Атлас и серебро - Джейн Арчер

Пока что на улице было прохладно, но едва солнце поднимется чуть повыше – наступит обычная жара, яркий, слепящий день, характерный для пустынь Южной Аризоны. Против обыкновения Аллен-стрит была пустынной: по ней не слонялись толпы старателей, которые обычно развлекались выпивкой и картами. Сомнений не оставалось: обитатели Томбстоуна разбежались отсюда в поисках лучшей жизни. Даже ее дядя Эд Девис – Шустрый – перебрался в Ледвилл, став не без помощи покера совладельцем серебряного рудника в Колорадо. Если все пойдет хорошо, то есть рудник будет приносить доход (наряду с зеленым сукном карточного стола), дядя скоро сможет забрать к себе и ее, Шенандоа.

Впервые за двадцать один год своей жизни оставшись совершенно одна, девушка скучала – скучала с каждым днем все сильнее, только теперь начиная осознавать, как дорог ей дядя. К тоске примешивалось жгучее беспокойство, ведь дядя был далеко не молод и к тому же потерял здоровье на полях сражений, воюя на стороне Юга во время Гражданской войны.

И если бы не письмо, полученное днем ранее, Шенандоа вряд ли смогла бы совладать с охватившей ее грустью и тревогой – в особенности после того ужасного выстрела в «Держу пари». Письмо прислала ее восемнадцатилетняя сводная сестра по матери, Арабелла Уайт. Девушка собралась перебраться сюда, на Запад, и должна была приехать со дня на день.

Шенандоа радовала предстоящая встреча. Их разлучили шесть лет назад, когда родители погибли от несчастного случая. Их мать, утонченная, нежная южанка, потеряла в Гражданской войне первого мужа, отца Шенандоа, вышла второй раз за северянина и переехала в Пенсильванию, в Филадельфию. Там вскоре и родилась Арабелла. Все годы до несчастья они с Шенандоа была что называется не-разлей-вода.

А потом с Запада явился дядя Шенандоа по отцу, который решил, что его племянница не должна воспитываться на Севере. Эд поклялся обучить ее всем тонкостям ремесла профессионального картежника, чтобы девочка смогла обеспечить себе безбедную жизнь. Напротив, тетка Арабеллы намеревалась вырастить младшую племянницу как благовоспитанную леди, которая может быть принята в приличном обществе в Филадельфии. Никто из членов семьи не имел возможности содержать обеих сестер вместе, и девочек разлучили, несмотря на их горячие протесты. Расставаясь, они поклялись переписываться до той поры, пока Арабелла не получит возможность переехать на Запад.

Поднимаясь на крыльцо небольшого опрятного домика, в котором она снимала комнату, Шенандоа вдруг с грустью подумала, что не может принять сестру в своем собственном, таком же чистом и уютном доме. Ведь все шесть лет они с дядей постоянно переезжали из одного поселка в другой. В их кочевой жизни не было возможности ни завести постоянное убежище, ни даже обзавестись небольшим количеством вещей. Имея лишь то немногое, что можно было унести на себе, они были чрезвычайно легки на подъем и довольствовались временным жильем, снятым в отеле или меблированных комнатах.

Дядя, потеряв в войну все, чем владел, больше не рисковал обзаводиться домом или землей. Шенандоа оставалось только с тоской вспоминать безмятежную жизнь с отчимом, матерью и Арабеллой в Филадельфии. И хотя она ни разу не призналась в этом дяде, втайне продолжала лелеять мечту о тихой и уютной жизни в кругу семьи.

Шесть лет Арабелла оставалась в Филадельфии, живя с тетей в крохотном домике. Вряд ли теперь меблированные комнаты придутся ей по вкусу. С другой стороны, это совсем неплохо, что Шенандоа встретит сестру в тесной спальне, а обед им подадут в общей столовой, внизу. Ведь за все шесть лет она ни разу не пробовала стряпать, а заодно и убирать, да и шить тоже. Словом, все премудрости, которым учила их мать, оказались отодвинутыми на задний план и припрятанными где-то в дальнем уголке сознания; – как иначе сосредоточиться на дядиных уроках профессиональной игры?

А вот Арабелла только и делала, что училась быть настоящей благовоспитанной леди. Она-то уж должна знать, как приготовить обед и вообще содержать в порядке дом. Внезапно Шенандоа сама подивилась тому, как сильно отличается от обычных юных особ. На смену удивлению пришло сожаление об утраченном – но и гордость оттого, что удалось приобрести взамен. Оставалось лишь уповать на то, что разница между ней и Арабеллой не помешает их прежней тесной дружбе.

Тихонько поднявшись к себе в комнату, девушка старательно заперла дверь. Стоя перед зеркалом над умывальником и вынимая шпильки из прически, она размышляла: кто больше всех страдает от одиночества – она сама, ее сестра или дядя? Она вскинула голову – и каштановые волосы тяжелой волной обрушились на се плечи. Как же случилось так, что она дожила до двадцати одного года, но так и не обзавелась кавалером? Хотя мужчины и находили ее привлекательной, кочевая жизнь отнюдь не способствовала более или менее постоянной привязанности. А может, ей попросту не посчастливилось встретить достойного мужчину? Как бы там ни было, но она чувствовала, что где-то в глубине ее души поселилось смутное беспокойство.

Впрочем, столько всего произошло за последние дни. Во-первых, ее сестра наконец-то может жить с нею. Затем – на ее глазах застрелили партнера по покеру, а незнакомец спас ей жизнь. Чего же удивляться, что до сих пор у нее душа не на месте.

Надо просто стараться думать о чем-нибудь приятном, например, о письме от Арабеллы. Девушка присела на край кровати, вытащила из письменного стола листок, развернула его и принялась читать:

«28 марта 1883 г. Дорогая Шенандоа!

Долгие мучения тетушки Эдны наконец-то кончились. Слава Богу, боль отныне не терзает ее. И хотя мне ужасно ее не хватает, я не могу не радоваться тому, что получила возможность перебраться на Запад.

Расплатившись с долгами, я осталась почти ни с чем. Хорошо, что хватило денег купить билет до Томбстоуна, кое-что из одежды да подарки для тебя и дядюшки Эда.

Надеюсь, что не стану для вас обузой – ведь и я кое-что умею делать. Мне дали образование, научили отлично шить и вести хозяйство – словом, ты и сама все знаешь.

Надеюсь приехать примерно в середине апреля, так что готовься к встрече. Жду не дождусь, когда смогу тебя обнять.

Твоя любящая сестра Арабелла».

Шенандоа отложила письмо, все еще с трудом веря, что Арабелла в скором будущем окажется с нею. Надо начать готовиться к встрече. А уж как удивится и обрадуется дядя, когда они вдвоем припожалуют к нему в Ледвилл! И этот счастливый день не за горами.

Скинув свое атласное платье, Шенандоа улеглась в кровать. Она с силой зажмурила глаза и подтянула одеяло повыше. Впереди – очередная долгая ночь за столом с зеленым сукном, и ей необходимо выспаться. Ничего особенного – ее обычный бизнес. Однако и Шустрый Эд, и она славились своей стойкостью, просиживая за игрой до полутора суток кряду. Ей не хотелось ронять марку, и она всегда старалась находиться в форме.