Победить страх - Кей Хупер

— Какой страх?

— Тот, который засел в тебе. Ты улавливаешь страх, который испытывают жертвы. Особые электромагнитные волны. Твой мозг их принимает. Либо телепатически, либо через сочувствие жертве.

Лукас молчал.

— Так что именно ты улавливаешь? Мысли или эмоции?

— И то и другое, — неохотно ответил Лукас.

— Ты ощущаешь чужой страх и чужие мысли? — изумился Бишоп. — Сразу?

— Да… Только страх я чувствую сильнее, более определенно. Мысли я слышу, но не очень отчетливо. И тихо, как шепот. Так, какие-то обрывки фраз… Отдельные слова. В общем, иногда полная бессмыслица получается.

— Как уплывающая радиостанция? Сначала громко, но постепенно становится все тише и тише?

— Да, именно.

— Но самое первое, что ты улавливаешь, — это страх?

Лукас кивнул.

— Чем сильнее чувство страха, тем лучше контакт?

— Как правило — да, — ответил Лукас. — Но люди не всегда его выказывают. Некоторые умеют с ним справляться, хорошо справляются с ним, не дают эму выхода. С ними я установить контакт не могу.

— А какой тип страха ты улавливаешь?

Лукас посмотрел на Бишопа и, убедившись, что тот говорит вполне серьезно, опустил глаза и неуверенно пожал плечами:

— Страх одиночества. Беспомощность. Страх неспособности покинуть помещение… Обреченность. Страх смерти.

— И в какой момент ощущение чужого страха тебя покидает?

Лукас не отвечал.

— Понимаю. Когда жертва умирает, — закончил за него Бишоп.

— Иногда… — неуверенно произнес Лукас.

— Давай не будем врать друг другу, — остановил его Бишоп.

— Хорошо, — кивнул Лукас. — Да, как только похищенный человек умирает, я перестаю ощущать его страх. Не чувствую его мыслей. Как будто внутри меня что-то замирает. — Лицо его вдруг стало злым. Ярость, которую он так долго скрывал, выплеснулась наружу.

— Например, как сейчас. Ты не чувствуешь ни страха, ни мыслей Мередит Гилберт.

— Я найду ее, — твердо сказал Лукас.

— Ты на это надеешься?

— Да.

— И когда же?

Вопрос повис в воздухе. Несколько минут Лукас молчал, затем, подхватив кейс, поднялся и направился к двери. Бишоп, не проронив ни слова, посторонился, давая ему пройти. Лукас вышел из кабинета, сделал несколько шагов и уже на пути к лестнице остановился и, обернувшись к Бишопу, сказал:

— Извини, я не могу тебе ее найти.

— Мне? — удивился Бишоп. — Мередит Гилберт…

— Нет, не ее. Миранду.

Ни один мускул не дрогнул на лице Бишопа, только шрам вдруг сделался белее и глубже.

— А я и не просил тебя об этом, — ледяным тоном заметил он.

— Тебе и не нужно было просить. Ты еще не забыл, что я улавливаю страх?

Бишоп ничего не ответил. Все так же стоя у двери, он молча смотрел, как Лукас подошел к лестнице и начал спускаться на первый этаж.

— Извини, позвонил тебе в последний момент, — бросил, обернувшись, Пит Эджертон Бишопу, когда тот нагнал его на автостраде, у спуска в глубокий овраг. — Если честно, я думал, что ты уже уехал. Даже удивился, услышав твой голос. Три недели прошло с момента закрытия дела, а ты все еще здесь. Странно.

Оставив замечания Эджертона без ответа, Бишоп спросил его:

— Он тут?

— Да, около нее. Точнее, рядом с тем, что от нее осталось. — Эджертон покосился на федерального агента. — Ума не приложу: как он умудрился найти ее? Благодаря особому дару, наверное. — Он усмехнулся.

— Причина смерти?

— Не знаю. Врачи скажут. От нее же остались одни клочки. Лежала она здесь, по-видимому, не один день. Разложение… Хищники постарались. Отчего она умерла и что предшествовало смерти, узнаем потом.

— Так ты до сих пор не веришь в то, что ее похитили?

Эджертон пожал плечами:

— Всякое может быть. Она могла просто соскользнуть вниз, удариться головой, сломать ногу или руку. Движение здесь оживленное, но кто ее увидит на такой глубине? Да и увидев, не всякий остановится.

— Полагаешь, врачи определят причину смерти?

— He уверен. Останков практически нет. Горсть волос, пара костей да несколько кусков кожи — вот и все. Хорошо еще, если медики сумеют идентифицировать ее. Единственное, что осталось нетронутым, — это рюкзак с брелком, на котором написано ее имя — Мередит Гилберт. Вещи в нем предположительно тоже ее. Рядом с костями нашли мельхиоровый браслетик, дешевенький. На нем выгравировано ее имя. Иначе мы бы и не догадались, кого нашли. Подождем анализов ДНК. Хотя лично я убежден, что это именно Мередит Гилберт. И если ее убили, то одно определенно — преступник ничего у нее не взял.

Бишоп молча кивнул и направился к дыре в ограждении, заделать которую следовало бы давным-давно.

— Осторожнее. Смотри костюмчик свой шикарный не запачкай, — съязвил Эджертон.

Не обращая внимания на его слова, Бишоп начал спускаться по крутому склону на дно оврага. Миновав группу следователей, работавших на месте преступления, он подошел к Лукасу Джордану, стоявшему посреди «усеянной» валунами поляны.

Лукас выглядел ужасно — небритый, нечесаный, в помятой куртке и грязных джинсах, он совсем не был похож на того лощеного, уверенного в себе человека, которого Бишоп видел несколько дней назад. Засунув руки в карманы куртки, он устало привалился плечом к искривленному ветрами невысокому дереву. Взгляд его застыл на небольшом пятачке каменистой земли, где валялись фрагмент костей и клочки каштановых волос. Только эксперты могли бы признать в них человеческие останки.

— Ее рюкзак уже забрали, — тихо сказал он, не поворачиваясь к Бишопу. — Вечером передадут родителям.

— Понятно, — ответил Бишоп.

— А ведь ты все знал, — произнес Лукас. — С того самого момента, как появился здесь.

— Нет, не с того самого момента, как появился, — поправил его Бишоп.

— Ну в тот же день знал.

— Да. — Бишоп кивнул.

Лукас повернулся к нему, смерил недобрым взглядом:

— И все это время молчал?

— Да, я знал, что она мертва. Но кто бы мне поверил, если бы я сообщил об этом? Полиция? Ее семья? Нет. К тому же я не знал, где находится тело.

— Я бы тебе поверил.

— Едва ли, — возразил Бишоп. — Отказался бы верить. Я видел, что ты решил во что бы то ни стало найти ее, поэтому счел за лучшее не мешать тебе. И вот ты ее отыскал.

— Ты знал, что она мертва, — повторил Лукас.

Бишоп молча кивнул.

— Бессердечный мерзавец. — Лукас поежился.

— Не всегда, — просто согласился Бишоп.

— Только не говори, что должен быть таким.

— Хорошо, не буду.

Лукас поморщился, снова посмотрел на землю, туда, где валялось то немногое, что осталось от Мередит Гилберт.