Зачем убивать дворецкого? - Джорджетт Хейер

Он покраснел.

– Черт побери, это же и мое дело, верно?

– Да, дело твое, – звенящим от злобы голосом произнесла она. – Однако проворачивать его ты отправил меня. Ладно, я пошла, но теперь держись от этого дела подальше. Понял?

Физиономия у него так и вытянулась, однако он упрямо произнес:

– Ты девчонка. И не сможешь все сама провернуть. Господи, до чего ж мне не нравится это убийство!

– А тебе и не должно нравиться. И чтоб не смел об этом трепаться! – Затем выражение ее лица немного смягчилось. – Послушай, Марк, ради всего святого, брось пить, хотя бы на время! Нам нужно собрать все силы и волю, чтобы провернуть это дельце, а что от тебя толку, если не просыхаешь по полдня?

– Ладно, – пробормотал он и отвернулся. – Если честно, сегодня то была не моя вина. Я вообще не собирался заглядывать в этот паб. Но…

– Знаю, – нетерпеливо бросила она. – Но ты встретил приятеля, и тот тебя просто не отпустил. Слыхали мы такое и прежде. Старая песня.

Глава вторая

Фрэнк Эмберли проехал совсем недолго и вскоре оказался в Верхнем Неттлфолде, небольшом городке примерно в десяти милях от Карчестера. Его охватило раздражение, которое все более нарастало: ведь если б он не пропустил левый поворот с дороги на Паттингли, то не только мог бы не опоздать к обеду в Грейторне, но и избежал бы встречи с неизвестной девицей, не стал бы свидетелем ужасного и могущего принести нешуточные неприятности происшествия.

«И вообще, какого черта я ее отпустил?» – в который уже раз спрашивал он себя.

Но ответа на него не было. Фрэнк нахмурился.

– Вот дурак! – тихо пробормотал он себе под нос.

Мистер Эмберли действительно не понимал, что заставило его оставить эту девицу на дороге и уехать. Он не был влюбчив, и не сказать, чтобы незнакомка ему так уж понравилась. Наглая, лживая девка! Но очевидно: к этому убийству она никакого отношения не имеет. И все равно – следовало отвезти ее в полицейский участок. Пусть она не стреляла в того несчастного мужчину, но определенно что-то знает. Уж это ясно как день, тем более ему, Фрэнку Эмберли, который сталкивается с убийствами чуть ли не каждый рабочий день в году. Но, если б он сдал ее полиции, каковы были бы ее шансы? Перспектива вырисовывалась мрачноватая. Подсобрать еще немного улик (а он не сомневался, их найдется предостаточно), и получилось бы дельце – пальчики оближешь, сразу можно передавать прокурору.

Но ведь это не его проблема. Да и вообще, почему данный эпизод должен его так волновать? Впрочем, если не соблюдать осторожность, Фрэнк может оказаться в положении соучастника, это факт. И все из-за чего? Он и сам не понимал.

Эмберли въехал в Верхний Неттлфолд и направился прямо к полицейскому участку, старинному зданию красного кирпича, расположенному на Рыночной площади. Там он увидел молодого констебля, тот сидел, прижимая к уху телефонную трубку, с выражением крайней скуки на физиономии. Констебль без всякого интереса взглянул на мистера Эмберли, затем бросил в микрофон, что пока еще ничего неизвестно, но он делает все, что в его силах. После этого он какое-то время слушал, что ему говорят, потом повторил свою предыдущую ремарку и повесил наконец трубку на рычаг.

– Да, сэр? – буркнул констебль и что-то записал на лежащем перед ним листке бумаги.

– Сержант Губбинс на месте? – спросил мистер Эмберли, деловито набивая трубку.

Полицейский ответил утвердительно.

– Хочу его повидать. – Мистер Эмберли чиркнул спичкой.

Констебль окинул его неодобрительным взглядом, который остановился на трубке.

– И как можно скорее, – добавил мистер Эмберли.

– Ну не знаю, сэр, – неопределенно протянул констебль.

– Я должен переговорить с сержантом.

Констебль поднялся и вышел, мистер Эмберли подошел к стене и стал разглядывать афишу, обещавшую разнообразные радостные сюрпризы тем, кто купит билет на ежегодный концерт для полиции.

На двери в конце помещения крупными буквами на стекле с изморосью было выведено строгое: «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Открыл ее плотный мужчина с агрессивно торчащими кончиками усов и красной физиономией.

– Да, сэр, чем могу помочь? – осведомился он строгим, хорошо поставленным голосом, способным вселить трепет в сердца всех правонарушителей.

Эмберли обернулся:

– Добрый вечер, сержант.

– Кого я вижу! Мистер Эмберли, сэр! – радостно воскликнул сержант. – Не видел вас в наших краях вот уже с полгода, никак не меньше. Надеюсь, вы в добром здравии? Чем могу помочь, сэр?

– О нет, мне ничем. Но, думаю, вам будет небезынтересно узнать, что на дороге в Паттингли обнаружен мертвец.

