Судья (СИ) - Райли Алекса

Он убедился, что мне будет нелегко уйти от него. То, что я когда-то считала его чрезмерной опекой, очевидно, являлось чем-то другим. На данный момент у меня нет ни цента, а я знаю, что у меня есть деньги. Я — богатый бездомный, и эта мысль почти смехотворна.

Мне страшно подавать заявление на работу, потому что боюсь, что они проведут какую-нибудь проверку. А что, если они сообщат полиции, где я нахожусь? Я понятия не имею, что делать и куда идти. Я, вероятно, проведу еще один день, сидя на этой скамейке и наблюдая за проходящими мимо людьми. Ожидая, когда он пройдет мимо. Может быть, сегодня я последую за ним, когда он уйдет. Темноволосый мужчина в костюме ведет себя так, будто ему на все наплевать. Он выглядит неприкасаемым.

Я наблюдаю, как люди расступаются перед ним, потому что чувствуют силу, как и я. Мне следовало бы бежать, но каждый день я наблюдаю, как он входит в спортзал сразу после того, как я ускользаю.

На третий день, проведенный в одиночестве на улице, мне повезло. Я проходила мимо спортзала, и он привлек мое внимание. Мужчина выронил ключ, и если бы я не следила за ним, то и не заметила бы. Он хотел убрать его в карман, но промахнулся, и ключ упал на землю. Он не заметил, потому что, входя в здание, прижал к уху мобильный. Я хотела сказать мужчине, но он зашел внутрь прежде, чем я смогла остановить его. Подобрав ключ, я поняла, что нашла свое убежище. По крайней мере, пока. Я буду пользоваться этим местом так долго, как смогу. Я спала здесь несколько раз, но всегда боялась, что не проснусь вовремя, чтобы уйти до того, как меня поймают. Сон сейчас для меня роскошь, которую я не могу себе позволить, и прямо сейчас мне хочется сползти по стене и заснуть на несколько дней, но не могу.

Вместе с ключом пришло чувство вины, потому что теперь я нарушаю закон. Это реальные обвинения, которые могут быть выдвинуты против меня. Взлом и проникновение — не единственное, что я здесь сделала. Я украла питательные батончики и воду из спортзала на стойке регистрации, но я составила список всего, что взяла, надеясь, что однажды смогу вернуть. Мужчина в костюме понятия не имеет, что сделал для меня в тот день, когда уронил свой ключ. Он помог мне выжить.

Я выключаю воду, зная, что мне уже нужно идти. Я и так слишком долго нахожусь здесь.

Когда поворачиваюсь, чтобы схватить полотенце, замираю, и вся кровь приливает к моим ушам. Будто мой разум вызвал его, и вот он стоит в метре от меня. Он стоит перед огромным душем в спортзале, который достаточно велик для десяти человек.

Его взгляд скользит по моему телу вниз и обратно. Впервые в жизни я задаюсь вопросом, что думает обо мне мужчина, хотя чувствую, как с каждой минутой меня охватывает смущение. Никто не видел меня голой с тех пор, как я была ребенком, и даже тогда это была моя няня.

— Я… я… — Пытаюсь подобрать слова, но ничего не получается. Он продолжает стоять там, ничего не говоря. Может быть, он так же потрясен, как и я. — Мне очень жаль. Я как раз собиралась уходить, — наконец выговариваю я, хватаясь за полотенце, висящее на крючке. Я обматываю его вокруг себя так крепко, как только могу, и чувствую, как щеки горят от стыда.

— Я искал тебя, — говорит он, склонив голову набок. — Ты маленькая воришка.

Меня охватывает паника, и я пытаюсь проскочить мимо него, но он хватает меня за руку. Не крепко, но я знаю, что не смогу вырваться. Я смотрю на него и вижу, что он еще больше, чем я думала. Он заполняет каждый сантиметр своего сшитого на заказ костюма. Не то, что мой дядя, которому все приходится подшивать под себя. Его глаза, которые я издали приняла за темно-синие, теперь холодные, как лед. В них нет тепла, даже если мое тело нагрелось сильнее, чем когда я была под струями воды.

