Время учеников. Выпуск 2 - Андрей Чертков

Надеюсь, вы и сами убедитесь в том, что такое решение имело смысл, когда прочтете книгу целиком и — очень на это рассчитываю — в заданной мной последовательности.

Ну что, поехали?

Раздел первый

ПОЧТИ ТАКИЕ ЖЕ

Андрей Чертков

От составителя (продолжение)

Первый раздел сборника, как и следует, из его названия, включает в себя произведения, которые, на мой взгляд, либо являются «прямыми продолжениями» произведений братьев Стругацких, либо содержат некий новый взгляд на события, которые в них описаны.

Открывает его рассказ Василия Щепетнева, талантливого, но, к сожалению, пока еще малоизвестного писателя из Воронежа, ранее печатавшегося преимущественно в журнале «Уральский следопыт». Этот рассказ — первое произведение сборника! — имеет подзаголовок «Эпилог № 2». Необычное начало для книги, не находите ли? Я — не нахожу. Потому что это эпилог к самой первой повести братьев Стругацких — «Стране Багровых Туч». «Второй» же он потому, что в самой повести уже есть эпилог — такой же бравурный и героико-романтический, как и само это произведение. «Эпилог» Щепетнева — совсем иной. Хотя — если бы его написали сами Стругацкие, но сорок лет спустя, он, не исключаю, имел бы ту же тональность. Борис Натанович неоднократно подчеркивал, что «Страна…» — их самое нелюбимое произведение. Точнее, нелюбимое самими авторами, потому что читатели эту повесть по-прежнему любят и перечитывают — причем не только люди среднего и старшего поколений (это еще можно было бы объяснить ностальгией), но также и сравнительно молодые. Быть может, это потому что в «Стране…» имеется то, чего так не хватает в современной НФ? Я имею в виду ту романтическую атмосферу, которой она буквально пропитана и которая напрочь ушла из нашей нынешней жизни. И потому, казалось бы, какая разница, под какими знаменами — красными или трехцветными — герои повести с честью проходят через все выпавшие на их долю суровые испытания?.. Похоже, однако, что именно эти знамена — знамена нашего прошлого, которые уже не будут знаменами нашего будущего — и стали главными героями нового «Эпилога», написанного сорок лет спустя и совсем другим автором. Да, это горький рассказ — но горький, как лекарство, которым лечат не тело, но душу.

Автор следующего рассказа Сергей Лукьяненко — один из самых ярких представителей самого последнего поколения в современной отечественной фантастике и единственный из всех участников предыдущей антологии, кто отважился to «вторую попытку». Однако на сей раз произведение, вышедшее из-под его пера, — не столько «продолжение», сколько попытка бросить еще один беглый взгляд на хорошо всем известную сцену из повести «Хищные вещи века». Причем взгляд не со стороны, а, если так можно выразиться, как бы изнутри. Но не кажется ли вам, уважаемые читатели, что подобная смена угла зрения позволяет увидеть эту сцену не просто по-другому, а совсем-совсем иначе?

Что до следующей повести, то, предвидя обвинения со стороны некоторых товарищей, хочу поспешить с чистосердечным признанием: да, граждане судьи, я виновен! — я взял ее в сборник только и исключительно «по блату». Да и как можно было не включить в книгу произведение не только своего старого друга, но и непосредственного начальника, к тому же написанное им после ба-альшого перерыва в литературной деятельности? Нехорошо, знаете ли! Для тех же, у кого такие обвинения не возникнут (потому что повесть и в самом деле любопытная), хочу пояснить следующее: Николай Ютанов, действительный член Семинара Бориса Стругацкого и автор двух книг, до того как стать директором издательства «Terra Fantastica», долгое время трудился научным сотрудником в небезызвестной Пулковской обсерватории — той самой, где двумя десятилетиями ранее работал Борис Стругацкий, и той самой, которая (что давно не секрет) стала прототипом знаменитого Научно-Исследовательского Института Чародейства и Волшебства из повестей «Понедельник начинается в субботу» и «Сказка о Тройке». Так кто же, если не он — человек, знающий в лицо многих астрономов и астрофизиков, которые, чудесным образом преобразились в повестях Стругацких в магов и кудесников, — может вписать еще несколько славных страниц в историю этого храма науки? Что до возможных упреков, что в повести Ютанова наличествуют литературные реминисценции, никак не связанные со Стругацкими… так ведь и повесть Стругацких буквально пронизана отсылками на самые разные литературные источники — от Алексея Толстого до Марка Твена. Так что установки «оригинала» в данном «сиквеле» выполняются неукоснительно. А вот что получилось в итоге — судить уже вам, уважаемые читатели.

(Да, вот еще что. Пользуясь случаем, хочу добавить, что когда наше издательство только-только было создано и с деньгами и помещением было туго, мы некоторое время арендовали одну комнатку в подвале обсерватории — и именно ту, как признался мне однажды Борис Натанович, что перекочевала в их повесть в качестве места, где сочиняется стенгазета «За передовую магию!». Причем автору этих строк по причине его тогдашней необремененности питерской жилплощадью приходилось неоднократно ночевать в спальном мешке посреди залежей реликтовых останков культурно-массовой деятельности НИИЧАВО тех далеких времен. Быть может, и тех, к которым приложил руку один из авторов «Понедельника».)

Последняя вещь раздела — повесть Даниэля (Даниила) Клугера. Дэн Клугер — участник Малеевского семинара, автор ряда фантастических, приключенческих и исторических произведений, в прошлом — житель города Симферополя (где я с ним и познакомился в далеком уже 87-м году), а ныне — гражданин государства Израиль. Надо сказать, что, согласившись участвовать в Проекте, он рискнул поставить перед собой невероятно сложную задачу — написать продолжение к повести «Второе нашествие марсиан» — одной из самых необычных и самых законченных повестей братьев Стругацких. Думается, что в этой повести мэтры уже сказали все, что только могли и хотели сказать о сущности мещанства, причем сделали это с такой яростной убедительностью, которую просто нельзя повторить. Поэтому о том, справился ли Дэн со своей задачей, я судить не берусь, скажу лишь, что по точности стилизации его вещь, на мой взгляд, — одна из самых удачных в сборнике. Впрочем, мое мнение — это только мое мнение, и я не собираюсь навязывать его вам. Просто прочтите повесть и сделайте выводы сами.

Василий Щепетнев

ПОЗОЛОЧЕННАЯ РЫБКА

(Эпилог № 2)

Сегодня он обедал в одиночестве. Дивный шашлык, брюссельская капуста, виноград «дамские пальчики», вино — выдержанная «Массандра», поданная в хрустальном графине, — не вызывали никакого отклика. А как он радовался этому изобилию в первые дни! Нет, не так. Он радовался всему, и в первую очередь — возвращению. Радовался и предвкушал. Конечно, он понимал, что время всенародного ликования, демонстраций, листовок, кубометрами разбрасываемых с вертолетов, и сияющих пионеров с огромными букетами сирени прошло, но все же, все же… «Покорители Венеры, вас приветствует Родина», что-нибудь в этом духе ожидалось непременно. А получилось куда проще, скромнее, приземленное, что ли. Смотри, почти каламбур, жаль, сказать некому.