Человек из тени - Дональд Гамильтон

— Тем не менее возьму его имя на заметку, — пожал плечами Мак. — Мировые события развиваются в наше время так динамично, что может статься и придется поступиться личными прихотями. Впрочем, не припоминаю, чтобы вас пришлось уговаривать.

— Я всегда жаждал крови. Думаю, этот лейтенант недостаточно жесток для нашего дела.

— Видно будет. — Он глянул на меня оценивающе: — Ты в хорошей форме. Отдых пошел на пользу.

— Да, сэр.

— Сожалею о несчастном случае.

Я на секунду взглянул на него. Никогда он не понял бы моих отношений с Гейл Хендрикс. Он считал ее избалованной сучкой, богатой и ненадежной. Совсем иными представлялись ему свои агенты — девицы, всегда преданные и послушные создания, если Мак не предпочитал просто проституток. По существу, у нас, конечно же, нет личной жизни. Все наши привязанности, будь то любовные или какие-либо еще, тщательно заносятся в досье в Вашингтоне.

— Не сомневаюсь, что вы рыдали, сэр, вынимая ее карточку из моего досье.

Он не оборвал меня, не упрекнул в бестактности. Он просто спросил:

— Ты уверен, что принял все меры предосторожности, чтобы это походило на обычный несчастный случай и не выплыло ничего другого.

— Да, сэр. Она была в расстроенных чувствах по личным мотивам; думаю, не стоит нам все это ворошить. Она чуть-чуть перебрала, гнала слишком быстро. На крутом повороте машину сильно занесло, и она пыталась ее выровнять. Всем им кажется, что нужны только мощные тормоза и горючее, чтобы заставить автомобиль весом в две тонны нестись, словно гоночный «феррари». Ее вынесло на поворот на такой скорости, что сцепление с асфальтом просто исчезло. Когда она пыталась повернуть руль, «кадиллак» начал скользить. В панике резко нажала на тормоз, машину занесло, и ее выбросило в кусты. Обнаружить преступление или нечто в этом роде оказалось невозможным. Никаких следов пуль, инъекций или непонятных синяков. Конечно, какая-то машина могла оказаться рядом и вытолкнуть с полотна дороги, но ничто на это не указывало.

— Мне не нравятся несчастные случаи, в которых замешаны наши люди, — скорчил кислую мину Мак. — Всегда может возникнуть подозрение. Ну, тебе лучше знать, всплывет ли что-нибудь. Но сейчас не об этом.

Он посмотрел на женщину, стоявшую рядом в ожидании, и та подошла поближе. И тогда я вынужден был признать, что проявил несправедливость, не посмотрев на нее пристальнее. Меня сбил с толку макияж или, вернее, его отсутствие. Кроме того, прямые темные волосы без всяких затей зачесаны назад, да еще роговые очки.

Она была довольно высокой. Широкий твидовый костюм не позволял судить о фигуре. Ровные свободные пиджаки, которые как раз вошли в моду, удачно скрывают нежелательную беременность, впрочем, эта проблема вряд ли может ее заботить, размышлял я, и все же такие костюмы не в моем вкусе. Рациональная обувь не подчеркивала красоту ее ног. И все-таки она не была ни слишком полной или тощей, ни бесформенной.

Что же касается лица — высокий лоб, невыразительный подбородок и под стать ему вялый, непривлекательный рот. Я определил ее возраст где-то в пределах тридцати — тридцати пяти, быть может, несколько меньше. Я решил, что она не в моем вкусе, да и совершенно ни к чему потенциально привлекательной женщине намеренно изображать из себя леди Макбет после кровавой ночи. Это своего рода тщеславие наоборот, та скромность, что пуще гордыни.

Пока я ее разглядывал, в свою очередь и она внимательно изучала меня, окинув взором с ног до головы. Повернувшись к Маку, незнакомка произнесла без особого энтузиазма:

— Это и есть ваша альтернатива, мистер Мак-Рей? Не слишком ли высок он для агента? Мне казалось, что все они люди незаметные.

— Это мистер Поль Коркоран, — сказал Мак, не обращая внимания на ее комментарий. — Поль, познакомься, это доктор Оливия Мариасси.

Доктор едва взглянула в мою сторону.

— Полагаю, это псевдоним, — обратилась она к Маку. — Неудачный выбор. Этот мужчина несомненно скандинавского, а не ирландского типа, — все еще обращаясь к Маку, она покосилась на меня: — По крайней мере, у него не такой аккуратненький вид выпускника престижного университета, как у того, другого. Не думаю, что я смогла бы долго выносить эту прилизанную прическу и застегнутый воротничок, не говоря уже о трубке. Согласитесь, трубка — это всегда игра на публику, не так ли? Вы курите? — вопрос был обращен уже ко мне.

