидеи. Это из тех, что в обоих наших мирах встречаются. Но подсолнухи – это не цветы. Это – еда.

– Если бы я считала его едой, я бы говорила не «подсолнух», а «подсолнечник», – проворчала я.

– Не вижу разницы, – невозмутимо парировал Шантрель.

Вечно наши споры заканчиваются разговорами о еде.

В этот момент на поле вышел возвещатель. Так здесь называли человека, сообщающего результаты соревнований и голосования, а так же то, какая награда полагается победителям. Два человека тут же подвезли к нему огромный рупор, пристроенный на подставке с колесами, поскольку держать в руках такое сооружение было вряд ли кому под силу.

– Собравшимся – благодарность! – начал возвещатель с обычного приветствия. – Волею судеб и ваших симпатий победителями на равных признаются: рыцарь королевства Ваалии именующий себя Ковалко Дорн, и герой из города Героев по имени Шантрель!

Раздался шквал одобряющих криков и аплодисментов. Шантрель тут же поднялся с места и начал кланяться во все стороны. Возвещатель подождал, пока овации поутихнут, после чего продолжил речь.

– В качестве награды победителю предлагается место при дворе семи королев в качестве телохранителя инфанты. Королевство находится в иномирье, проживание, разумеется, при дворе, как это и положено – телохранитель всегда должен быть под рукой. Поэтому рыцарь Ковалко Дорн отказался от награды в пользу второго претендента, поскольку сам не может оставить семью. Поздравим Шантреля из города Героев!

Стадион снова взорвался оглушительным ревом.

– Я не мог даже мечтать об этом… – прошептал Шантрель, завороженный новостью. – Настоящая работа, да еще личный телохранитель! Это… это невероятно! Такая честь…

– Подожди, – не поняла я. – А разве это не значит, что нам будет сложнее встречаться?

– Тина… – он дотронулся до моего плеча и сказал тоном, которым утешают капризных детей: – Это – мой шанс стать кем-то. С тех пор, как ты меня спасла, я ничего не совершил, ничем не прославился. Извини, мне сейчас надо на арену, я зайду к тебе сегодня вечером, хорошо?

Шантрель воодушевленный направился принимать почести и поздравления от организаторов, а я замерла на месте, не зная, что и думать.

Я долго так просидела. Трибуны почти опустели, когда я поняла, что пора возвращаться домой.

Я вернулась в странном состоянии духа: пыталась вообразить себе возможные пути решения. Например, спланировать график посещения. Я могла бы приходить к нему время от времени, если уж он сам не сможет вырываться… Или, или я могла бы поселиться в том государстве, а, может быть, мне разрешили бы жить и во дворце (если протекцию от принца Теоса заполучить). Но наверняка Шантрель уже придумал какой-то выход, не зря же он решил зайти вечером…

Да! И надо будет уточнить, на какое время эта служба. Если речь идет о годе, или паре лет, то я вполне могу и подождать. В любом случае, нужно дождаться Шантреля и все обсудить.

Я не заметила, как мысли погрузили меня в полудрему. Очнулась я от того, что кто-то зажал мне нос.

– Я бы предпочла просыпаться от поцелуев, – сообщила я Шантрелю.

– Это можно, – сообщил он по обыкновению жизнерадостно и наклонился, но я отползла в сторону.

– Подожди, – попросила я. – Мне надо понять, что дальше. Твоя победа сегодня, а точнее, награда, меня как-то из колеи выбила.

– Дальше… – проговорил он задумчиво. – Дальше у нас с тобой наступает совершенно иная жизнь. Иной период жизни.

Точно! Он что-то придумал. Я несколько воспряла духом.

Конец ознакомительного фрагмента.