Южная стена Лхоцзе - Сергей Бершов

Кстати, абсолютные достижения, которые можно лишь повторить, но нельзя превзойти, устанавливаются не только в альпинизме. В авиационном, парашютном, стрелковом и других видах спорта. Даже в футболе! Слышал, недавно какой-то виртуоз ухитрился с центра поля забить гол на второй секунде матча. Этот рекорд уже никто не превысит — за секунду мяч не успевает долететь до ворот. Почему-то ни авиаторы, ни парашютисты, ни представители других видов спорта не посыпают голову пеплом, мол, все, конец, дальше двигаться некуда. А в альпинизме это, похоже, становится традицией.

«Дух приключений не должен умереть», — говорил отважный англичанин Джордж Мэллори в 1924 году, отправляясь на высотный полюс. Два других уже были открыты: Северный — в апреле 1909 года Робертом Пири, Южный — в декабре 1911 года Руалом Амундсеном. Еще тогда звучали голоса, утверждавшие: это финиш, арен для подвигов на планете не осталось. Мэллори готов был отдать жизнь, но доказать обратное. И отдал… Что-то подобное звучало в 1953-м после выдающегося восхождения Хиллари и Тенцинга: Эверест покорен — выше уже не подняться. В мае 2003-го в столице Непала Катманду под патронатом короля пышно отмечалось 50-летие первого восхождения на высотный полюс. Были приглашены все побывавшие на Эвересте во главе с первовосходителем — 83-летним сэром Эдмундом Хиллари (Норгея Тенцинга тогда уже не было в живых. Когда пишутся эти строки, нет и сэра Хиллари, светлая обоим память). Подробно о празднике я еще расскажу в этой книге. Весь Катманду высыпал тогда на улицы приветствовать альпинистов. Я шел в колонне коллег и вспоминал, как после нашего первого Эвереста в 1982-м доброжелатели советовали: «Пора тебе остепениться, выше все равно не залезешь». Но я не собирался «остепеняться». Жалел, что впервые попал в Гималаи только в тридцать пять.

После прохождения Южной стены Лхоцзе снова и не раз слышал вариации все той же песни: мол, тем, кто прошел такую стену, уже неинтересно подниматься в «обычные», не запредельные горы. Не согласен! После Лхоцзе я ходил на Аннапурну по маршруту Бонингтона — великолепному, совершенно другого плана. Было очень интересно его пройти. Другие восьмитысячники я по классическим маршрутам ходил. Тоже было интересно, ново — ведь как нельзя войти дважды в одну и ту же реку, так нельзя подняться на ту же гору. Думаю, «неинтересно» — подходящий аргумент для того, чтобы распрощаться с альпинизмом. Допустим, человек выставил для себя определенную планку, дотянулся до нее и — все, дальше неинтересно. Он решает, что теперь будет заниматься не восхождениями, а политикой или внуков воспитывать. У меня самого их пятеро, тоже, скажу вам, экстрим!

Без интереса в горах делать нечего. Мне пока интересно. После 1982-го я бывал на Эвересте не раз. Дважды поднимался на вершину с тибетской стороны. Последний раз — в 2004-м, в 58 лет. Будут силы, средства и хорошая компания — даст Бог, еще поднимусь. Пусть до и после меня на высотном полюсе побывали многие. Его высота остается прежней. Горжусь, что наш советский маршрут 1982 года по контрфорсу Юго-Западной стены и тридцать лет спустя никто не повторил. Как и директ-маршрут по Южной стене Лхоцзе. Как и траверс четырех вершин Канченджанги. Наши маршруты были пройдены в непопулярном сегодня так называемом гималайском стиле, с многократными челночными рейсами вверх-вниз, заброской грузов, установкой промежуточных лагерей, провешиванием перил почти по всему маршруту. Думаю, нынешний уровень альпинизма позволяет пройти двойкой, в альпийском стиле — взяли все необходимое и вперед — наш путь на Канченджанге. Просто никто не задавался подобной целью. Повторять всегда не так интересно, как делать что-то свое, новое. Зато «пробежать» по-альпийски маршруты на Эверест и, тем более, Лхоцзе, не позволяет их сложность. Но придет время, и такая задача не покажется фантастикой. А классных альпинистов на просторах СНГ и сегодня немало. Их восхождения доказывают: у постсоветского альпинизма, поднимающегося на развалинах мощной восходительской школы, есть будущее. Но есть и серьезные проблемы. Например, все увеличивается разрыв между поколениями. Результаты не радуют. Тем не менее, не считаю ситуацию безнадежной. К разговору об этом обязательно вернусь на страницах своей книги.

Любой кризис, смена полюсов, приоритетов рано или поздно завершаются выходом на другой уровень. Ниже? Выше? Пока ответ не просматривается. Но уверен: альпинизм может закончиться только по одной причине: если утратит дух джентльменства. Не дай Бог, заправлять всем придет тусовка парней с оловянными глазами, для которых горы — просто спортивный снаряд или бизнес-проект и «ничего личного». Не хочу верить в подобное продолжение. Знаю: не переведутся на планете чудаки, для которых альпинизм — прекрасный мир, в котором они живут. Мир людей, которые тебе интересны и по-настоящему дороги. Простых и честных отношений. Ярких эмоций и впечатлений, каких не найдешь на уровне моря.

ЧАСТЬ I

ЛХОЦЗЕ. СТЕНА МЕЧТЫ

«ЭТО СДЕЛАЮТ РУССКИЕ»

Никогда я не летал на параплане. Пробовал на Памире научиться, но не успел. А тут вдруг откуда ни возьмись — давний друг и земляк Муля (Саша Мелещенко) с парапланом: «Ну, чего сидим? Полетели?» — «Полетели!» Парим в потоках света. Легко. Радостно. Медленно проплывает громада Южной стены. Дальше — Эверест, Нупцзе, другие горы. За спиной — наполненный ветром купол. Руки ощущают натяжение строп. Вот уже базовый лагерь. Мы дома, ура! Толчок… Открываю глаза и отчетливо понимаю: я все еще на горе. В похожей на щель снежной пещерке. Полет — только сон. Высота — за восемь тысяч. Три километра стены под нами никуда не делись, четыре километра веревок — тоже. По ним идти да идти, перещелкиваясь через каждые 40 метров. Где ты, Муля, с парапланом?

В ряду моих высотных восхождений Лхоцзе, конечно, лидирует. Четвертая в мире по высоте (8516 м) после Эвереста, К-2 (Чогори) и Канченджанги. Первая по набору трудностей, протяженности маршрута, количеству сложных мест, которые пришлось преодолеть. После сенсационного советского восхождения на Эверест в 1982 году перед альпинистской сборной страны встал вопрос: что дальше? Конечно, Южная стена Лхоцзе. Когда идешь в сторону Эвереста, Лхоцзе, Нупцзе, Ама-Даблама, эта красавица несколько дней дразнит взгляд. Манящая, соблазнительная, гордо-недоступная. Подняться на вершину по этой нереально сложной вертикальной плоскости мечтали многие. Облизывались на нее и мы. Кружила головы эйфория триумфа. После высотного полюса для нас не существовало преград. А если еще усложнить? Пройти траверсом до вершины Эвереста? Потом идея Лхоцзе куда-то отошла — то ли не успели вовремя подать заявку и «пролетели» в очереди на вершину, то ли вмешались неведомые соображения высшего порядка, но взгляды спортивных руководителей обратились к Канченджанге. В 1989-м мы с истинно славянским размахом прошли Канчу вдоль и поперек. Но по сравнению с Южной стеной Канченджанга кажется прогулкой.