Действие с умом - Void-Chord Pirate

— Великие, но ужасные, — шепотом договорил Гарри. Ну да, Олливандер точно так же сказал.

— Ой, кстати, — я достала палочку и поднесла к очкам Гарри. Именно Гермиона же в книге их починила, — Окулус Репаро.

Поттер снял очки и посмотрел на них. Совсем как новые.

— Нужно будет запомнить это. На будущее, — улыбнулся Гарри, — Гермиона, раз ты из семьи не волшебной, то о магии узнала совсем недавно?

— Да, — как-то задумчиво кивнула я, — получила письмо и узнала, что волшебница.

— Я из чисто волшебной семьи, — встрял в разговор Уизли.

Но и мной, и Гарри он был проигнорирован.

— Кстати, Поттер, — мальчика ничуть не волновало, такое мое шутливое обращение к нему. Он видел, что никакого злого контекста в это «Поттер» я не закладываю. А я это специально. Пусть знает, что и друзья могут так его называть, — тебе нужно будет попросить кого — нибудь из старших, научить тебя заклинанию подгонки одежды по размеру, — я сказала это совершенно беззлобно, искренне желая помочь. Ибо Гермиона о таких заклинаниях не читала даже, — или эльфов в Хогвартсе попросить.

— Хорошо, — Гарри понимал, что я добра к нему и не злился на излишнюю прямоту, — это одежда моего кузена, дядя и тетя у меня не плохие, но все-таки, донашиваю я все за Дадли.

Опять Рон встрял в разговор. Да что ж ты будешь делать.

— У меня пять братьев, и я всю жизнь за ними донашиваю одежду, — что я, что Гарри смотрели на Рональда и слушали того чисто из вежливости, — У меня старая форма Билла, старая волшебная палочка Чарли, и старая крыса Перси.

Да уж, знают по чем бить. Гарри добрый мальчик, был обделен в детстве, и может сочувствовать неудачникам. Хм. Явно так его дружбу Рон Уизли и заслужил. Надавил на жалость. Ну уж нет. Так не будет.

— Ты знаешь, Рон. Пусть у тебя и не новые вещи. Зато ты не обделен семьей, жаловаться грех.

Неужели я нашла верные слова, что бы заткнуть Уизли, да и Поттера в порядок привести. До него дошло. О неужели. Мама Ро, сделала из Гарри тугодума какого — то. А так ничего, нормальный вроде.

Пока ми разговаривали поезд выехал из Лондона. Теперь он летел мимо полей, где паслись коровы и овцы. В купе царила тишина. За окном мелькали поля и дороги. Около половины первого в коридоре что-то прогрохотало, улыбающаяся женщина сдвинула дверь нашего купе и спросила не хотим ли мы чего.

Рон залился краской, но пробормотал о том что у него с собой, я предложила Гарри часть своей провизии, благо я то знала наперед что именно так и поступлю. И в итоге мы купили всего лишь, по пару Шоколадных Лягушек, Котелковые Кексы, и Бобы Берти Боттс с Любым Вкусом.

Сперва было съедено по бутерброду, а затем открыты Кексы, Рональда тоже угостили. Чисто из вежливости. Пришла пора Шоколадных Лягушек.

— Что это? — спросил Гарри обращаясь ко мне, — Они ведь не настоящие, нет?

— Нет. Посмотри какая там карточка внутри, — ответил Рональд, к которому вообще не обращались.

Я улыбнулась и пояснила растерявшемуся Гарри.

— Внутри, в Шоколадных Лягушках есть карточки, для коллекционирования — знаменитые волшебницы и маги.

Поттер развернул свою Шоколадную Лягушку и вытащил карточку. Ясно понятно, что это был наш дедуля.

— Так это Дамблдор! — сказал Гарри.

— Не говори мне, что ты никогда не слышал о Дамблдоре, — выкрикнул Рон.

О Боги, держите меня семеро. Я уже готова убить этого мальчишку.

Походу Уизли был по фигу тот факт, что Поттер из мира МАГЛОВ. Он блин не жил у волшебников. Или просто Шестой непроходимо тупой.

— Гарри, Дамблдор — директор Хогвартса, переверни и прочитай сзади, так вот. Этот дедуля считается величайшим магом современности, особенно его знают, как победителя Гриндевальда в 1945 году, — видя непонимающий взгляд Гарри, мол кто такой этот Гриндевальд я продолжила, — Гриндевальд как ни странно был другом и соратником Дамблдора, он ратовал за то, что бы собрать воедино все три Дара Смерти. Бузинную Палочку, Воскрешающий Камень и Мантию Невидимости и использовать их во «Благо». Ну об этом как-то потом, — что странно, на меня с интересом смотрел не только Поттер, но и Уизли, — Так же Дамблдор открыл двенадцать способов использования крови дракона и известен благодаря роботе в алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем, единственным создателем философского камня. На твоей карточке, — я указала на предмет в руках Гарри, — так же написано, что Дамблдор любит музыку и боулинг.

