Корпорация Деда Мороза - Анна Бербеницкая

– «Татьяна, русская душою, сама не зная почему, с ее холодною красою, любила русскую зиму» – ты что, и правда Онегина забыл? А вот девочка прекрасно помнит и вовсю использует цитаты для собственного успокоения, надо же как-то объяснять странности организма. Она не то что не ищет ответов, она даже не формулирует вопросы, поэтому и свечения нет. И поэтому ее до сих пор не поставили на учет. Как быть с посвящением в такой ситуации?

– Не знаю. Выходит, Влада не оставляет шансов найти ее. Это ж надо – специалист по северным странам! Даже на Северном полюсе была. Ирландия, Исландия, Аляска, Финляндия, Якутия, Чукотка… все горные курорты, все холодные моря! И ничего не заподозрила? – Арсений покачал головой и выпустил клубы вишневого дыма.

– Ну, знаешь, если б была только нелюбовь к лету, но ведь помимо этого еще столько подсказок в ее жизни! Агентство «Новый год». А кстати, почему ее до сих пор не вычислили по названию фирмы?

– Вероятно, фирма зарегистрирована под другим именем. Ты знаешь, Лизонька, такая девушка была бы настоящим подарком семье. Посмотри, какая она сильная!

– Да, уж, чуть не стерла Доманью с лица Земли, – хохотнула Луиза, – если б ты, старый пень, вовремя не спохватился и не прекратил ее пугать!

– Я не про ту силу, хотя эти способности тоже впечатлили. Все как в молодые годы… я даже на секунду увидел нас, двух пацанов, веселящихся посреди Москвы на ноябрьской демонстрации, и испуганные лица людей, не знающих, куда деваться от колкого снега… Но я говорю сейчас не про то. Любая другая на месте Влады давно бы сломалась, впала в депрессию и рано или поздно оказалась бы в реабилитационном центре корпорации. Но наша девочка упорно борется со своей сущностью и даже смогла организовать нормальную жизнь – работает, разъезжает по холодным странам, избегая душного московского лета. Борется сама с собой и наполняет жизнь смыслом, даже агентство по организации новогодних вечеринок создала. И не знает, что просто подчиняется зову крови. Не помню за всю историю ни одной, которая бы вела нормальный образ жизни, если ее не посвятили до двадцати лет. Но Влада… Она была бы спасением для семьи. Спасением для всего.

Луиза вдруг встала и принялась поправлять занавески на окнах. Их квартира располагалась на втором этаже, сразу над рестораном. Четверть века назад Арсений практически своими руками построил этот дом из бруса в стиле русской избы, разительно отличавшийся от всех остальных отелей и ресторанов Доманьи. Они вместе проектировали комнаты, мечтали, как однажды воздух наполнится ароматом русских блинов и борща, а их жилище сверху станет уютным пристанищем, напоминающим о Родине. Раз уж Луизе пришлось уйти вслед за мужем, оставить любимую работу, друзей, семью, бросить все, она потребовала, чтобы дом, в котором придется прожить остаток жизни, стал воплощением ее вкуса и нрава. И это случилось. Она любила здесь каждое бревнышко, каждую стену, каждую занавеску, сшитую своими руками. И когда волновалась, руки сами собой принимались наводить порядок. Перебрав еловые ветки в большой напольной вазе, поправив тканые коврики на полу, Луиза наконец собралась с духом, но муж опередил.

– Ну! Говори, чего задумала, говори уже! Мельтешишь перед глазами, золушку изображаешь!

– Арсений, ты должен позвонить ему.

– Молчи, женщина! – каменным голосом отчеканил старик, не по годам резво вскочив с кресла.

– Это ты замолчи и послушай меня. – Луиза остановила супруга ледяным взглядом и, помедлив минуту, решительно продолжила: – Ни словом, ни взглядом ни разу за эти двадцать пять лет я не упрекнула тебя. Не осуждала твое решение, не требовала объяснений, не вдавалась в подробности той истории. Выполнила просьбу молчать. Все сделала, о чем ты просил. Но сейчас имею право голоса. Я тоже член семьи. У меня тоже есть ледяной ген. И есть вещи, которые выше твоих личных амбиций и ваших с Владимиром взаимоотношений. Есть зов крови и Дело, работать в интересах которого нам суждено по праву рождения. Ты предашь своих предков и свою сущность, если не сделаешь то, что должен.

Арсений будто вмиг постарел на десять лет. Он сидел, понурив голову, и смотрел на умирающий в камине огонь, боясь поднять глаза на жену.

– Ты права. Я понял, что сделаю все, что нужно, как только увидел родимое пятно на руке девочки. Просто очень трудно плюнуть на обиду и забыть про боль, терзавшую столько лет. Ведь он сам ни разу не попытался найти меня! И тут появлюсь я с поистине царским подарком…

– Это все детский лепет и полная чушь! Обиды, сомнения и ваша мальчишеская ссора. Это все пыль по сравнению с тем, что в ближайшее время должна решиться судьба корпорации, а значит, будущего миллионов людей. Так что отрывай свой дряхлый зад от кресла, бери телефон и звони. Время пришло.

Глава 2

– Корпорация Деда Мороза, здравствуйте! – скороговоркой ответила офис-менеджер Ольга.

– Здравствуйте, барышня, – после небольшой паузы в трубке раздался неуверенный голос пожилого мужчины. – Соедините с Владимиром Владимировичем Морозовым, пожалуйста.

Ольга хмыкнула и посмотрела на часы – ее ждал босс с документами. И надо ж было именно в этот момент позвонить какому-то ненормальному. Еще б с Владимиром Владимировичем Путиным попросил соединить.

– Владимир Морозов больше двадцати лет не руководит корпорацией. Вы можете позвонить ему только по личному номеру.

– Так скажите мне этот личный номер!

– К сожалению, это конфиденциальная информация. Могу я помочь чем-то еще?

– Можете! Свяжитесь с ним по вашему секретному номеру, либо с людьми, которые имеют доступ, и передайте, что звонил Арсений Морозов. И уверяю вас, он будет благодарен за такую новость. Скажите, что это очень срочно. Дело не терпит отлагательств.

– Хорошо, оставьте свои координаты, как только будет что-то известно, вам сообщат.

Ольга написала на стикере длинный международный номер, сгребла в кучу папки и побежала в приемную президента, оставляя за собой эхо от перестука острых каблуков по паркету.

Глеб стоял у окна и смотрел на проснувшуюся столицу. С двадцать пятого этажа было видно не только центр, казалось, полгорода как на ладони. Справа густая каша из автомобилей, словно замерших на стоп-кадре, очередная пробка. А по краям проезжей части – льющийся по асфальту водопад, сплошь состоящий из крошечных человечков, вечно спешащих по своим смешным делам. Глебу нравилось смотреть свысока, из своего углового офиса, через огромные панорамные окна и ощущать себя хозяином жизни. Как в кино, сценаристы любят подобные сцены. Пока еще это чувство не было полным, не переливалось всеми красками радужных эмоций и не приносило абсолютного удовлетворения. Но когда план реализуется до конца, все встанет на свои места окончательно. Скорее бы.