Банджо - Джек Кертис

- Помолчи, Кейти, - сказала мать.

- Ты действительно бросил шутиху в уборную, Лу? - осторожно спросил отец.

- Ну, после фейерверка на 4 июля осталась там одна штучка.

- Я, кажется, уже тебя предупреждал насчет валяния дурака.

- Но никого же не обожгло. Просто подшутил. И все смеялись.

- Вряд ли Джанет смеялась.

- Ну, ей тоже потом было смешно.

- Не смешно, не смешно. Она плакала!

- Кейт, замолчи!

- Но она же в самом деле плакала!

- А завтра, между прочим, мне нужно идти к Джеральду Коберману и просить у него дробилку. Ради всех святых, о чем ты думаешь, когда устраиваешь свои проказы? А ты же знаешь, как мне нравится одалживать у людей вещи! Ты прекрасно знаешь об этом, Лу!

- Я совсем забыл, что завтра нам будет нужна дробилка, - сказал Лу (явно уже строя про себя планы, как отомстить Кейти).

- Теперь все соседи будут говорить: посмотрите, какие шкодливые дети у мистера Гилпина! Дикие лошади, дикие дети!

- Но я же не такой, - сказал Мартин. - Не надо меня со всеми смешивать.

- Лу, придется преподать тебе урок. Ты не будешь допущен к праздничному обеду.

Наступило мрачное, ледяное молчание. Матери захотелось кричать и биться головой о доски повозки. Кейти стало даже немного дурно от того, что она так переусердствовала. Мартин не испытывал особенного злорадства - лишь некоторое удовлетворение от того, что всем было продемонстрировано, кто хозяин положения.

- Ой, папа, не надо, - сказал Август. А Лу улыбнулся и подмигнул Гэсу:

- Все нормально, все нормально, Гэсси. Я все равно собирался поразмышлять над своими грехами и своей порочностью.

- А ну придержи язык! - крикнул отец.

- Он не нарочно, он не плохой, - заступилась Кейти.

- Помолчи, Кейти, - сказала мать.

- Я решил, и просить бесполезно, - сказал отец. - Мне очень жаль, но меня уже не изменишь. Я таков, каков есть. Каждый должен отвечать за свои поступки!

- Так точно. - И Лу снова подмигнул Гэсу, который в ужасе прикрыл лицо руками.

Лошади, все в мыле, подкатили повозку к конюшне.

- Марти, и ты, Лютер, повесьте упряжь на кочки в конюшне, а лошадей загоните в загон, - приказал отец. - Не хочу пачкать выходной костюм.

Отец, мать и Гэс направились к дому. Это двухэтажное строение из известняка, без всяких архитектурных украшений, могло бы показаться даже красивым, если бы вокруг него простиралась не плоская, пустая равнина, а росли бы сосны, которые смягчили бы его непритязательные, прямоугольные формы.

- Папа, - сказала мать, - ты же знаешь Лу. У него всегда всякие проказы на уме.

- Он заходит слишком далеко. Он должен понять, наконец, что все мы одна единая семья. Если бы я в детстве учудил что-нибудь подобное, мой родитель продал бы меня цыганам.

Подходя к дому, они увидели, как из задней двери выходит Джюб.

- Что это такое, Джюб? - спросил отец.

- Это вы о чем, мистер Гилпин?

- Что ты делал в моем доме?

- Я вот так и знала: не надо оставлять индейку в печи, - быстро проговорила мать, бросаясь на кухню. Но своими словами она подсказала Джюбу, как можно выкрутиться из неприятного положения.

- Ну, я думаю, все в порядке, мистер Гилпин, - сказал Джюб, отступая в сторону, чтобы пропустить мать, и танцующей походкой спускаясь по ступенькам вниз. Теперь он стоял на земле, рядом с отцом, а не возвышался над ним.

- Скажи мне, зачем это тебе понадобилось, Джюб? - спросил отец. Его голос был ровным, спокойным, вопрошающим.

- Вы имеете в виду - зачем я заходил в дом?

- Именно это я и имею в виду, Джюбал. Ты же прекрасно знаешь, что я имею в виду.

- Ну, как вам сказать. Я не хочу доставлять вам никакого беспокойства.

- Какое беспокойство? Никакого беспокойства. - С каждым произнесенным словом голос отца, казалось, становился все более мягким, все более по-христиански добрым. - Но видишь ли, мне нужно знать. Кому-то же надо следить за всем на этой ферме, чтобы все было в порядке, чтобы ничего не пропадало, чтобы все приумножалось. Ну, а я вроде как избран на такую работу - чтобы следить за всем.

- Да, я знаю, мистер Гилпин.

- И что ты мне скажешь?

- Ну, раз вы вот за всем следите, и раз никакого беспокойства я не причиняю, тогда вот скажу - у меня пропало банджо.

- И дальше?

- Ну, вот, я и подумал, не попало ли оно как-нибудь вот сюда вот, в дом.

- Но ты не нашел его, хотя и обшарил дом сверху донизу?

- Нет, сэр, не нашел. А я нигде и не искал. Я просто вот заглянул в комнату ребят. Мое банджо для меня много значит, особенно, знаете, в праздник.

