Эмпатия (ЛП) - Дьюки Кер

Райан стонет и зевает; столько звуков он никогда еще не выдавал. Мои губы затрагивает легкая улыбка от мысли, что, очевидно, ему неприятно взаимодействовать с кем-то, кроме собственной ручки.

– Мне хотелось бы, чтобы вы выбрали тему, к которой один из вас испытывает страсть, и обсудили ее во всех подробностях, а затем оба написали об этом. Я желаю увидеть разницу между точкой зрения человека, которого крайне волнует данная область, и его равнодушного к вопросу партнера.

Я наблюдаю за тем, как качок с переднего ряда поднимается с места и окидывает взглядом ряды присутствующих; его взгляд останавливается на мне. Он поднимается по ступеням, не отрывая глаз от моего лица.

О, Боже. Я ни за что с ним не сработаюсь.

Я толкаю Райана сильнее, чем собиралась, от чего его ручка выскальзывает и оставляет линию поперек страницы. Я кривлюсь, когда он бросает на меня косой взгляд таких холодных, как черная бездна, глаз.

– Прости, – произношу одними губами, морща нос.

Мои глаза округляются, когда качок подходит ближе. Райан замечает его приближение и говорит:

– Она будет работать со мной. Найди себе другую жертву.

Качок открывает и закрывает рот в течение минуты, пока придумывает ответ.

– И почему бы она хотела написать о твоей страсти? Ты же депрессивный урод, вероятно режущий себя ночами.

Волоски на его затылке встают дыбом, а мой желудок ухает вниз. Что за недалекая инфантильная реплика? С первого дня занятий, увидев, как Райан сидит, уткнувшись в свой блокнот, я чувствовала странное желание вступиться за него. Он не такой как все: тихий и носит только черное, хотя обычно это джинсы и футболка. Кажется нормальным, не то чтобы выбор особого рода одежды делал кого-то ненормальным, но он лучше, чем просто нормальный. У него каштановые волнистые волосы, густые и уложенные в стиле «я только что встал с постели». Его темно-карие глаза имеют овальную форму, а ресницы идеально обрамляют их, подчеркивая проницательность взгляда. Добавьте полные губы, выразительные скулы, спортивное телосложение и рост в метр восемьдесят.

– И как же ты пришел к подобным выводам? – спрашивает Райан с искренним любопытством, усмехаясь и постукивая ручкой по столу.

Качок смеется и указывает на Райана пальцем.

– Посмотри на себя, вечно в черном, никогда не разговариваешь и ни на кого не смотришь. Все так и кричит, что ты себя калечишь. – Он усмехается, очевидно, гордясь своими наблюдениями.

– Вау, твою оценку стоит издать в какой-нибудь книге по психологии. Кажется, ты уже все понял. Или может, ты просто глупый ублюдок, чье умственное развитее застряло на уровне старшей школы. – Райан ерзает на месте, наклоняясь к качку, его тон голоса уверенный. – Я одеваюсь в черную одежду, так как она мне идет. Не смотрю на людей часто, потому что, когда так делаю, телочки воображают, будто хочу их трахнуть, а ребята, что избить. Я не разговариваю ни с кем, потому что крайне редко выпадает удача повстречать кого-то достойного беседы.

У меня нет слов, взглядом прожигаю дыру в щеке Райана. Не могу отвести глаз. Он всегда кажется замкнутым, но, тем не менее, вот он здесь, уверенный и смелый.

– У вас все в порядке? – спрашивает мистер Уокер, подходя к качку со спины, пока тот сжимает кулаки так сильно, что белеют костяшки, и прожигает Райана взглядом.

– Все в норме, мистер Уокер, но мне сегодня нужно пораньше уйти, это ничего? – вежливо спрашиваю, привлекая его внимание к себе.

– Все нормально, Мелоди. Я отправлю тебе по электронке заметки, которые сегодня можешь пропустить.

Он поворачивается и возвращается к кафедре, а вскоре за ним следует и качок. Я замечаю на себе пристальный взгляд Райана. Улыбаюсь, и его глаза разглядывают мое лицо.

– Привет, – произносит он глубоким, теплым голосом. Чувствую жар и понимаю, что мои щеки покраснели.

– Так я достойна разговора? – Я выгибаю бровь.

Уголок его губ приподымается в кривой улыбке.

– Ну, не думаю, что мы сможем выполнить задание, не разговаривая, так что я рискну и дам тебе шанс сказать что-то стоящее. Мне очень интересно узнать, в чем же состоит твоя страсть, Мелоди.

Жар румянца опаляет кожу.

– Я свободна в воскресенье, тебе подойдет? – говорю ему, засовывая iPad в сумку. Отрываю от него взгляд и поднимаюсь на ноги.

