Затворник - Сергей Волков

— Вот что, почтенные пильщики: Проводите кто-нибудь из вас меня по вашей дороге в Новую Дубраву — дело у меня безотлагательное, и крюк в день пути мне делать некогда. За мной не пропадет.

НУ КАК, ПОМОЖЕТЕ МНЕ?

И тут Пилу как подменили. Все тугодумие, в которое только что повергал его каждый вопрос путника, сдуло точно ветром. Наоборот, ни мгновения не размышляя, он повернулся в Краюхину сторону и, опять же, не мямля и не бурча себе под нос, бодро и звонко, словно с превеликой охотой оказать путнику услугу, выпалил:

— Поезжай, что ли?!

Краюха аж рот раскрыл. Его, кажется, тоже не обрадовала такая редкая удача — прогуляться на целый день, бок о бок с этим внушающим тревогу попутчиком. И что родной брат, не моргнув глазом, подложит ему такую свинью, он тоже не ожидал. Краюха обиженно и ошарашено посмотрел на Пилу, потом перевел взгляд на путешественника по неотложным делам, потом — поспешно — снова на брата.

— Езжай-езжай! — решительно подавил Пила едва зревшее сопротивление — Дел все равно тут никаких, а так хоть денег домой привезешь, да и прогуляешься…

«Тоже мне прогулка» — так вроде бы хотел возмутиться Краюха. Но от растерянности и от опасения разгневать княжьего человека, у него вышло только пробубнить что-то невнятное.

— Что? — в первый раз громко спросил всадник Краюху, уставив на него взгляд еще страшнее прежнего, так что бедный Краюха весь съежился, хотя даже не понял, начинает уже суровый гость сердиться или просто не расслышал.

— Ничего. — решительно ответил Краюха. — Я это, сейчас…

— Вот и славно! — сразу смягчился княжий человек. — Собирайся давай, я подожду. Конь-то есть?

— Есть кляча…

За короткими сборами не сказали почти ни слова. Краюха бросил в котомку полкаравая и вяленого леща размером с колесо, оседлал в стойле мерина, на котором братья возили бревна и доски, и вышел с ним за ворота.

Двор братьев был первым от ворот городища. За отъездом Краюхи с вышечки, стоявшей чуть над двухобхватной оградой, молча наблюдал старый пьянчуга по имени Колючка. Мир определил его сегодня в караул — сидеть на вышке, а чуть что запирать ворота и колотить обухом в подвешенную рядом железную блямбу. В Горюченске так повелось, ставить на стражу наименее занятых. Раньше-то было иначе. Еще лет семьдесят назад в дубравской области гремели нешуточные войны. Дед Пилы был тому свидетелем, и рассказывал братьям, как приходилось заново отстраивать сожженное городище. Потом война, что началась совсем рядом, не на шутку всех растревожила, и стражу сначала несли серьезно. Однажды, еще в первый год войны, по округе прошелся отряд грабителей из-за гор. Разгромили несколько деревушек, побили людей. Подошли и к самому Горюченскому. Часовые с вышек увидели всадников — дюжины две, скакавших вдоль реки к яру, к самому городищу. Ударили тревогу. Все горюченцы мигом вооружились и высыпали к ограде. Староста Мешок, поднявшись на вышку у ворот, велел пришельцам остановиться и назвать себя, но те никак не ответили, а поднимались к поселку. Городищенцы выпустили в них стрелы, ранили лошадь под одним. Враги отступили к подножию холма, что-то между собой там потолковали, и убрались восвояси.

Но с тех пор много воды утекло. Княжеские полки в горах наступали, оттесняя неприятеля все дальше. Перевалы, которые запирали дорогу на дубравскую равнину, были в руках ратаев, и о пришельцах из-за гор давно и думать забыли. Война стала чем-то далеким, и прежнюю настороженность оставили. Сторожить-сторожили, но уже без всякого опасения, что враг действительно может прийти.

Городище спало крепким послеобеденным сном, а кто бодрствовал, тот не шлялся почем зря. Улица была пуста, только стоял тут как тут проезжий, в готовности отправляться.

