Ne наша планета - Анна Бойко

Он щелкнул выключателем, Юлька настороженно осмотрелась. Неуютные лампы дневного света, вентиляционные короба, у стены справа – стеллажи до потолка, заполненные разномастными коробками. Слева вдоль стены шкафы, в углу несколько сложенных ширм, раскладушки и две двуспальные кровати. Стены в этом углу покрыты обоями с веселеньким рисунком. Напротив – длинный стол с двумя электроплитками и пластиковыми складными стульями вокруг. В другом углу – компьютерный стол, на нем небольшой дисплей и системный блок. Неприметная дверь посередине противоположной стены.

– Мама, я хочу домой, – тихо сказала Сашка.

Юлька слишком хорошо знала этот ее тон… и внутренне поежилась, ожидая продолжения.

– Не получится, маленькая, – так же тихо ответила она дочери и медленно опустилась на ближайшую койку. Ноги подкосились от усталости и внезапного понимания того, что все, дорога кончилась. Скорее всего, это последнее в их жизни пристанище. Сколько оно позволит им просуществовать, столько они и проживут…

– Это наш новый дом, Сашунь, – он присел перед девочкой на корточки, снял с нее шапочку и куртку, – давай посмотрим, что здесь есть интересного.

Губы Сашки поехали в стороны, из глаз брызнули давно сдерживаемые слезы. Она выхватила свою шапочку и, набекрень надевая ее, бросилась к Юльке:

– Мама домой! Я домой, мама, мама, – отчаяние было огромно, слезы текли по измученной, испуганной мордашке. И не существовало никакой возможности объяснить неизвестно за что наказанной так несправедливо и жестоко маленькой девочке, что происходит там наверху, как там страшно и невозможно выжить. Она же прекрасно знает, что там чудесный белый снег, горка, качели, санки, их уютная квартира с волшебными огоньками и свечками, любимые игрушки и ласковый соседский кот Барсик…

Истерика продолжалась полчаса. Передавая маленькую из рук в руки, они старались сделать, что могли. Он раздобыл где-то в недрах шкафа чайник и вскипятил воды, Юлька развела молоко и раскопала в своем рюкзаке самую важную вещь – слегка потертого зайца с коричневым мехом и поникшими ушами. Крепко обняв зайца и вцепившись в знакомую бутылочку, Сашка, наконец, уснула у мамы на руках, всхлипывая, вздрагивая и постанывая во сне. Минут пять они тихо сидели, потом Юлька осторожно положила девочку на одну из стоящих вплотную к стене раскладушек, накрыла одеялом. Присела рядом, подняла на него глаза:

– Ты мне теперь что-нибудь расскажешь?

– Да, и постараюсь покороче. – Он устало улыбнулся и притянул ее к себе. Юльке как-то сразу стало легко и безопасно. – Хозяева этого дома, точнее хозяйки – две почтенные леди, весьма состоятельные и неглупые. Они давно понимали – все, что произошло сегодня, могло произойти в любой момент и старались себя обезопасить. Выбрав место подальше и потише, они начали строить коттеджный поселок. Расходы не окупились, но это их не волновало. Главное, поселок позволил оправдать наличие забора, охраны, удобного подъезда и не вызвал никаких вопросов у местных властей – ну чудят пожилые дамы, что с них взять? Налоги уплачены, земля официально приобретена в аренду на долгий срок. Все чисто и законно.

Поселок строился своим чередом, дома постепенно продавались. Лишь один коттедж не соответствовал типовым проектам. Хозяйки оставили его в своем личном пользовании, «для выездов на пленер».

Рабочим-таджикам сложно, но возможно объяснить, что именно под этим вот строением грунт просто отвратительный, плывет и не держит нагрузку, и надо его вывезти. А раз уже все равно образовался котлован, то «большая-большая подвал делать». Ну а генератор и прочее необходимое оборудование было завезено и смонтировано позже, другими людьми, профессионалами именно в этой области. Их услуги и молчание обошлись раза в четыре дороже, чем проектирование и строительство всего поселка…

Проблема вышла с нами, с архитекторами. Придумывать и рассчитывать, не зная, что именно ты делаешь, без грубых ошибок невозможно. Поэтому меня и моего компаньона Марка пришлось посвятить в тайну. В результате возникла договоренность, согласно которой проект поселка создавался практически бесплатно. Зато в случае форс-мажора мы оба имели право воспользоваться бункером, и каждый мог привести с собой не более одного человека. Вот, собственно, и все, маленькая.

– Стан, если я правильно понимаю, кто-то из нас с Сашкой лишний, – сосредоточенно, по слогам выговорила Юлька. Она редко его так называла, только в такие вот переломные, решающие моменты.

