Секрет похищенной дискеты - Екатерина Вильмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Еще бы!
— Тогда давай!
Даша поудобнее устроилась в кресле, приготовилась слушать. А Ляля задумалась на мгновение, потом начала:
— Было так… Я пришла с моря…
— С моря? — удивленно подняла брови Даша.
— Ах да… Мы с мамой ездили отдыхать в Кемер, это курорт в Турции. Ну, там вообще-то здорово, просто потрясно… Такое море, я первый раз в жизни в гостинице жила, мне все так нравилось… И маме тоже. А потом мама встретила там подругу, с которой давно не виделась, я ее и вообще не помнила. Тетя Ксюша, славная такая, веселая… И вот один раз мама говорит: «Хватит, Лялька, жариться, я больше не могу». А мне не хотелось с пляжа уходить, и я осталась, а мама с Ксюшей ушли. Потом мне надоело одной и есть захотелось, ну, я и пошла в номер. А там никого. Я сунулась в номер к тете Ксюше — и там никого. Я пошла их искать по территории и увидала, что они сидят в парке за столиком под зонтом. Я решила их напугать… Там сзади кусты были, я в эти кусты и залезла, притаилась, уже хотела оттуда завыть…
— Дурища ты, Лялька! — заметил Кирилл.
— Сам дурак! — привычно огрызнулась Ляля. — И вдруг я слышу, как тетя Ксюша говорит: «Зря все-таки, ты, Наталья, девчонку отца лишила». Я так и села. Неужели мама убила папу? А мама ей отвечает: «Я об этом ни одной секунды не пожалела! Зачем девочке такой отец?» — «Но ты же его любила!» — говорит тетя Ксюша. «Любила, ну и что? Он же не захотел с нами жить, у него свои соображения были, да и вообще, негодный он человек». — «Но все-таки отец…» — «Да какой он отец? За все годы хоть бы позвонил, поинтересовался… Так что я все правильно сделала, пусть лучше Лялька хранит память о хорошем отце, чем мучается мыслями, почему это он ее и меня бросил». — «И ты выдумала ей отца?» — «Именно! Все выдумала! И имя, и отчество, и фамилию, и биографию…» — Ляля замолчала, проглотила комок в горле. — Ну и вот…
— Да, дела, — озабоченно проговорила Даша. — А дальше что было?
— Дальше я отползла…
— Что?
— Отползла из кустов и побежала в номер. Ужасно боялась, что мама меня увидит. А потом было совсем плохо… Я пять дней беспрерывно притворялась и врала… Так противно…
— Мама ни о чем не догадывалась?
— По-моему, нет…
— И теперь ты хочешь найти этого человека?
— Хочу.
— Но зачем?
— Потому что дура! — встрял Кирилл. — У нее такая клеевая мама, а она собирается искать незнамо кого!
— А, правда, Ляля, зачем он тебе нужен?
— Тебе хорошо говорить, у тебя есть и мама, и папа, — всхлипнула Ляля.
— Ну, мои папа и мама в разводе, у мамы другой муж, у папы другая жена…
— Ага! Сама говоришь, у тебя их четверо, родителей, а у меня одна мама!
— Это совсем не мало! — покачала головой Даша.
— Но мама и папа — это лучше! — гнула свое Ляля.
— Ой, я не могу! — воскликнул Кирилл. — У меня от твоей дури голова пухнет.
— Кирюха, а ты знаешь, мы лучше поговорим одни, без тебя, — мягко сказала Даша, — а когда придем к какому-то решению, дадим тебе знать, согласен?
— Еще бы! Хуже нет слушать бабьи разговоры! Ладно, я побегу, а вы звоните!
И он тут же умчался. Ему было ужасно неловко и противно слушать излияния двоюродной сестры. Он чувствовал себя примерно так, как во время воспаления легких в прошлом году, когда смотрел по телевизору мексиканские сериалы. Там тоже все время искали то отца, то мать, то детей… И вообще, зачем он в это впутался? Если мама узнает, ему не поздоровится.
А Дашка тем временем пыталась отговорить Лялю от поисков отца.
— Ну, сама подумай, что ты ему скажешь, когда найдешь?
— Придумаю!
— Ляля, но ведь ты ему не нужна… — жестко заметила Даша.
— А вот в этом я не уверена!
— Почему?
— Может, ему теперь уже просто стыдно? Как он появится через столько лет? Здрасьте, я ваш папа? Невозможно! А в глубине души, может, он тоскует, раскаивается… Может, он болен, инвалид… Ему нужна помощь…
— И что тогда?
— Тогда? Ну, тогда я буду ему помогать!
— Чем это?
— Чем смогу! Пожалуйста, Даша, помоги мне его найти!
Даша задумчиво смотрела на девочку. То, что она чувствовала, не было похоже на элементарное любопытство, нет, кажется, она искренне хочет помочь совершенно незнакомому человеку, если он будет нуждаться в этом.