Гарри перевернул карточку и увидел, к своему удивлению, что лицо Дамблдора исчезло.

— Он ушел!

— А ты что думал, он будет торчать здесь весь день? — сказал Рон. А я и не против. Я лучше объясню на счет фотографий, — Он вернется.

— Мистер Уизли, будьте более понимающим. В мире в котором выросли мы, люди остаются на фотографиях и картинах.

— Правда? — изумился Рональд.

— Правда. Это у вас здесь дурдом, что и фотографии движутся, и картины живые, нарисованные персонажи бегают из рамы в раму. Да и еще и разговаривать могут.

Я послала Поттеру мягкую улыбку, а тот опустил глаза и вновь стал рассматривать карточку. Дамблдор вернулся обратно и сейчас ласково улыбался ему.

Мы с Поттером открыли Бобы с Любым Вкусом. Предложили немного и Уизелу конечно и теперь просто сидели поедая эту престранную гадость.

Сельская местность, теперь мелькающая в окне, становилась все более дикой. Ухоженные поля закончились. Теперь шел лес, реки, и темно — зеленые холмы.

В дверь нашего купе постучали, и вошел круглолицый мальчик. Ну конечно Невилл в поисках драгоценной жабы. Казалось Лонгботтом сейчас разревется.

— Извините, вы совсем не видели жабы? Я потерял её.

— Невилл, — обратилась я к нему, зная наверняка, — так ведь? Садись с нами. Твоя жаба найдется. Потом когда наш багаж будут забирать из поезда и жабу твою найдут.

Гарри ободряюще ему улыбнулся и протянул пачку с Бобами Берти Ботсс.

— Я Гарри Поттер, — представился Мальчик — который — выжил, когда Невил уселся рядом с Роном, теперь у него в руках был последний Котелковый Кекс и несколько конфет.

— Ты… — мальчик явно растерялся.

— Он, — улыбнулась я, — Гермиона Грейнджер.

— Рон Уизли, — как-то обреченно пробубнил рыжий.

Мальчик был явно обеспокоен и Гарри решил его подбодрить.

— Невилл, не беспокойся, твоя жаба обязательно найдется.

— Да, вот смотри, — неужели Уизел понял когда ему следует что-то говорить, а когда нет, — у меня крыса Короста, он может умереть и ты не увидишь разницы, — вытаскивая на свет божий Питера Петтигрю с отвращением проговорил Рональд, — я попытался вчера перекрасить его, что бы сделать его чуточку интереснее, но заклинание не сработало. Я покажу. глядите.

Он порылся у себя в сундуке и вытащил уже не новую волшебную палочку. Она была местами отколота и на конце блестело что-то белое. Ах да, торчащий волос единорога.

— Солнечный свет, маргаритки и масло, глупая крыса пусть перекрасится.

Рыжий взмахнул палочкой, но ничего не случилось. Короста осталась серой и крепко спящей. Тут два варианта и не пойму какой верный. Либо заклинание чушь, либо на анимага просто не действует, что скорее всего правда.

— Рон, ты ведь понимаешь, что это не настоящие заклинание? — спросила я.

Уизли явно смутил мой тон.

— А ты что можешь то? — как-то по-детски обижено пробурчал мальчик.

— Ну… — я действительно призадумалась, что бы такое сделать, не сильно сложное, но и не глупое. Левиосу и Репаро в моем исполнении уже видели. — Ладно.

У окна стоял стакан. Взмах палочкой. «Агуаменти». И струйка воды ринулась из палочки и на половину наполнила посудину.

Да, мальчишки конечно оценили. Даже Рон. Но сказать он ничего больше не посмел.

— А на какой факультет вы хотите попасть? — поинтересовался Невилл.

О вот тут то рыжий и оживился. Ох ты ж ё моё.

— Мои родители были на Гриффиндоре, — сказал Гарри, как-то отстранено.

Я решила вмешаться что бы прямо сейчас покончить со всей этой мурой.

— Понимаете ли, дело не в том, куда вы хотите попасть. Лично я не попаду на Пуффендуй. Не подойду я им. Там нужна честность, трудолюбие, верность, и несомненно пусть и негласно, доброта. Хотя, если хотите знать мое субъективное мнение, на пуффендуе скрываются очень загадочные личности. Спокойные, вроде безобидные, но не зря же символ их факультета барсук — спокоен пока его не растревожишь, тогда мало не покажется. Когтевран уж куда предпочтительнее: ум, мудрость, остроумие, творчество, чувство юмора важно. Когтевранцы это нейтральная сторона. Но все-таки им не чуждо порицание. Если ты странный тебя там примут, но серьезно воспринимать не будут. Гриффиндор и Слизерин, два враждующих факультета, Годрик Гриффиндор искал в своих студентах храбрость, благородство, честь, тогда как Салазар Слизерин стремился найти хитрых, решительных, амбициозных, находчивых, порой жадных до власти.