Я хочу оправдаться и сказать ему, что не воровка, но это будет ложью. Мне не нужно пополнять свой растущий список ошибок. Меня поймал тот же самый мужчина, о котором у меня были дикие фантазии. Я придумывала маленькие истории о нас двоих, чтобы скоротать свой день. Мне было интересно, что он делает и куда направляется. Я думала о его жизни и о том, принадлежит ли он кому-нибудь. Потом я решила, что он, вероятно, похож на моего дядю и принадлежит многим женщинам. От этой мысли у меня всегда болело в груди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Пожалуйста, отпусти меня, и я клянусь, что никогда не вернусь. Ты больше никогда меня не увидишь. — Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он не отпускает меня.

— Сколько тебе лет? — спрашивает он, а я смотрю, как он высовывает язык и облизывает нижнюю губу. Я почему-то повторяю его жест, и он сжимает челюсть. Его лицо чисто выбрито, и я скучаю по его щетине, которую видела, когда он приходил в спортзал накануне вечером. Он приходит сюда дважды в день.

— Восемнадцать, — отвечаю я, и не уверена, нравится ли ему мой ответ.

Но я точно знаю, что это делает меня взрослой. Это значит, что я не отделаюсь легким испугом за мелкую кражу. Я сглатываю, когда думаю о дяде. Он освободит меня, но я лучше буду сидеть в тюремной камере, чем вернусь к той жизни, которую он для меня запланировал. Я знаю, что это незаконно, но его это не останавливает. Чувствую, что его ничего не остановит, и поэтому он не должен меня найти.

— Пожалуйста. Отпусти меня, — снова пытаюсь я, чувствуя, как подступает страх.

— Ты бездомная. — Его взгляд скользит к моей сумке, но я думаю, он понял это еще до того, как посмотрел на нее. Может быть, он заметил, что я наблюдаю за ним. Я прикусываю губу и киваю. — А тебе не кажется, что было бы лучше пойти со мной? Таким девушкам, как ты, небезопасно бегать по улицам.

Он смотрит на мое полотенце, и я делаю то же самое, замечая, что оно немного соскользнуло с тех пор, как я укуталась в него. Еще чуть-чуть, и он увидит мою грудь. Не то чтобы это имело значения, потому что он уже получил полный обзор. Кто знает, сколько времени он простоял там, прежде чем я обернулась.

Когда его взгляд возвращается к моему лицу, я знаю, что он не собирается отпускать меня. Но перед ним, в отличие от дяди, я не испытываю страха. Я чувствую желание, и не могу себя контролировать. Мне это нужно, потому что он не может хотеть меня. Я беглянка, который вламывается в здания и крадет вещи. Он — крепкая стена из людей с деньгами и властью.

— Мы едем в здание суда. Одевайся, — выпаливает он.

Он не хочет отпускать меня, но отпускает. Я отпрыгиваю от него и делаю, как он говорит. Роюсь в своей сумке, но чувствую сквозь пушистую белую ткань моего полотенца, как его взгляд прожигает, и внезапно становлюсь влажной между ног.

Если бы кто-то увидел мою одежду, он бы никогда не подумал, что я бездомная. Уверена, со временем она станет более изношенной, но сейчас у меня есть сумка с некоторыми приличными вещами, которые я упаковала, думая, что мне понадобится одежда для работы. Сначала я надеваю через голову платье, не утруждая себя лифчиком или трусиками.

Я бросаю взгляд на мужчину, который, как я думала, спас меня в тот день, когда уронил ключ, и понимаю, что он собирается бросить меня волкам. Я надеваю балетки и накидываю на плечо сумку, а потом делаю единственное, что могу.

Убегаю.

Глава 2

Смит

— Не так быстро. — Я хватаю ремень ее сумки, и она останавливается, пытаясь вырвать ее у меня из рук. Она могла бы отказаться от нее, но если она такая же, как другие бездомные, то в этой сумке вся ее жизнь. Я беру девушку за руку и крепко прижимаю к себе, когда мы выходим из душа и направляемся к выходу из спортзала. Потеряв свой ключ, я попросил владельцев, которых знал лично, просмотреть записи камеры перед входом, чтобы проверить, не уронил ли я его после использования. Я не мог его нигде найти. Они подтвердили мои предположения. Сказали, что его подобрала молодая девушка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Моя хватка на ней не слишком крепкая, но моя рука достаточно большая, чтобы обхватить ее так, что она не сможет убежать. Ее темно-русые волосы мокрые и вода с них капает на мой костюм. Я чувствую запах шампуня, который используется в тренажерном зале, и мне он на ней не нравится. Он мужской, а она похожа на клубнику со сливками.