Констебль, уже вернувшийся на свое место, услышав эту новость, тихо ахнул, но сержант воспринял ее спокойно.

– Ничего себе шуточки, сэр, – улыбнулся он.

– Я не шучу. И посоветовал бы вам послать туда кого-то из своих людей. Если понадоблюсь, можете найти меня в Грейторне.

Улыбка тотчас померкла на лице сержанта:

– Так вы это серьезно, сэр?

– Вполне. Мужчина сидит в «остине-семь», убит выстрелом в грудь. Жуткое, доложу вам, зрелище.

– Убийство! – воскликнул сержант. – Господи Иисусе! Так, сэр, погодите минутку. Где, вы сказали, его нашли?

Мистер Эмберли подошел к столу и попросил листок бумаги. Получив желаемое, он начертил приблизительный план.

– Где находится это чертово местечко под названием Паттингли, я понятия не имею, но машина стоит приблизительно вот в этой точке, примерно в миле от поворота на Верхний Неттлфолд. Я остановился спросить, как проехать в Грейторн, а потом увидел – парень мертв. По всей вероятности, убит. Я бы поехал с вами, но уже на час опаздываю на обед.

– Ничего страшного, сэр. Вы ведь пробудете в Грейторне денек или два, я правильно понимаю? Проведем расследование; впрочем, вам это и так понятно. Соедините меня с Карчестером, Уилкинс. А вы, сэр, ничего необычного там не заметили? Никого не встретили на дороге?

– Нет. Стоял страшный туман. Труп еще и остыть не успел, я его потрогал, если, конечно, это для вас важно. Доброй ночи.

– Доброй ночи, сэр. И огромное вам спасибо.

Констебль поднес сержанту телефон и, пока Губбинс докладывал в вышестоящую инстанцию, стоял, потирая подбородок и глядя на дверь, за которой скрылся мистер Эмберли. А как только сержант повесил трубку на рычаг, заметил:

– Странный какой-то посетитель, уж больно спокойный.

– Это мистер Фрэнк Эмберли, племянник сэра Хамфри, – пояснил Губбинс. – Очень умный молодой человек, доложу я тебе.

– Входит сюда как ни в чем не бывало; не моргнув глазом сообщает о мертвеце на дороге, точно покойники раскиданы тут повсюду, как колокольчики на лугу, – неодобрительно заметил констебль.

– Да они для него и есть все равно, что колокольчики, – строго сказал сержант. – Если б ты, друг мой, читал газеты, то знал бы о нем все. Он барристер. Сделал очень даже неплохую карьеру. Далеко пошел.

– По мне, так не очень далеко, – сердито заметил констебль. – И вообще, не понравился он мне.

– Пришли мне Харпера и прекрати болтать ерунду! Многим не нравится мистер Эмберли, но лично ему на это плевать.

Тем временем машина Фрэнка Эмберли на полной скорости мчалась по направлению к Хай-стрит. Отсюда, из Верхнего Неттлфолда, он уже прекрасно знал дорогу и менее чем за десять минут доехал до Грейторна, солидного каменного особняка, расположенного на землях, что под уклон сбегали к реке Неттл.

В холле его встретила кузина, подвижная, озорная девица восемнадцати лет, и сразу же поинтересовалась, в чем причина задержки.

Фрэнк снял пальто и окинул мисс Мэттьюз испепеляющим взглядом.

– Это все твой «короткий путь», – с упреком заметил он.

Фелисити захихикала:

– Ну и осел же ты, Фрэнк! Что, заблудился?

– Не то слово. – Он обернулся, в холл вошла тетушка. – Прошу прощения, тетя Мэрион. Это не моя вина. Что, сильно опоздал к обеду?

Леди Мэттьюз обняла его и рассеянно ответила:

– Фрэнк, дорогой! Опоздал, причем безнадежно. А у нас подавали сырное суфле. Дорогая, скажи кому-нибудь, что Фрэнк приехал. О, а вот и Дженкинс! Дженкинс, мистер Эмберли прибыл.

Она одарила племянника чарующей улыбкой и проплыла в гостиную. Эмберли крикнул ей вслед:

– Тетя Мэрион, мне обязательно переодеваться?!

– Переодеваться, дорогой? Нет, не надо. Надеюсь, багаж свой не потерял?

– Не потерял. Но уже десятый час.

– Просто ужас, дорогой. Мы так волновались; думали, несчастный случай.

Фелисити вцепилась в рукав кузена.

– Но Фрэнк! Не мог же ты блуждать где-то битый час! Сознавайся! Наверное, просто выехал поздно?

– Не мучай меня, Фелисити, маленькая зверушка. Пусти. Я должен умыться с дороги.

Минут через пять он снова спустился вниз и вместе с Фелисити направился в обеденный зал. Пока он ел, кузина сидела, уперев локти в стол и положив на ладони подбородок.

– Бал состоится в среду, – объявила она.