Степень свободы - Людмила Безусова

Больше Кейв не мучил себя никакими сомнениями, ибо сомнение — враг действия. Просто шел, до боли в глазах всматриваясь в темноту, пока… … глаза не стали различать слабые контуры руки, которой он вел непрерывную линию по стене.

"Но видеть в кромешной тьме невозможно! И светлее не стало…" — домыслить Кейву не удалось.

Прямо перед ним проявился расплывчатый белесый силуэт и, сделав призывный жест, плавно поплыл прочь.

Дьявол! Очередная ловушка? Приманка для доверчивых простаков? Убить можно и здесь… Схватившись за рукоять кинжала, Кейв тут же ослабил захват. Против призраков человеческое оружие бесполезно…

А не удача ли это? То самое везение, на которое он привык полагаться, и глупо было бы отказываться от приглашения?

Возможно, он бы долго стоял так, прикидывая свои шансы, но призрак уплыл именно в ту сторону, куда шел сам Кейв, а поворачивать обратно, забравшись так далеко, не имело смысла. Вздохнув, он двинулся дальше и вскоре заметил идущее от пола странное свечение. Склонившись, разглядел на неровном полу угловатый знак, напомнивший большой трезубец, выбитый в камне.

Локация третья — непредсказуемая

Через несколько шагов под ногами обнаружился ещё один знак — четырехугольник со сглаженными углами, потом два треугольника, наложенных друг на друга, образующие кривоватую шестиконечную звезду. Кейв, привстав на цыпочки, разглядел впереди ещё несколько островков мерцающего света. Дойдя до них, обнаружил совсем уж ни на что непохожие символы, напоминающие нелепые детские закорючки.

Дальше неровные знаки, чередуясь, сплелись в сплошной витиеватый орнамент, исчезающий в глубине прохода. Теперь приходилось тщательно выбирать, куда ставить ногу, наступать на светящиеся контуры он опасался. Сердце замерло в тревожном предвкушении — что-то впереди было, было, но…

Самое последнее в жизни — обманываться в своих ожиданиях. Потому Кейв и не торопился строить догадки. А уж о Ключе вообще запретил себе думать.

Когда, держась обеими руками за стену, в очередной раз замер с поднятой ногой, его качнуло. Сказывалась усталость… Не устояв, он ступил на сверкающий контур и вскрикнул.

Не от боли, нет…

От внезапности — все вокруг зазвучало и завибрировало.

Кейв вдруг ощутил себя языком колокола, который раскачивал бойкий звонарь, стремясь извлечь особо мощный звук.

Опустился на колени, зажимая руками уши, но куда деться от того, что звучит внутри тебя? Пока гудел невидимый колокол, лежал, скрючившись, подобно младенцу в утробе матери, и вздрагивал всем телом в такт размеренным ударам.

Пришел в себя не скоро.

От тишины…

С трудом, но Кейв встал и побрел прочь. Не в силах унять внутреннюю дрожь, не обращал внимания на испещренный знаками пол лабиринта. Стало ему все равно и куда он идет…

Давешний призрак, укоризненно качая головой, завис перед ним.

Но Кейв смотрел не на него, а на "трезубец", найденный им самым первым. Он возвратился к нему? "А, к дьяволу! — решительно развернулся, и зашагал, больше не мороча себе голову ничем. — Страшнее смерти ничего нет, а я пойду до конца".

Светящаяся строчка знаков служила отменным ориентиром, и сбиться с дороги он не боялся, свернув не в то ответвление. Потому и не был удивлен, выйдя в небольшой грот, как не удивился и расплывчатому силуэту.

— А… — произнес вслух хрипловатым тенором. — Снова ты… Что на этот раз? Какая нечаянность? — и осекся, когда призрак преобразился в реальную девушку в просторном белом балахоне. Она подошла к Кейву, и он отшатнулся: вместо лица у неё оказался клубящийся сгусток тумана, полускрытый длинными прямыми прядями.

— Ты пришел ко мне? Я Хозяйка лабиринта и всегда рада гостям. Скучать не придется…

— Нет, — сглотнув вязкую слюну, пробормотал Кейв в ответ ангельскому голосу, звучащему прямо в голове. Отказаться от настойчивого гостеприимства было трудно. Перед глазами всплывали весьма заманчивые картинки, именно так он сам себе представлял эдемское отрадное бытие. — Я ищу Ключ всех дверей.

— Ключ? — мелодичный смех оборвался хриплым рычанием. — Ключ… — с ненавистью произнес нежный прежде голос, — бери и будь проклят.

"Плевать, с ним мне никакие проклятия не страшны… Но как легко отдает, будто Ключ ничего не стоит".

Кейв ощутил в руке тепло. Раскрыл ладонь, недоуменно разглядывая серебристый плоский овал.

— Что это?

— То, что ты искал…

— Но это же — Ноль!

— Для кого-то ноль, — девушка развернулась к нему спиной, точно утратила всякий интерес к человеку, прошедшему лабиринт. — А для тебя точка отсчета…

Раз…

Кейв моргнул. Показалось, что все вокруг на краткий миг подернулось мелкой рябью и застыло цветными точками, сходными с раскрашенными маковыми зернышками. "Пиксели…" — всплыло в голове неизвестное ранее слово. Не успел он привыкнуть к изменившемуся миру, как точки посыпались вниз точно хлебные крошки со стола, а вместо них перед глазами замелькал бешеный круговорот цифр и знаков, почти таких же, какие он видел в лабиринте. Понять которые он все равно бы не…

Два… …смог. Теперь смог! Для него проносящиеся перед глазами символы слагались во вполне понятные команды, подчиняясь которым он развернулся и, двигаясь рывками, будто что-то удерживало его внутри грота, вышел обратно в лабиринт, унося с собой тот самый Ключ от всех дверей, понимая, что ему самому он совсем не…

Три… …нужен. Нужен! Понимание пришло в момент, когда он был уже готов отказаться от того, за чем пришел в лабиринт. Он сжал кисть, чувствуя, как впивается в ладонь плоский овал. Усилил нажим и ощутил треск сломавшегося Ключа.

И понял — свободен!

Локация четвертая — реально-неудачная

— Макс, твою мать… Ты чего копаешься? Я почти добрался до него!

— Тихо, Саня, тихо… Почти не считается, — поставив чашку горячего кофе на системный блок, потому что свободного места на заставленном аппаратурой столе не оставалось, смуглый человек в очках склонился, из-за спины сидящего рассматривая картинку на мониторе. — И чего ты тут накрутил, а? Проще нельзя было?

— Да ну, — отозвался парнишка, руки которого лежали на клавиатуре, зажимая сразу несколько клавиш. — Скучно цифровые модули по экрану гонять… Классный ведь перс получился, лазейки в защите отыскивал на "раз-два", не без моей помощи, естесно. А тебе не нравится?

— Нравится… Не нравится… Какая разница? У нас всего одна попытка. Но если мы её упустим, второго раза нам не дадут, там тоже не лохи сидят. И "Хакинтош" не спасет.