Дама червей - Джанет Линфорд

Перед ней переливался серебром водопад, падая с высокого берега в бассейн перед маленьким, заросшим папоротником гротом. Прямо над водопадом высоко в небе сияла полная луна, символ Дианы, свободолюбивой богини охоты. Ах, если бы она могла, как гордая Диана, так же ни в ком не нуждаться!

Кори постаралась сдержать слезы. Она подставила лицо навстречу дождю, постепенно успокаиваясь от прикосновения холодной влаги. Затем, ощущая в душе внезапное томление, протянула руки к луне.

Как же ей хотелось иметь в своей жизни хоть что-то надежное! Возможно, свой дом, не важно, маленький домик или большой дворец. Главное, чтобы в нем жили любимые ею люди: бабушка Хейлсуорси, ее приемные дети Летти и Маркус…

Руки Кори безвольно опустились. Несбыточное желание! Все ее мечты умерли вместе с матерью. Все, что осталось на память о ней, – колода карт, перевязанная красной ленточкой.

Стараясь держать себя в руках, Кори вошла в бассейн и направилась к водопаду. Она представила себе, что за этой сверкающей завесой воды ее ждет иной, счастливый мир. Может быть, воды этих струй смоют с нее всю ее печаль?

Мэтью Кавендиш, барон Грейсток, сидел на мраморной скамье, скрытой густыми кустами. За те два часа, пока шел дождь, он насквозь промок, но, не шелохнувшись, наблюдал, как грациозная речная нимфа играет в струях водопада, то входя под поток воды, то снова отступая. Когда женщина стояла среди падающих сверху струй, ее гибкое тело растворялось среди них, едва проступая серебристым силуэтом, а когда она выходила, то ее очертания терялись в тумане. Она казалась неземным существом, загадочной феей дождя, но он не сомневался в том, что она прекрасна.

«Джоанна, любовь моя, ты ли это?»

Мэтью казалось, что он видит перед собой свою жену сквозь сверкающую пелену воды. Ему до боли хотелось подойти к ней, заключить в свои объятия, но он не мог пошевелиться. Его сердце сжалось в холодный комок, тело оцепенело.

Всего лишь минуту назад он размышлял, не направиться ли к Темзе, чтобы найти вечный покой в ее темных водах, как вдруг из реки появилось это сказочное существо, и тут же из-за деревьев выбежал его сын и бросился в объятия феи. На короткое мгновение ему показалось, что это Джоанна обнимает свое дитя, которое она в действительности так никогда и не знала.

Замерев, он наблюдал эту невероятную картину – дух его жены рядом с их почти взрослым сыном. Мэтью хотел подойти к ним, но не мог даже пошевелиться. Кэрью так вырос за эти два года! Еще не мужчина, но уже и не ребенок. Юноша, которого Мэтью совершенно не понимал, с которым не умел говорить.

«Я делаю все, что могу, Джоанна! – говорил он про себя. – Ведь я же поклялся беречь сына больше жизни».

Он страдал, разлучаясь с сыном, но что он мог поделать? В море ему неизменно сопутствовала удача, и королева Елизавета вновь и вновь отправляла его в испанские владения. И вот, когда он наконец вернулся домой и попытался заняться воспитанием сына, Кэрью воспринял все его попытки в штыки. Мэтью желал сыну только добра, но в первые же часы после возвращения успел поссориться с мальчишкой. Горячий и своевольный, Кэрью был очень похож на самого Мэтью в эти годы. В шестнадцать лет Мэтью тоже не внял совету отца и взял в жены юную Джоанну, страстно им любимую.

– Подожди, – убеждал его отец. – Ей еще рано становиться матерью. Она слишком молода.

Юный упрямец тогда пропустил слова отца мимо ушей. «Упрямец?» – спросил он сам себя. Скорее самоуверенный невежда, полагавший, что никакая беда его не коснется.

И вот он потерял самое дорогое в своей жизни. Ирония судьбы в том, что при этом он стал отцом. И вот теперь уже его сын не желает слушать отцовских советов.

Пока Мэтью размышлял об этом, прекрасная нимфа опять ступила под струи водопада, пропав из виду. Кэрью исчез еще раньше в пелене тумана. Неужели эта загадочная нимфа вот-вот исчезнет?

Словно опровергая его опасения, она вышла из-под сверкающих струй. На белом одеянии выделялась ярко-зеленая полоса, как будто вокруг ее шеи обвились речные водоросли. Стройная фигура в облепивших ее белоснежных одеждах навела его на мысль о Титании, королеве фей, из недавно прочитанной пьесы. Запомнившаяся ему сцена с феями была овеяна волшебством летней ночи. Только в пьесе Титания влюбилась в чудовище, а этого Мэтью не желал никому, особенно этой особе, кем бы она ни оказалась – феей или женщиной из плоти и крови.

Он был готов наблюдать за ней вечно. Она заворожила его, и теперь образ феи, озаренной серебристым лунным светом, волшебницы, избавившей его от одиночества, запечатлелся в его памяти навсегда.

Нимфа прошла между фиалками, растущими вокруг бассейна, рассыпая со своего одеяния сверкающие, подобно алмазам, капли воды, и направилась к березовой роще. Она остановилась под деревом всего в нескольких шагах от Мэтью. Дождь прекратился, и мокрые ветви над ее головой казались серебристыми в свете луны. Грациозным движением руки фея тряхнула ветку. Подняв лицо и руки, она наслаждалась осыпавшим ее дождем сверкающих капель. Лунный свет коснулся ее лица, открыв взору ангельскую красоту, вот только глаза у этого ангела были печальными, словно ей были открыты трагические тайны, недоступные другим. Выражение ее лица глубоко тронуло Мэтью, напомнив лицо Джоанны в ту ночь, когда она умерла. Но теперь, глядя на черные блестящие волосы феи, он точно знал, что это не его белокурая Джоанна.

Речная нимфа. Фея дождя. Такая же молодая и красивая, какой когда-то была и его Джоанна. Кто эта женщина? Его сын, не любивший собственного отца, обнимал ее так, как можно обнимать только очень близкого человека. Мэтью расслышал, как она отправила мальчика спать, и тот мгновенно подчинился. С отцом он обязательно стал бы препираться, с горечью подумал Мэтью. До чего же несправедливо!

Звон, подобный звуку расстроенной лютни, прозвучал где-то рядом, и его руку обожгла боль. К изумлению Мэтью, на рукаве выступила кровь. Звук повторился, что-то просвистело над его головой и со стуком вонзилось в могучий дуб рядом. С ветвей посыпался град капель. Пораженный, Мэтью смотрел на арбалетную стрелу, вонзившуюся в ствол прямо над головой Титании. Боже, кто-то стрелял в него… или в нее. Причем дважды.

Девушка замерла, не отводя глаз от стрелы. С усилием сбросив с себя оцепенение, Мэтью вскочил со скамьи и бросился к ней.

– Ложитесь! – закричал он и потянул ее за дерево, пригибая к земле. В уме его лихорадочно крутились самые разные объяснения случившегося.

Сам он только что вернулся после двухлетнего отсутствия. Вряд ли у него здесь сразу же нашелся враг, желающий его смерти. Даже если вспомнить о его сегодняшней ссоре с графом Эссексом, трудно представить, кто бы мог пойти на такое. Более того, Мэтью был задет первой стрелой, тогда как вторая пролетела намного дальше от него, совсем рядом с девушкой, поэтому он почти не сомневался в том, что именно Титания была целью убийцы.