- А ты уверен, что инструмент действительно пропал? Может быть, ты просто положил его куда-нибудь, а потом забыл, куда?

- Ну, все знают, что я вешаю банджо на стену, забочусь о нем, держу его в сухости и сохранности, вроде как вы заботитесь о своих инструментах пилы у вас всегда наточены, ну, и все такое прочее. И всегда все на месте.

- Совершенно верно. И ты полагаешь, что кто-то из моих сыновей украл твое банджо?

- Нет, нет, я такого не думаю, я просто подумал, что, вот, его нет на стене. А потом подумал, что мальчики любят подшутить, ну и подумал, что, вот, мне хочется поиграть, а банджо нет, ну и, значит, надо бы поискать его...

Говорил все это Джюб спокойно, не волнуясь, как этого можно было бы ожидать, - на лбу не проступал пот. Но в голосе, который вдруг стал резким и скрипучим, слышались вызывающие нотки. И голос отца стал резче, будто сообщая: никто здесь, кроме меня, рычать не имеет права, здесь я главный.

Гэсу хотелось рассказать, что он слышал, как кто-то наигрывал на банджо, когда Джюб доил корову, но он не мог выбрать момент, чтобы вставить слово. Всем распоряжался папа, и папа все уладит - справедливо и навсегда.

- Скажу тебе, Джюбал - ты искал не в том месте, - сказал отец. - Ты не имел права входить в их комнату. Тебе надо было дождаться, пока мы вернемся домой.

- Так точно, я думал об этом, но у меня совсем мало свободного времени, ну, совсем не остается, а мне очень хотелось поиграть на банджо.

- Терпеть не могу нытиков, - сказал отец. - Давай найдем твое банджо и уладим это дело.

- Так точно, сэр. - Глаза негра затуманились и помрачнели. Отец направился к конюшне, в которой Лу и Мартин все еще возились с мустангами. Ни тот, ни другой не выглядели более виноватыми, чем обычно.

- Мальчики. - Отец произносил слова очень четко. - Наш работник Джюбал говорит, то у него пропало банджо. Вы что-нибудь об этом знаете?

Лу нечего было терять - он уже был отлучен от праздничного стола. Но он действительно не знал, где банджо.

Мальчики молчали.

- Знаете или нет?

- Нет, сэр, не знаю, - сказал Лу.

- Нет, сэр, не знаю, - сказал Мартин.

- Ребята, - заговорил Джюб, - я вовсе не жалуюсь, ничего такого, я вот просто ищу свое банджо. Это у меня единственная вещь, ну, которую можно назвать моей собственной.

- Мы это понимаем, - сказал отец. - Ты веришь им?

- Да, наверное, мне следует им верить. - Джюб рассмеялся. - К тому же зима приближается.

- Что ты этим хочешь сказать? - спросил отец.

- Да ничего, мистер Гилпин. - Джюб улыбнулся. - Не беспокойтесь, мое старенькое банджо найдется.

- Нет, так не пойдет! Все должно содержаться в порядке. Поэтому-то мои пилы всегда заточены, все на своем месте, все висит там, где положено.

- Так точно, сэр, - сказал Джюб примирительно.

- Мне кажется, ты немножко насмехаешься над нами. - Отец посуровел. Давай посмотрим у тебя в комнате.

И он решительно зашагал к старому амбару, где спал Джюб. Пройдя мимо хлева и коптильни, он, не дожидаясь Джюба, вошел внутрь и стал осматривать все вокруг. На стене, на своем обычном месте, висело банджо; в белой шкуре резонатора зияла дырка, одна струна была порвана и один колок погнут.

- Мне кажется, - сказал отец, - ты солгал мне. А теперь скажи мне правду: зачем ты заходил в мой дом?

Джюб проскользнул к себе в комнату и смотрел с удивлением на банджо.

- Вот так-так! Вот она, моя дорогуша. Поломанная, но на месте.

- Я жду ответа, - сказал отец. - Правдивого ответа.

- А я уже вам все сказал, и сказал правду, - произнес Джюб, не поворачиваясь и продолжая смотреть на банджо. - Час назад мое банджо здесь не висело, а вот сейчас висит. Значит, это Божье чудо.

И он рассмеялся, очень не вовремя - отец уже собирался оставить его в покое. Но Гэс догадался об этом позже.

- А ну прекрати это! - В голосе отца вновь послышались рычащие нотки.

- Лу, - сказал Джюб, - это ты или Марти повесили его сюда, а?

Все молчали.

- Ну вот, - сказал Джюб, переводя взгляд с одного окаменевшего лица на другое. Потом посмотрел на отца и добавил: - Все в порядке, моя игрушка нашлась, хоть и поломанная. И на этом спасибо.

- Джюбал, мальчики сказали, что не трогали твое банджо. А ты зачем-то лазил ко мне в дом, мы застукали тебя, когда ты выходил из него. И ты солгал мне! Банджо - вот оно, на месте и свидетельствует против тебя.

- Ну и ну, - проговорил Джюб очень медленно, - ну и ну!