Лиловые цветы. Повесть - Ольга Покровская

– Ты что, он? Он слов-то таких не знает.

Люсино смущение усилилось, она покраснела и, чтобы скрыть это, откусила пирог и запила водой. Она явно не знала, что говорят в таких случаях.

– Кошмар… И что делать думаешь?

– Не знаю, – созналась Вита. – И так мысли скачут весь день. – Она, видя, что Люсе разговор неприятен, да и мало что недалекая подруга подскажет ценного, переменила тему: – Я придумала, как стену…

Люся снова покачала головой и перебила.

– Покайфуешь – и забудь, как страшный сон. Это же мама… – добавила она.

– Мама… – повторила Вита машинально. Она надеялась, что Люся или поймет ее, или даст убедительный совет, но выходило по-другому.

Возникла пауза. Люся подвигала стакан по барной стойке, вытерла прилипшую краску и проговорила грустно:

– У меня знаешь как было? Бабушка раньше говорила, что мама умерла.

Вита содрогнулась.

– Зачем?

– Так. А когда я пневмонией заболела, лежала и думала: если умру, то ничего… маму увижу. Плохо было очень. Медсестры говорили: у нас эта койка смертная, на ней все… – Люся подняла кроткие глаза, и взгляд затуманили воспоминания. Эти внутренние видения были важнее Виты, Витиной влюбленности, ремонтов и квартир. Потом она вздохнула. – Умерла бы, наверное. Тетка навещала, я обмолвилась. Ее как переклинило, она аж почернела: выбрось, говорит, из головы, мать твоя жива-здорова, в Англии с мужиком… У них с бабушкой скандал был, тетка, говорят, ногами топала, кричала: уморишь, мол, девчонку по злобе своим враньем…

– И помогло?

– Наверное, помогло. Может, я от того и заболела, что хотелось к маме – подсознательно, знаешь.

Вита никогда не слыхала от Люси сокровенных признаний, но они оставили ее равнодушной: не были созвучны ее проблеме, скорее наоборот.

– Ты с ней связывалась? – спросила она для проформы.

– Адреса нету, узнавать надо. Но когда-нибудь… обязательно. Она же не старая еще и не больная. Тетка говорила – мать-то, мол, у тебя об дорогу не расшибешь, всех нас переживет…

– Н-да, – сказала Вита, чтобы хоть что-нибудь сказать.

– А ты маме гадость хочешь сделать… – Люся добавила твердо: – И не нужен тебе отчим.

– Нужен, – возразила Вита и с ужасом поняла, что говорит правду, и с ее открытия самое сложное только начинается – а все настроены против нее, и тем более неизвестно, как отнесется к ее состоянию Павел Сергеевич… и надо ли ему говорить… и как…

Прошло несколько дней – Витино настроение ухудшалось, она мрачнела с каждым днем. Радость от полноты впечатлений прошла, сгустился раздражающий туман, и стало непонятно, как быть. Павел Сергеевич ходил, улыбался, разговаривал, обедал, смакуя мамины котлеты по-киевски, спал в соседней комнате, но его присутствие уже не услаждало, вызывая лишь усиленное сердцебиение. При звуках его голоса у Виты мучительно темнело в глазах. Конечно, он ничего не замечал, и ее – до потери контроля – тянуло, соблазняло подать ему знак, хотя что делать после этого знака, она не знала. Воображала только, какой взрыв вызовет неуместное признание. Потом тягостная обстановка в квартире несколько разрядилась. Приехала в гости подруга Натальи Борисовны – Марина Львовна – и остановилась передохнуть на пути между подмосковным городком и аэропортом Шереметьево, откуда ей надлежало вылетать к командированному мужу. В аэропорт Марину Львовну должен был отвезти любовник, связь с которым тянулась так долго, что это время было соизмеримо с продолжительностью брака. Ситуация за долгие годы устаканилась до абсолютной стабильности, все близкие привыкли к положению вещей, и, кажется, муж Марины Львовны мирился со своим статусом – тем более что ведущим в этом трио была сама Марина Львовна. Она вообще была женщина боевая, и в квартире закипела бурная деятельность.

– Наташка! – летело из разных уголков попеременно. – Почему на грибы не приезжали? Опята охапками собирали… все лень беспросветная! На двери пятно – дай тряпку, помою!.. Это варенье или вино открывали? Смотрю, легкомысленному образу жизни предаетесь!.. А куда я сумку задевала? Надо косметику переложить, лосьоны-кремы в мелкие пузырьки перелить… а то отберут на регистрации… Тапочки… я тапочки не взяла, как думаешь, купить, пока не поздно? По их ковролину весь мир грязными ногами шлепал, зараза бог весть какая… Ой, я пирог знаю, давай испеку, пока минутка есть!..

Конец ознакомительного фрагмента.