Синий георгин - Нора Робертс

Взгляд у матери был тем самым, и Гэвин потупился.

—Это был глупый дом.

—Нее-ет, мамочка, не-еет. — Люк обхватил ладошками лицо Стеллы, заглянул в ее глаза полными слез, несчастными глазками. — Он был хороший.

—Ты построишь еще лучше, верно? Гэвин, оставь его в покое. Я не шучу. Я занята на кухне. Папа вот-вот будет дома. Ты хочешь встретить его наказанным?

—Нет. Мне просто нечего делать.

—Очень жаль. Очень жаль, что ты не можешь себя занять, — Стелла опустила малыша на пол. — Строй свой дом, Люк. А ты, Гэвин, не трогай его кубики. Если мне придется зайти к вам еще раз, тебе это не понравится.

—Я хочу гулять! — грустно сообщил Гэвин удаляющейся спине матери.

—Идет дождь. Ты не можешь сейчас гулять. Никто из нас не может. Поэтому веди себя прилично.

Разгоряченная улаживанием конфликта, Стелла вернулась к своей поваренной книге и раздраженно нажала на пульт кухонного телевизора. Господи, как же ей не хватает Кевина! Мальчики сегодня раскапризничались, едва переступив порог, и не дают сосредоточиться. Кевина нет в городе всего четыре дня, а она еле справляется с домом, детьми, работой, повседневными делами.

Почему бытовая техника будто ждет не дождется, когда Кевин уедет из дома? Вчера объявила забастовку стиральная машина, а утром покончил жизнь самоубийством тостер, спалив все свое нутро.

Они с Кевином так дружно занимаются домашними делами и воспитанием сыновей, всегда с удовольствием подменяя друг друга, и так счастливы вместе! Если бы Кевин был дома, он сейчас играл с детьми, а она бы спокойно готовила обед.

Нет, еще лучше, он бы готовил, а она играла бы с мальчиками.

Она так соскучилась по Кевину, по его запаху, по тому, как он подкрадывается к ней сзади, когда она что-то делает, обнимает и трется щекой о ее щеку... Как она соскучилась по их долгим разговорам в постели, когда она лежит в темноте, прижавшись к нему, и они строят планы или смеются над чем-то, что мальчики натворили за день.

Боже милостивый, можно подумать, мужа нет дома четыре месяца, а не четыре дня!

Стелла заново взбивала соус, смотрела в окно на кружащиеся на ветру осенние листья и вполуха слушала, как Гэвин уговаривает Люка построить небоскреб и потом вместе его разрушить.

Когда Кевин получит повышение, ему не придется столько мотаться по командировкам. Он так усердно работает, что его обязательно повысят, и очень скоро. Лишние деньги не помешают, особенно когда будет третий ребенок. Может быть, на этот раз девочка...

С его повышением и ее полным рабочим днем следующим летом они смогут детей куда-нибудь вывезти. Хорошо бы в «Диснейленд». Мальчикам понравится. Даже если она забеременеет, это не помешает им чудесно провести время. Она уже откладывает деньги на отпуск... и на новый автомобиль.

Конечно, покупка новой стиральной машины нанесет фонду непредвиденных расходов серьезный урон, но и с этим они справятся.

Услышав смех сыновей, Стелла расслабилась. Все прекрасно. Идеально, как оно и должно быть. Она замужем за чудесным парнем, в которого влюбилась с первого взгляда, за Кевином Ротчайлдом с его медленно расцветающей милой улыбкой.

У них двое чудесных сыновей, красивый дом в хорошем районе, работа, которую они любят, и никаких противоречий в планах на будущее. А когда они занимаются любовью, все еще звонят колокола.

Стелла представила глаза Кевина, когда, уложив детей, она появится перед ним в новом соблазнительном белье, которое купила в его отсутствие.

Немного вина, зажженные свечи, и...

И... И тут послышался совершенно дикий грохот. Стелла закатила глаза к потолку. К счастью, на этот раз вместо рева раздались счастливые крики.

—Мама! Мама! — на кухню ворвался сияющий от восторга Люк. — Мы разрушили весьнебоскреб! Можно печенье?

—Нет. Скоро обед.

—Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Пожалуйста!

Люк дергал ее за штанину, карабкался по ноге. Стелла опустила ложку и отодвинула его от плиты.

—Люк, никакого печенья до обеда.

—Мы умираем с голоду, — поддержал брата Гэвин, громко стукнув машинкой о машинку. — Почему нельзя поесть, если мы проголодались? И вообще, почему мы должны есть глупый... уву его там... «Фредо»?

—Потому что, — отрезала Стелла. Этот ответ она ненавидела, когда была маленькой, но сейчас он казался ей всеобъемлющим. — Скоро приедет папа, и мы поедим все вместе. — Однако, выглянув в окно, она впервые забеспокоилась, что рейс Кевина задержится. — Пока могу дать по половинке яблока.

Стелла взяла из фруктовой вазы яблоко, схватила нож.

—Я не люблю кожуру, — заныл Гэвин.

—А у меня нет времени чистить. — Стелла быстро помешала соус. — Кожура полезна. Верно?

—А попить можно? Можно попить? — Люк все тянул и тянул ее за штанину. — Я пить хочу.

—Господи! Дайте мне пять минут! Пять минут. Идите, постройтечто-нибудь. А потом я порежу вам яблоко на дольки и налью сок.

Гром грохнул прямо над их головами.

—Землетрясение! — восторженно закричал Гэвин, подпрыгивая.

—Это не землетрясение.

Ей не удалось остудить ликование старшего сына. С криками «Землетрясение, землетрясение!» он покружился по кухне и выбежал в гостиную. Заразившись восторгом брата и вторя его воплям, следом помчался Люк.

Стелла прижала пальцы к пульсирующему виску. Шум стоял оглушительный, но, может быть, она успеет сделать все необходимое, пока мальчики веселятся. Она отвернулась к плите и без особого интереса выслушала объявление об экстренном выпуске новостей.

Голос диктора с трудом пробивался сквозь головную боль, и Стелла машинально повернулась к экрану. Потерпел катастрофу самолет местной авиалинии, совершавший рейс из аэропорта Детройт Метро в Лансинг. С десятью пассажирами на борту.

Ложка выпала из ее разжавшихся пальцев. Сердце выскочило из груди.

Кевин! Кевин...

Над головой не прекращались раскаты грома. В гостиной визжали от страха и восторга дети. Придавленная своим расколовшимся миром, Стелла соскользнула на кухонный пол.

К ней пришли сообщить, что ее Кевин мертв. Она открыла дверь и увидела незнакомых людей с серьезными лицами. Она не могла поверить. Хотя она знала. Она знала с той минуты, когда услышала голос репортера, вещавшего с экрана ее маленького кухонного телевизора.

Кевин не может быть мертвым. Он молод и здоров. Он вернется домой, и они сядут обедать. У них курица под соусом «Альфредо».

Но она сожгла соус. Дым сорвал с цепи пожарную сигнализацию, и в ее чудесном доме воцарилось безумие.

Ее попросили отослать детей к соседям, чтобы все ей объяснить.