— Ну что, тронулись! — сказал он, когда Краюха влез на лошадь, и сам первым выехал за ворота. Молодой пильщик тронулся за ним.

— Счастливого пути! — сказал Пила вслед. Краюха обернулся, скорчил недовольную мину и махнул на предателя рукой.

Пила с Колючкой проводили взглядом двух всадником. А когда те уже скрылись, спустившись с крутого берега речки Горючей, то привратник спросил:

— Это кто, Пила?

— Какой-то княжеский человек. Говорит, из самого Стреженска.

— Ого! Что ему надо-то, провожатого?

— Да, до Новой Дубравы короткой дорогой.

— Что, дела у него здесь? — любопытствовал Колючка.

— А ляд его разберет. Странный какой-то…

— Злой дядька! — согласился сторож.

— Да злой или не злой, это как знать, а что строгий, это ясно. Такой шутить не будет…

— Точно, такой шутить не будет…

— Слушай, а шатун не появлялся? — спросил Пила Колючку.

— Не-е-е, не видать. А что?

— Да ничего, так… Только вспоминали его…

Пила вернулся на свой двор, обошел его в поисках лежанки поудобнее. Осмотрел дом, телегу, пощупал гору опилок, скопившихся за много месяцев, но те только сверху подсохли, а снизу были сырые и холодные. Наконец завалился на ворохе соломы в сарае.

«Что с ним случится может? — думал Пила о брате — Дорогу он хорошо знает, в Дубраве бывал не раз… Этот тоже ничего ему сделать не должен, и не обманет наверное — с какой стати ему обманывать? Не бродяга же какой-нибудь, скорее на знатного человека похож, к такому и подрядиться не стыдно. Еще денег даст… Только бы Краюха не потерял на обратном пути… А то, что грозный такой, так это только лучше — с таким вместе безопаснее. В лесу ночевать тоже не должны, до темноты уже будут в Новой Дубраве. А нет, так найдут где заночевать, там по пути потом много, где можно. В крайнем случае в лесу заночуют, так это тоже Краюхе не в первой. А с этим вдвоем опять же только безопаснее — любой зверь шарахнется, хоть сам медведь! А деньги потом, ляд с ними, пусть Краюха себе забирает, раз заработал…»

Успокаивая себя такими мыслями, Пила потихоньку задремал. Забота его на время забылась…

2. ВИНО С КРОВЬЮ

И увидел Пила сон. Приснился ему шатун или, как его еще звали, жердяй. Этот призрак последние пару недель появлялся в безлюдных местах возле городища, а в сумерках, ночью, или в предрассветном тумане подходил и к самой изгороди. Он был ростом локтей до десяти, полупрозрачный, похож на худющего, бледного до синевы мужика в белой рубахе и подштанниках, с длинными но редкими седыми волосами и бороденкой. Шатун обычно ходил, совсем не глядя в сторону людей, но сразу пропадал, едва к нему кто-нибудь приближался сам, или просто окликал. Теперь же, во сне, вел себя иначе. Приведение сам махал Пиле рукой, словно зовя идти за собой, но Пила не мог никак до него добежать, сколько не пытался — ноги его непонятно отчего налились невероятной тяжестью и отказывались двигаться. Шатун же наоборот отдалялся, постепенно скрываясь в окутавшем все вокруг густом тумане. «Куда мы! Куда!» — закричал Пила, отчаявшись настигнуть призрака, а тот вдруг ответил: «В лес пошли: там Краюха белку ловит!» И правда, кругом действительно оказался лес, так же затянутый туманной дымкой. Бредя меж деревьев на чудесным образом оживших ногах, Пила немедленно наткнулся и на Краюху. Младший брат сразу схватил одной рукой старшего за ворот, другой тыкал вверх и кричал: «Там на дереве белка, давай срубим дерево и белку поймаем!» Тут же он выхватил топор и стал рубить дерево, крича: «А ну, слезай, слезай, не то хуже будет! Слезай! Слезай! Отворяй! Отворяй!» Удары топора становились все громче и громче, будто бревном долбили в ворота, только очень быстро: бах бах бах бах…