— Нет, мадам, — ответил я. — Только если это требуется для прикрытия.

— Прикрытия?

— Да, в интересах дела.

— Понятно. Это уже кое-что, — сказала она. — Только дурак травит себя угольной смолой и никотином, после всех публикаций и свидетельств. Вы пьете?

— Да, мадам, выпиваю, — ответил я. — А также при случае приударяю за дамами. Но в азартные игры не играю. Это уж честно.

Новый взгляд сквозь роговые очки:

— Ну что ж, полагаю, зачатки юмора лучше, чем полное его отсутствие.

— Подготовка и опыт мистера Коркорана… — попробовал было возразить Мак.

— Я отнюдь не подвергаю сомнению профессиональные качества каждого из кандидатов. Убеждена — апробированных. У них обоих молниеносная реакция, что и говорить. Я уверена, что оба одинаково безжалостны и бесчеловечны. В шахматы вы играете? — вопрос был адресован мне.

— Немного, — ответил я.

Оливия Мариасси задумчиво нахмурилась. Последовала напряженная тишина. Затем она подняла голову:

— Что ж, он должен подойти. Другой просто невыносим. Раз уж предстоит выйти замуж за кого-то из них, то предпочту этого, — она отвернулась и, достав из потертого портфеля маленькую черную книжечку, протянула мне. Это оказались «Основы игры в шахматы» Капабланки. — Попытайтесь изучить ее, мистер Коркоран. Будет чем заняться в наш медовый месяц. До свидания, мистер Мак-Рей. Все приготовления предоставляю вам. Просто поставьте меня в известность, что я должна делать.

Мы смотрели, как она вышла, прижав к боку свой портфель. Мак не проронил ни слова, молчал и я. Не скажу, что лишился дара речи. Я просто и не пытался что-то сказать.

3

Внутри огромного судна, на котором мы находились, не раздавалось ни звука, доносился лишь вездесущий ровный рокот мощного двигателя. Вверху все самолеты мира могли приземляться одновременно, а здесь, внизу, не было и намека на их рев.

— Мой инстинкт сработал, — Мак криво усмехнулся. — Я и не рассчитывал на тебя в этом деле, хотелось дать отдохнуть, но после твоего вчерашнего звонка я почувствовал, что именно ты-то нам здесь и понадобишься. С большим трудом удалось уговорить эту даму сотрудничать с нами. Поначалу она ответила на наше предложение возмущенным отказом, и даже когда по неизвестным причинам неожиданно передумала — я не осмелился устраивать ей перекрестный допрос, — оказалась весьма несговорчивой по части партнера.

Он задумчиво посмотрел на меня и продолжил без особого выражения:

— Полагаю, твой интригующе непреклонный, зловещий, но при этом интеллектуальный взгляд помог одолеть сомнения старой девы, тогда как демонстрация мужского начала и грубой силы показалась бы ей просто оскорбительной. Или, кто знает, вдруг она сочла тебя слишком старым, чтобы быть опасным…

— Пошли бы вы к черту, сэр.

— Похоже, конкурс красоты ты выиграл, Эрик, — сказал он, пользуясь моим кодовым именем, чтобы напомнить — хоть вольности и допустимы, он остается боссом. — Женитьба — важная часть задания, как ты сам понимаешь. Доктор Мариасси представляет собой государственную ценность. Ты можешь судить об этом по рангу гостей, которые прибыли сегодня на судно, чтобы совещаться с нею и ее коллегами. Мы получили разрешение использовать ученую даму в качестве приманки, но ты должен находиться с нею рядом денно и нощно, чтобы всегда быть готовым ее защитить. А это возможно только в роли любовника или мужа.

— Разумеется, — согласился я. — Но если есть выбор, то почему же нужно официально вступать в брак?

— Даже если не учитывать, что она едва ли подходит для внебрачных связей хотя бы уже по своему виду, нельзя забывать и о ее научной карьере. Ни она сама, ни государственный департамент не хотят скандала, связанного с ее именем. Как только задание будет выполнено, можно предпринять шаги, чтобы разорвать благословленный небесами союз без ущерба для обеих сторон. Но от законного брака не отвертеться.

— Раз уж она на это идет, то могу и я.

— Ты должен, — сухо ответил Мак. — Наедине с нею следует быть весьма дипломатичным. То резкое высокомерие, на которое она сегодня была так щедра, свидетельствует лишь об испуге.

— Вы думаете, что она поддастся панике и выйдет из игры, сэр? Постараюсь ее не пугать.

— С другой стороны, — добавил он, — твое поведение должно быть убедительным во всех отношениях. Нельзя допустить и намека на фальшь.