Надеюсь, она не узнает (СИ) - Анна Шнайдер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ладно, — Кир чмокнул меня в щёку и наконец встал с кушетки. — Точно не пойдёшь? Ты ведь не умывалась даже.
Ага, чтобы ты ещё и в ванной начал ко мне приставать? Замка-то на двери у нас нет.
— Точно.
Муж ушёл, осторожно прикрыв дверь, чтобы не разбудить Катю, а я потом долго лежала без сна, глядя в чернильно-чёрное пространство перед собой.
Я понимала, что это не может продолжаться бесконечно. И если я не хочу уходить от Кирилла, то должна принять его в своей постели. Как? Хороший вопрос.
На который я совсем не знала ответ.
2
Вера
Утром пытки продолжились. Конечно, Кир думал, что он так проявляет внимание к жене и делает мне приятное. Увы, но приятно не было от слова совсем, особенно когда муж полез в душ вместе со мной. Я вылетела оттуда пулей, чертыхаясь и бухтя, что сейчас некогда глупостями заниматься — Катя скоро проснётся. Это даже было правдой, но не всей, разумеется.
Потом Кирилл пытался облапать меня во время приготовления завтрака, и в результате я, старательно отбиваясь от навязчивых прикосновений, едва не спалила омлет. Так хотелось треснуть мужа чем-нибудь по голове! Или в пах дать раскалённой сковородкой — тоже хороший вариант. Особенно после того, как услышала:
— Верунь, ты так похудела… Я только сейчас заметил.
О-у, ну ещё бы! Ты же, скотина, полгода не меня, а Милену рассматривал. И в реале, и в переписке. Фоточки откровенные — в бюстгальтере, без него, в трусиках, без них. И даже видео. Вот его просмотр я не осилила — не настолько у меня крепкие нервы, чтобы таращиться на мастурбирующую любовницу мужа.
И что Кирилл во мне вообще нашёл, если ему нравятся такие, как Милена, — отвязные девки без комплексов? У меня даже фоток с пляжа — раз-два и обчёлся. А уж без трусов я и вовсе фотографировалась исключительно в том возрасте, когда ещё не умела ни ходить, ни ползать.
— И как, нравится? — буркнула я, пытаясь спасти омлет. В принципе, низ вполне можно отскрести… Главное, чтобы вкус с подгоревшей стороны не пробрался дальше. Тогда Катя точно откажется есть, а уж Кирилл — тем более. Он любит, чтобы всё было идеально. В том числе женская фигура.
Боюсь, мне в этом смысле до Милены так же далеко, как до луны пешком.
— Ну… — протянул муж, и я мысленно взмолилась: нет, молчи! А то и правда же прибью сковородкой! — Думаю, ты всё-таки слегка переборщила. Сплошные косточки сейчас. Это сколько же ты сбросила?..
— Восемнадцать килограммов за полгода.
— Многовато, — пробормотал Кирилл и наконец перестал щупать меня за задницу. — Притормози, ладно?
Я промолчала, мысленно отправив мужа в ад к чертям.
Когда Кир наконец ушёл, проснулась Катя, оставив меня без передышки. И без нормального завтрака, но к этому я уже привыкла. Накормить дочку по утрам было тем ещё квестом, и времени на себя не хватало. Да и сил тоже.
Поэтому я изрядно обрадовалась, увидев на экране звонящего телефона имя свекрови. Антонина Павловна обычно звонила не просто так, а сообщить, что она приедет навестить нас и помочь мне. В этот раз было то же самое — свекровь сказала, что постарается добраться к одиннадцати, чтобы погулять с Катей вместо меня.
Господи, спасибо! Хоть помоюсь нормально, а то Кирилл утром своими щупаньями весь настрой сбил.
Отношения с Антониной Павловной у меня с самого начала нашего знакомства заладились на «ура». Учитывая тот факт, что с собственной мамой я, наоборот, не общалась, да и в целом видела от неё мало хорошего, — свекровь стала для меня неким противовесом, возможностью получить хоть немного родительской ласки. Нет, мать она мне не заменила, но я считала её хорошей подругой и всегда была рада видеть. Свёкор тоже относился ко мне нормально, но отношения с ним были более ровными, прохладными. А вот с Антониной Павловной мы часто болтали, как девчонки, хотя ей было уже за шестьдесят.
Мама… Она была жива, но я не помнила, когда видела её в последний раз. Она забеременела в шестнадцать от какой-то случайной связи и никогда не рассказывала мне, кем был отец, кривилась только презрительно. Воспитывали меня бабушка и дедушка, мама же занималась только собой. Чтобы она хоть раз обняла меня или поцеловала — нет, не было такого, мама не обращала на меня внимания. Я была для неё пустым местом и в пять месяцев, и в пять лет, и в пятнадцать, и сейчас в двадцать восемь.
Когда мне было десять, умер дедушка, а через четыре года ушла и бабушка. Не прошло и полугода, как мама привела домой мужчину, и начался форменный ад. Нет, её сожитель не домогался меня, но ненавидел так люто, что домой я приходила только спать. И при первой же возможности, поступив в педагогический на вечернее, сняла комнату и устроилась на работу уборщицей в ближайший магазин. Полы долго мыть не пришлось — меня заметили, оформили сначала продавцом, затем кассиром, а через пару лет я всё-таки пошла работать по специальности — сначала нянечкой, затем воспитателем в детском саду.
Про маму я сейчас знала только то, что несколько лет назад она родила ребёнка. Я по-прежнему оставалась прописана в той квартире, где когда-то жила вместе с ней, бабушкой и дедушкой, но уходить от Кирилла туда был вариант ещё хуже, чем оставаться с ним. Вспоминая вспыльчивость маминого сожителя, точнее теперь уже мужа, я предполагала, что при первой же возможности он выкинет нас с Катей из окна.
Знакомясь с Антониной Павловной, я опасалась, что не понравлюсь ей, как всегда не нравилась матери, хотя в детстве из кожи вон лезла стараясь во всём угодить. Училась отлично, рано стала сама готовить, обувь её чистила. Всё было мимо. Предполагаю, что моего биологического отца мама сильно ненавидела, и эта ненависть затем перекинулась и на меня. Хотя в целом она никогда не была со мной жестокой, не била и даже не орала, просто… не любила.
Антонина Павловна, которую я называла по-простому тётей Ниной, отнеслась ко мне по-другому. Как-то сразу приняла, полюбила, постоянно нахваливала, во всём поддерживала и всегда защищала перед Кириллом. Поначалу мне даже не верилось, что так бывает… Ни у одной из моих подруг не было подобных отношений со свекровью. Плохие, никакие, равнодушные, нормальные — всякие, но только не тёплые и сердечные, как у