— Хорошо, — кивнула Даша, — я постараюсь тебе помочь, но давай на минутку представим себе, что он… ну, предположим, преступник?
— Преступник? Почему? — испуганно захлопала глазами Ляля.
— Ну, мало ли… Всякое бывает.
— Я об этом не думала…
— Понимаю. Ты вообразила себе несчастного раскаявшегося инвалида, который нуждается в твоей помощи и будет тянуть к тебе руки: доченька, родная, помоги! Так?
— Не совсем…
— Но близко!
— Близко, — со смущенной улыбкой кивнула Ляля. — А между прочим, если он преступник и сидит в тюрьме, то ему моя помощь может оказаться еще нужнее…
— Хорошо! — вздохнула Даша. — А теперь давай представим себе третий вариант — у него все в полном порядке, он бодрый, здоровый, богатый, у него благополучная семья и куча детей…
— Тогда все просто! Я просто посмотрю на него и забуду! Но хочу убедиться, что ему не нужна моя помощь!
— Господи, да откуда ты такая взялась?
— Какая?
— Тебе что, больше помогать некому?
— Но это же отец!
— Все, ты меня достала! Ладно, ищем твоего отца, а там посмотрим!
— Ура! — захлопала в ладоши Ляля. — С чего начнем?
— Перво-наперво надо узнать, как его звали, твоего настоящего отца. Ты уже искала какие-нибудь документы?
— Искала! Но ничего не нашла.
— Ты все обыскала?
— Мамин стол и шкаф.
— Ну, милая, это чепуха! Кто ж так ищет? Такие документы, если они есть, наверняка запрятаны в самом невероятном месте…
— Невероятном? Например?
— Например, на антресолях, в каком-нибудь чемодане со старьем или… Одним словом, там, куда ты почти наверняка не полезешь… Можно я похожу по квартире, посмотрю?
— Конечно!
Даша обошла двухкомнатную и довольно просторную квартиру, где имелись и кладовка, и два стенных шкафа. «Да, это еще та работенка будет», — подумала она. Коридор был заставлен книжными полками. И вдруг Даша подумала: «А что, если…» Ее мама часто прятала что-нибудь в книгах.
— Слушай, Ляля, а в книгах этого быть не может?
— В книгах? Почему, наверное, может…
— Тогда скажи, в какие книги ты никогда бы не заглянула?
— В большинство! — засмеялась Ляля.
— Ты что, не любишь читать? — удивилась Даша.
— Ну, не очень… — призналась Ляля.
— Это зря, — задумчиво проговорила Даша. — Очень даже зря… У вас стремянка есть?
— Есть!
— Тащи! И какие-нибудь перчатки!
— Перчатки? Зачем? Чтобы отпечатки пальцев не оставлять, да?
— Соображаешь! — улыбнулась Даша. — На стекле любой отпечаток заметен, вдруг твоя мама что-то заподозрит…
Ляля приволокла стремянку, потом нашла вязаные перчатки, и Даша взялась за дело. Открыла одну полку и стала по одной вытаскивать книги, просматривать и снова ставить на место. На первой полке они ничего не обнаружили, как, впрочем, и на второй, и на третьей. Полки стояли в три ряда. На тех, которые можно достать с пола, она решила пока не смотреть и, переставив стремянку, взялась за верхние полки второго ряда. И вот, вытащим какую-то явно старину книгу на французском языке, она тряхнула ее, и оттуда выпал конверт!
— Есть! — дрожащим от волнения голосом воскликнула Ляля и схватила конверт.
— Подожди! — закричала Даша, — не трогай! — и буквально скатилась вниз. — Осторожно!
— Что? — не поняла Ляля.
— Я тебя умоляю, тут надо действовать очень-очень осторожно!
Она рукой в перчатке отобрала у Ляли конверт. Он был плотный и незапечатанный. Даша подошла к столу, положила конверт и сняла перчатки. Ляля не сводила с нее испуганных глаз.
— Открывай! — распорядилась Даша. — Только не помни и не порви!
Ляля дрожащими руками открыла конверт, заглянула и едва слышно проговорила:
— Кажется, это то…
Она вытащила из конверта тоненькую пачку документов.
— Даш, мне страшно…
— Ну, если страшно, давай все вернем на место!
— Да ты что! Только давай ты сама посмотришь. Ладно?
— Ладно! Так, свидетельство о разводе Морозовой Натальи Сергеевны и Кострючко Владислава Руслановича, Лялька…
— Кострючко Владислав Русланович?
— Именно! Наталья Сергеевна Морозова — это твоя мама?
— Ну да!
— Значит, этот Кострючко — твой папа!
— Кострючко… Какая некрасивая фамилия… — разочарованно проговорила Ляля.
— Но зато довольно редкая! Искать легче будет!
— Даш, а что там еще?
Но остальные документы не представляли для них никакого интереса, если не считать маленькой фотографии какого-то довольно красивого мужчины.
— Это он? Как думаешь, Даша?
— Наверное… А впрочем, может, и не он…
