Заветный ключ - Алекс Рудин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, он в очередной раз не ошибся. Дела в северных землях тревожили его всё больше и больше. Русские князья год от года набирают силу. Их походы опустошают приморские земли, мешают крестить язычников. Сами берут с них дань, а в ответ защищают от рыцарей Христа.
— А что орден меченосцев? Соблюдается ли торговая блокада Новгорода? — помолчав, спросил Папа.
Три года назад он издал указ, который запрещал немецким, датским и шведским купцам продавать Новгороду оружие. А так же железо, порох, лошадей и продовольствие. Этими мера Папа Григорий надеялся ослабить русских, сдержать их натиск.
— Купцы, — с презрением ответил посланник и тут же опомнился.
— Простите, Ваше Святейшество! Не сдержался. Многие купцы прислушались к Вашим указам. Но находятся и такие, которые в нарушение указов везут в Новгород зерно и железо. Своя прибыль им дороже святого дела! Два года назад зерно, которое продали немецкие купцы, спасло Новгород от голода! А орден хоть и трудится во славу Божью, но численность его слишком мала, чтобы покорить такие обширные земли.
Григорий Девятый взглянул на секретаря.
— Запиши имена купцов и прими меры.
Секретарь молча кивнул.
— Говори дальше, — велел Папа посланнику.
Тот откашлялся.
— Архиепископ Герман Буксгевден просил меня передать Вашему Святейшеству, что сейчас в русских княжествах назревает раздор. Псковский князь Ярослав Владимирович рассорился с Новгородом и его изгнали из Пскова.
Князь Ярослав прибыл в Дорпату к архиепископу и просить помочь ему вернуть Псков. А взамен обещает военную помощь и торговые льготы.
— Псков?
Папа Григорий поднял седую бровь.
— Это богатейший пригород Новгорода, — пояснил посланник. — Если мы поможем князю Ярославу вернуть себе Псковское княжество, то значительно ослабим Новгород и всю Русь.
Григорий Девятый чуть наклонился вперёд. Дело принимало хороший оборот.
— Передай архиепископу Герману, что я повторно издам указ о торговой блокаде русских земель. Всех купцов, которые нарушат этот указ, разрешаю хватать и казнить. Также я издам указ о том, что все рыцари, которые присоединятся к ордену меченосцев и пойдут походом на северные земли, получат в награду владения в этих землях. А что, этот князь Ярослав — надёжный человек?
Произнося это варварское имя, Григорий Девятый едва заметно поморщился.
— Князь Ярослав очень зол на других русских князей, — ответил посланник. — Сестра Ярослава замужем за Теодорихом Буксгевденом, братом архиепископа. И сам Ярослав женился на немке.
— Это хорошо, — удовлетворённо заметил Григорий. — Передай архиепископу, чтобы он поддержал князя Ярослава. А я окажу поддержку архиепископу и ордену меченосцев. Когда ты отправляешься в обратный путь?
— Как прикажет Ваше Святейшество, — склонив голову, ответил посланник.
— Отдохни три дня, — решил Григорий, — и отправляйся. Тебе передадут наше письмо к князю Ярославу. Можешь идти.
Посланник поспешно поднялся со скамеечки. Поклонился и вышел из зала. А Папа Римский Григорий Девятый, наместник Святого Петра на земле повернулся к секретарю.
— Пиши! Любезному сыну, князю Ярославу…
Добавьте книгу в библиотеку, чтобы не пропустить обновления)
Глава 2
Июнь 1970-го года. Ленинград
— Куда ты собрался в такую рань? — недовольно спросил меня Севка, оторвав голову от подушки.
Его разбудил звонок будильника, который я завёл, чтобы не проспать встречу с деканом. Будильник был механический. Его пронзительный скрежет ничуть не напоминал приятные мелодии тех электронных будильников, которые появятся в обиходе лет через тридцать.
Зато и проспать под эти звонкие вопли было нереально. Когда Мишаня впервые завёл будильник, Севка заткнул уши ладонями и заявил:
— Это не будильник, а гром небесный.
Так мы его и прозвали.
— В деканат вызывают, — ответил я.
Севка немедленно подскочил.
— Зачем? — спросил он и с подозрением уставился на меня.
Я пожал плечами.
— А я-то откуда знаю? Вчера позвонили на вахту, а мне тётя Аня передала.
— Опять что-нибудь натворил?
Это прозвучало, скорее, как утверждение, а не вопрос.
— Ничего я не натворил. Сказал же тебе русским языком — не знаю.
Мишаня перестал похрапывать и что-то недовольно пробормотал. Затем повернулся на другой бок и снова засопел.
Мишаня был единственным человеком, который мог проспать, несмотря на вопли «небесного грома». А поскольку чаще всего он ставил будильник на своей тумбочке, нам с Севкой приходилось вылезать из постелей, чтобы выключить будильник.
Сначала мы исправно подскакивали каждое утро. Но потом обленились и прятали головы под одеяла до тех пор, пока соседи не начинали стучать в стенку.
Сделав несколько дыхательных упражнений, я натянул штаны, достал из-под кровати чемодан. Вытащил из чемодана электрический чайник и выглянул в коридор.
Электрические чайники были строжайше запрещены в общежитии по причине старой проводки и возможного пожара. Именно поэтому в каждой комнате такой чайник был, но владельцы его тщательно прятали.
Комендант иногда устраивал внезапные рейды по комнатам. И если находил чайник — немедленно конфисковал его, не обращая внимания на просьбы, мольбы и обещания.
Когда мы только заселились, завтракать приходилось всухомятку. Невелика беда для студента, но горячего чайку всё же хотелось. Севка предлагал сделать кипятильник из двух бритвенных лезвий и куска провода. Но Мишаня, как самый ответственный из нас настоял на покупке чайника.
— От твоего кипятильника точно пожар случится, — сказал он Севке.
Выглянув в коридор я не обнаружил там коменданта. Да и вообще никого не обнаружил. Студентов в общежитии почти не было — все разъехались на лето. А те, что остались, не спешили вставать в такую рань.
Поэтому я благополучно добрался до туалета. Справил неотложные дела, почистил зубы, а заодно набрал в чайник воды и вернулся в комнату.
Севка в трусах и майке сидел за столом, подобрав под себя тощие ноги.
— Тебе-то чего не спится? — спросил я, включая чайник в розетку.
— Надо поговорить, — ответил Севка.
— Ну, давай, говори, — добродушно согласился я, насыпая ложку заварки в кружку. — Чай будешь?
— Буду, — кивнул Севка. Я взял с его тумбочки кружку и сыпанул заварки туда.
Чайник на подоконнике тихонько зашумел.
— Саня, — спросил Севка. — Ты что дальше думаешь насчёт практики?
— Не знаю, — сказал я. — В понедельник будет распределение, там посмотрим. А что?
— Мы с Олей собираемся поехать в Ростов, — сказал Севка.
— Я слышал, — кивнул я.
— То есть, Оля собирается. Но я хочу поехать с ней.
— Понятное дело.
Севка замолчал. Потом набрал побольше воздуха в грудь и выдал:
— Я прошу тебя с нами не ездить!
И, насупившись, уставился на меня.
Честно говоря, меня так и подмывало выдать какую-нибудь шутку. Но я вспомнил, как сам вчера смотрел на парня из бежевой «Волги», и шутить не стал. Из-за таких вот глупых шуток порой