– Не думаю, что две пожилые порядочные женщины потребуют смерти маленького ребенка или его матери. Тем более что Сашкины потребности не так уж велики, – он помолчал и, тщательно подбирая слова, добавил: – надеюсь, мы сумеем договориться. По крайней мере, я попробую…

По выражению его лица Юлька поняла, что условия, на которых они смогут остаться, не понравятся ни ему, ни ей, но спрашивать ни о чем не стала. Помолчала минут пять, и только хотела уточнить кое-что еще… как раздалось знакомое гудение, и подъемник пошел вниз. Юлька испуганно вскочила и поправила на Сашке одеяло так, чтобы девочку не было видно со стороны площадки.

Трио на опускающейся платформе выглядело весьма примечательно. Две седовласые, ухоженные дамы лет пятидесяти (одна в короткой дубленке, худощавая и бледная, вторая в кожаной куртке, отороченной серебристым мехом, грузная и слегка обрюзгшая) и молодой человек лет тридцати. В сравнении с породистыми спутницами он явно проигрывал. Коротко стриженные темные волосы, дешевая куртка, не отягощенное интеллектом лицо. В целом симпатичный, но не интересный. Только глаза не соответствовали. Взгляд цепкий, внимательный и напряженный, явно не упускающий ничего из происходящего вокруг.

Дама в дубленке шагнула в сторону с платформы, рукой в перчатке поправила и без того идеально уложенные волосы. Вторая надменно подождала, пока молодой человек предложит ей свою помощь, тяжело оперлась на его руку и неторопливо проследовала вслед за первой. Молодой человек, не сводя глаз с Юльки и Стана, отступил назад и нажал на кнопку, отправив подъемник на исходную позицию.

– Елена Дмитриевна, Инесса Львовна, – голос Стана звучал ровно и доброжелательно, – рад видеть вас в добром здравии.

Он вышел вперед, незаметно переместившись так, чтобы прикрыть собой Сашку. Юлька заметила его маневр и занервничала еще больше.

– Ах, Станислав Владимирович, голубчик, это вы! А мы уж думали, кто это на крыльце топтался, в прихожей наследил, стол подвинул… – дама в куртке, она же Елена Дмитриевна, светски улыбнулась. – Илюшенька, солнце мое, это свои.

– А что же Марк Анатольевич не пожаловали? – подключилась к диалогу Инесса Львовна.

– Марк Анатольевич в отпуске, как раз вчера собирался вернуться. Не знаю, дождемся ли…

– Ну да, ну да… – Елена Дмитриевна обвела рассеянным взглядом помещение, – ну что ж, знакомьтесь, это… племянничек мой, Илюшенька.

Губы Инессы искривила мимолетная саркастическая ухмылка.

– …А это Станислав Владимирович, архитектор, с…

– С законной супругой, Юлией Алексеевной, – при этих словах Инесса Львовна слегка прищурила глаза и внимательно глянула на Юльку.

– А где же ребенок лет трех? – лениво осведомился «Илюшенька», выразительно изучая издалека кровать со спящей Сашкой, – до-олжен быть ребеночек, обладатель ма-аленьких таких ножек…

– Это моя дочь, Александра, – Станислав спокойно и внимательно смотрел на Инессу Львовну. Та молчала, зато Елена Дмитриевна холодно, с расстановкой произнесла:

– О, это новость. Не знала, что у вас есть дети, Станислав Владимирович.

– Только одна дочь. Не думаю, что ее присутствие станет большой проблемой, – Стас разговаривал с Еленой Дмитриевной, но продолжал не отрываясь смотреть на Инессу.

– Хмм, мне кажется, если Марк Анатольевич появится, и тем более не один, эта проблема станет актуальной, все оборудование на шесть человек рассчитано… ну на семь максимум. А пока… Пускай обе остаются. Хотя, конечно, шум и беспокойство… Или вы что думаете, Инесса Львовна?

Юлька стояла глядя в пол, ни жива, ни мертва. Женским чутьем она понимала, что лучшее, что сейчас можно делать, это молчать.

– Думаю, маленькому ребенку немного нужно, и он может остаться при любых условиях, – отводя глаза, сказала Инесса.

У Юльки отлегло от сердца – вопрос с Сашкой вроде бы временно решился.

Вот только зачем Стас назвал ее своей «законной супругой», если они не только не расписаны, но и не собирались этого делать? У нее была дурацкая девчоночья теория о том, что штамп в паспорте заставляет людей следовать определенным навязанным правилам и портит, в конечном счете, отношения. Год назад он предложил ей руку и сердце, внимательно выслушал эту ее теорию, приподнял бровь и сказал, что она все-таки неординарная девушка. И очень юная. Юлька, в свои двадцать три считавшая себя вполне взрослой, смутилась и перевела разговор на что-то другое. Больше эту тему не обсуждали.