Он достает телефон и передает его мне.

– Добавь свой номер.

Я пытаюсь игнорировать вызывающую картинку с обнаженной женщиной со связанными коленями на заставке его мобильного, но изображение графическое и не входит в перечень вещей, которые ожидаешь увидеть на заставке телефона, владелец которого охотно передает его другим людям, чтобы те добавили свой номер. Независимо от этого, я решаю не судить его за выбор картинки и добавляю свой номер до того, как вернуть мобильный.

После я выхожу из аудитории, не оглядываясь, хоть и умираю от любопытства, наблюдает ли Райан за мной.

Свежий летний ветерок овевает меня, лаская кожу. Запах свежескошенной травы воодушевляет, а воспоминания о том, как проводила лето дома в детстве, встают перед глазами. Я гляжу на экран своего телефона, отправляя смс маме и сообщая, что скоро выезжаю и буду дома к полуночи, когда наталкиваюсь на стальной столб, в результате отлетая в сторону и падая на землю. Сумка спадает с плеча, а телефон летит в сторону кустарников. Я поднимаю взгляд и встречаюсь с проницательным взором стального столба, который, конечно, вовсе не столб, а крепкий парень. Мне сложно разглядеть его из-за того, что солнце освещает его со спины, но он явно хмурится, сердито глядя на меня и давая понять, что мое с ним столкновение, и мое падение на задницу каким-то образом создало ему неудобство.

Он обходит меня, бормоча «идиотка», и нет, произносит он это не тихо. Не знаю, что на меня находит, но я вскакиваю на ноги, выпрямляясь и закидывая сумку на плечо. Я случайно ударяю ею о его удаляющееся тело, издавая глухой звук. Парень резко поворачивается, хватает мою сумку и дергает ее к себе, хотя я все еще и держусь за ручку. В итоге я снова налетаю на него, врезаясь со всей силы в грудь парня и плюхаясь на уже и так саднящую от удара задницу.

Поднимаю сердитый взор на громилу.

– В чем твоя проблема, ты... ты... – Мой разум отказывается работать, так что я заикаюсь и выгляжу такой простофилей, будто с моим уровнем IQ меня даже в колледж бы не взяли. – Еб*ный член. – Я кривлюсь, осознавая собственный недостаток зрелости, остроумия и словарного запаса. Но, с другой стороны, обычно я не ругаюсь.

«Еб*ный член», – повторяю в уме, критикуя себя.

– Моя проблема в том, что ты врезалась в меня, а затем напала своей стервозной сумочкой весом около гр*банной тонны. После набросилась на меня и упала к моим ногам, назвав еб*ным членом.

Я выдыхаю воздух, что задержала, слушая его описание произошедшего.

– Ты, небось, ума лишился, когда я врезалась в тебя, судя по твоей очевидной неадекватности. О, и по тому, что ты не предложил мне помочь или еще чего, – ворчу я, поднимаясь на ноги.

– И не собирался. Ты неуклюжая и слабая. Тебе нужно подкачаться и смотреть, куда идешь.

Меня передергивает от его явного отвращения в мой адрес, у меня даже челюсть отвисает. Не могу поверить, что он посмел сказать что-то подобное. Не давая мне времени сформулировать ответ, незнакомец просто уходит, а я остаюсь стоять, закипая от гнева. Черт, а у него отличная фигура. Любой упал бы на задницу, врезавшись в эту кирпичную стену. Мускулы на его спине просматриваются даже под обтягивающей футболкой, и у него крепкая задница.

«Дерьмо! – Я отчитываю себя. – Вовсе у него не клевая попка. Этот парень – полный кретин».

Я забираюсь в кусты, нахожу телефон, и умудряюсь добраться до своей машины без приключений. Это элегантный кабриолет BMW 4 серии; очень богатая девочка, но отец настоял на покупке такой машины. Он хотел, чтобы у меня был новый автомобиль, когда начну учебу в колледже, и мне бы не приходилось просить парней подвезти меня до дома, ставя себя в неудобное положение. Папе была неприятна сама мысль о том, что я поступаю в колледж так далеко от дома, но после моего путешествия с Зейном, он согласился. Я его малышка, единственная дочь. У меня есть сводный брат, но он никогда с нами не жил. Он родился до того, как мама украла сердце моего отца, и, очевидно, чужого мужа. Я не знала об этом, пока не познакомилась со сводным братом. Если коротко, мне было одиннадцать, и он сообщил, что моя мать, ворующая мужей, потаскуха. Так что мои с ним отношения всегда оставались напряженными, и в основном я его игнорировала. А так как брат планирует быть на семейной встрече завтра, то желание ехать домой у меня особо нет.